Эти табу исключали воровство или повреждение предметов, поскольку для живых считались непригодными. Возможно, позже табу стали толковать иначе, и запрещенные предметы определялись как полезные для будущей жизни умершего. От имущества покойного в огромной мере зависели его благосостояние и статус в следующей жизни. Как понял Кодрингтон (Codrington), будучи в Меланезии, дело не в том, что погребальные дары должны сопровождать своих бывших хозяев ("словно призраки"), а в том, что покойному "как великому и высоко ценимому человеку они могли служить памятником, мемориальной табличкой". Поэтому спиливают его фруктовые деревья — в знак уважения и любви, а не потому, что они ему дороги и, следовательно, не должны радовать кого-то еще293. Поэтому на острове Липари мужчину похоронили вместе с луком, стрелами и с его лучшими украшениями, но браслеты из кабаньих клыков были надеты на нем вверх тормашками. В загробном мире по погребальному инвентарю в его настоящем виде, а не в образе "души" предметов294, поймут, что преставился большой человек. Эта вера, может быть, неразрывно связана с ценностью погребального инвентаря. Богатство есть престиж, обеспечиваемый и на этом, и на том свете, т. е. погребальное имущество становится "источником высшего блага", знаком высокого положения295. Следовательно, в комплексе с едой, питьем и дарующими жизнь амулетами богатый погребальный инвентарь обеспечивает высокий статус усопшего.
Принесение в жертву людей
То же, вероятно, можно отнести и к принесению человеческих жертв как составной части погребального ритуала, особенно жен и рабов правителей, принадлежащих к их имуществу. Поэтому вдовам, но также и другим членам свиты вождя, приходится сопровождать его после смерти в новую жизнь. На о-вах Фиджи, как мы уже знаем, матерей и жен часто душили или хоронили — обычно по их собственной просьбе — заживо во время погребения мужей. Женщины верили, что вместе они и их мужья обретут более высокий статус в загробном мире. Вместо принесения вдов в жертву, с ними могли обращаться как будто с умершими. Например, на о-ве Эддистон (Соломоновы о-ва) вдова простолюдина, вместо следования за умершим мужем, снимает с себя все украшения, носит только простую одежду из луба и сидит взаперти в самом маленьком помещении дома. Если вдовой стала жена вождя, она должна притворяться "невидимкой": отсиживаться дома, скрючившись, подтянув колени к лицу до тех пор, пока к ней не явится удачливый охотник и не протрубит в витую морскую раковину. Пищу для вдовы готовят в другом доме; никто более не называет ее по имени. Ей запрещается принимать участие в массовых праздниках и, по сути, она считается умершей296. Как и остальное имущество покойного, ее исключают — совсем или временно — из общей деятельности как часть табу, связанного с мужем. Бдение вдовы у могилы, множество ограничений, наложенных на ее передвижение и поведение, навсегда или на период оплакивания, видимо, являются пережитками веры в то, что после смерти, как и в жизни, она — одна из составляющих личного имущества вождя. В соответствии с этой верой его статус и благополучие на том свете в огромной мере определяется его посмертным окружением, а также поведением его родных и близких во время и после его кончины.
КУЛЬТ МЕРТВЫХ
Таким образом, будучи проанализированным в свете антропологических данных, культ мертвых предстает как существенный элемент духовной культуры человека, корни которого уходят в далекое прошлое и который концентрируется в эмоциях, возникающих благодаря таинству смерти, природе людей и их предназначению. Это больше отражается в ритуальных действах, чем в абстрактных идеях. Эмоциональные ситуации, возникающие в связи с такими явлениями, как смерть и надежда на бессмертие, постоянно требовали разрядки, именно они помогли сформироваться культу мертвых.
С колыбели и до могилы существование человека находится в постоянном движении, "никогда не стоит на месте". Возрождение приходит на смену смерти, — примером тому служат процессы увядания и регенерации в природе. В критических ситуациях это породило ряд "обрядов перехода" (rites de passage), для получения нового источника жизни и силы. С помощью этого ритуала — перехода от жизни к смерти, или от смерти к жизни — снимается напряжение. Смерть есть ворота в грядущее, и погребальный ритуал освобождает усопшего от его земного существования и от человеческих и материальных зависимостей ради будущего. Смерть становится средством, которое позволяет умершему успешно миновать темный и опасный проход, спокойно и благополучно начать новый путь.
Таким образом, мысль о бессмертии, видимо, возникла не из представлений живущих о раздельном существовании души и призраков, как предполагалось раньше, а стала естественным следствием данной системы ритуалов. Вечно обновляющаяся жизнь была для людей результатом ежедневного наблюдения и изучения, смерть же казалась вторжением в нее, вызванным силой и местью чего-то сверхъестественного. Победить смерть старались с помощью возрождающей к жизни энергии и оживляющих веществ (красной охры, амулетов) и системы ритуалов, относящихся к культу мертвых. Это позволяло преодолеть страхи и вредные влияния, сопровождающие смерть, и обеспечить покойному благополучие в будущем, хотя и туманном, неопределенном и ограниченном. Во всем этом сложно переплетались и страх, и любовь. Противоречие между недолговечностью тела и бессмертием духа разрешалось при помощи правильного соблюдения церемоний, связанных с погребением покойника и с эсхатологическими верованиями. Поскольку из всех таинственных, разрушительных и критических ситуаций, с которыми сталкивается человек, смерть — самая опустошающая и лишающая душевного равновесия, то и равновесие социальной структуры представлялось сильно зависимым от должного исполнения погребального ритуала. Поэтому неудивительно, что культ мертвых всегда занимал такое важное место и играл существенную роль в человеческом обществе, начиная с его появления в условиях палеолита.
Глава VI
ТАИНСТВО РОЖДЕНИЯ
Теперь переключим наше внимание с культов, возникших вокруг таинства смерти и человеческого выживания, на культы, связанные с рождением и плодородием, поскольку воспроизводство и добывание пищи в любые времена вызывали у людей самые глубокие эмоции и самые естественные желания, надежды и страхи. Как говорит Фрэзер (Frazer) (сэр Джеймс Джордж Фрэзер, английский этнограф, 1854–1941. — Прим. пер.), "жить и вызывать жизнь, питаться и производить потомство — все это было первостепенным в желаниях человека в прошлом, и это же останется для него первостепенным и в будущем — до тех пор, пока существует мир"297. Поддержание и сохранение жизни во все времена оставалось основным стремлением людей, т. к. достаточное количество потомков и еды является неотъемлемой потребностью и важным условием существования. Об этом человечество заботится с палеолита до наших дней. Но в полной опасностей среде, в которой древний человек вел борьбу за выживание, таинственные силы размножения и добывания пищи получили значение священных и к ним относились с осторожностью и благоговением. Тогда и возник ритуал, позволявший осуществлять определенный магически-религиозный контроль над ними.
ТАИНСТВО РОЖДЕНИЯ ВО ВРЕМЕНА ПАЛЕОЛИТА
