Верхний и Нижний Египет, объединенные в теократическое государство под властью богоподобного правителя, возникли из множества кланов. Их геральдика включала в качестве священных символов и объединяющих знаков такие образы, как сокол, слон, корова, змея и ибис. В династический период произошло превращение кланов и городов-государств в административные округа, или номы; каждый ном имел свой отличительный штандарт, свои города и столицу. Некоторые доисторические знаки отличия, с которыми были связаны имена кланов и названия столиц номов, продолжали использоваться как местные, родовые в течение всей истории египетской цивилизации540. Воплощенные в животных божества позже, случалось, занимали видное место в египетском пантеоне. Таким образом, амратские изображения шеста, увенчанного головой с коровьими рогами, могли иметь квазитотемное значение, прежде чем стали символами богини плодородия, отождествленной затем с Хатор и другими богинями, которых впоследствии путали с их прототипом — богиней-матерью, кормилицей, защитницей живых и мертвых, тотемной союзницей, обладающей сверхъестественной силой541.
ПЛОДОРОДИЕ И ТАИНСТВО РОЖДЕНИЯ И ПРОДОЛЖЕНИЯ РОДА
Символ коровы
В поздний додинастический период в Египте и Эль-Убейде на Евфрате богиня-мать появляется в новом обличии — коровы. Как Хатор ее, видимо, почитали, начиная с периода правления клана сокола, который, в конечном итоге, объединил "две земли" под своим знаком. Вскоре корова стала доминирующим божеством, принявшим на себя много разнообразных функций542. Возможно, под влиянием народов Западной пустыни, которые одомашнили скот в очень древний период истории Египта, богиня-мать Нейт впервые предстала в образе коровы543 или, как полагает Хорнблоуер (Hornblower), символ мог появиться из Месопотамии544. В любом случае, Хатор пришла из каменного века как женское божество с солнечным диском между двух рогов или как корова, имевшая кроме того и два пера на голове. Коровья голова Хатор впервые появляется в герзейской культуре. Встречается она и на нескольких рисунках амратской культуры Верхнего Египта545, а позже ее рога в сочетании с лунным диском позаимствовала Изида. В династический период она стала богиней-матерью, почитаемой во всем Египте, с центром культа в Дендере. В Гелиополе ее сделали женой Ра и, таким образом, матерью Гора: ее имя означает "Дом Гора". В этом слиянии, типичном для египетской мифологии, она одновременно представляла мать Гора и его жену, а как богиня в облике коровы являлась еще и кормилицей. Таким образом, доисторическое зооморфическое происхождение имеют несколько божеств, дающих и поддерживающих жизнь. Они возникли преимущественно в VII и XXII номах Верхнего Египта и в III номе Нижнего Египта. Символ коровы являлся также характерным признаком храмов, расположенных в Нубии, Сирии и Синае.
Однако в Египте, как мы уже знаем, функцией богинь-матерей было воспроизводство жизни. В Месопотамии они считались самим источником существования и живых, и мертвых и исполняли свои созидательные функции вместе с партнером-мужчиной. В Эль-Убейде, например, богиня, впоследствии известная как Нинхурсаг ("та, которая дает жизнь мертвым"), являлась хранительницей плодородия полей и пасущегося на них скота; именно ее "святым молоком" выкармливалось священное стадо в Лагаше546. Но она была не только матерью богов, — в ее чреве "моделировались" цари. К ней обращали молитвы с просьбой наказать врагов, "так, чтобы окончилось рождение в их землях". Ее обычным символом служила корова, и в Эль-Убейде на печатях, вазах и рельефах из песчаника она изображалась во главе священной фермы, поставлявшей святое молоко к столу царя и жрецов. Это очень похоже на го, как члены тотемного клана поддерживались тотемом-коровой. Такой символизм, очевидно, был адаптирован к условиям пастушеского общества и связан с более древним культом деторождения и продолжения рода. Как полагает Г над (Gadd), витые столбики дверей и перемычка коровника в форме полумесяца символизировали бога плодородия Ура — быка, от союза которого с богиней-матерью зависело всякое преумножение. Если это так, то весьма вероятно, что божественное бракосочетание богини в образе коровы Нинхурсаг и бога луны Ура ежегодно праздновалось с определенной целью — возродить жизнь природы как источника всякого плодородия547.
Культ коровы, занимающий такое видное место в индуизме, не был привнесен в Индию арийцами во II тысячелетии до н. э., поскольку "Рнгведе" он чужд. Первый запрет убивать коров встречается в более поздней "Атхарваведе", имеющей признаки неиндоевропейских влияний. В ранних ведах описано жертвоприношение коров Индре, Варуне и другим божествам, хотя отмечается, что зрелище было отвратительно. По-видимому, коровы уже считались священными животными у неарийского населения Западной Азии и Египта. Как известно, бык и корова почитались там в качестве неотъемлемого элемента культа богини плодородия. Значит, преклонение перед коровой возникло в дравидийской цивилизации, когда с развитием земледелия корова из источника молока превратилась в священный символ плодородия, огражденный различными табу. Даже в "Ригведе" ей дан эпитет aghnyah, т. е. "не подлежащая убийству", хотя ведийские индийцы употребляли в пищу мясо. Как и их предшественники, они были в первую очередь пастухами и считали молоко и молочные продукты очень важной частью своего рациона. Быков, овец и коз они убивали на мясо и, как и лошадей, приносили в жертву, а корова приобретала все большее значение благодаря тому, что являлась источником молока. В индоиранские времена к ней относились бережно и с уважением, доили по три раза в день, а ночью и в самые жаркие дневные часы держали в стойле. Буйволы и быки, на которых пахали, удобряли землю навозом и таким образом вносили свою лепту в культивацию земель. Поэтому буйвол стал священным животным Шивы, неведийского бога, который, прежде чем приобрел разрушительный характер и начал отождествляться с Рудрой (младшим ведийским божеством, персонифицирующим грозу), возможно, значился божеством плодородия. На эту мысль наводит фигура трехликого бога Пашупати548 из Мохенджо-Даро (являющегося, по сути, его прототипом) — "владыки зверей" и, возможно, партнера богини-матери, одетого в зубчатый головной убор. Если это действительно так, то, значит, культ буйвола возник как отличительная черта хараппской цивилизации, и со временем этот культ стал главенствующим элементом брахманизма неведийского происхождения. Хотя следов поклонения корове в религиях индусов не обнаружено (несмотря на множество женских фигурок, о которых уже говорилось549), существующее поклонение буйволу, видимо, указывает на то, что некая форма почитания богини-матери являлась составной частью хараппского домашнего культа, похожего на тот, что преобладал в Западной Азии и палеолитической Европе. Фаллические символы были еще одним доарийским элементом, игравшим важную роль в послеведийском индуизме.
Продолжение рода и материнство
В заключение можно сказать, что в доисторическом прошлом древних цивилизаций религиозная озабоченность в значительной степени оказалась связанной с плодородием и с решением насущной задачи жизнеобеспечения, а также с таинственными явлениями — рождения и продолжения рода, от которых зависело выживание. Воля к жизни, символически выраженная в танцах и подражательных обрядах, масках и нарядах, в женских фигурках и фаллических изображениях, в реалистичных и стилизованных зооморфных и антропоморфных рисунках и скульптурах, — вот настойчиво повторяющееся явление в доисторической религии.
