Контрреформация в Чехии имела больше шансов на успех, чем во всех других частях габсбургского государства. Именно в Праге находился двор католического императора-короля. Сюда на придворную службу стекалось католическое дворянство из всех уголков габсбургской империи. В новой столице находились и резиденции испанского посла Сан Клементе и папского нунция Спинелли, призванных помочь Рудольфу II вернуть все подвластные ему земли к католицизму. Активную помощь в этом им оказывала так называемая испанская партия, куда входили представители крупнейших католических родов королевства, занимавшие высшие годарственные должности и нередко связанные родственными узами с Испанией «Испанская партия» начала формироваться еще в царствование
Максимилиана ΐΐ, когда в Чехии стало распространяться влияние политики Мадрида. Поэтому к началу правления Рудольфа II «испанская партия» уже прочно стояла на ногах и, чувствуя мощную поддержку со стороны Мадрида и Рима, не была склонна идти на уступки. Однако «испанская партия» не имела массовой опоры в обществе. Основная же часть чещских католиков, по свидетельству кардинала М. Клесля, была «вялой, апатичной и боязливой, способной лишь на красивые слова, не подкрепленные делом»Католическое духовенство в Чехии находилось в подавленном состоянии, а, кроме того, писал австрийский прелат, значительная часть чещского клира была просто не способна оказать поддержку правящей династии в деле контрреформации
В Моравии «испанская партия» была заметно слабее, чем в Чехии. Вероятно, это было связано с тем, что она не могла найти в маркграфстве опору, какую в Праге ей создавали императорский двор, испанский и папский послы. Кроме того, и при предыдущих правителях из дома Габсбургов в Моравии процветала по сравнению с Чехией относительная религиозная толерантность хотя в правовом отношении это не было зафиксировано. Еще Фердинанд I, попытавшийся ввести в Моравии те же порядки, что и в Чехии, был вынужден отступить, так как натолкнулся на открытое выступление моравских сеймов 1539 и 1550гг.'“'‘ «Неофициальная» религиозная свобода стала причиной переселения из Чехии Общины чешских братьев, а во второй половине XVI в. привела в моравские города лютеран, которые не успели, однако, там оформить свою церковную организацию Георг Лёше относил Моравию этого столетия к числу тех исчезающих счастливых европейских стран, которые дали приют представителям почти всех религиозных течений — католикам, утраквистам, лютеранам, кальвинистам, цвинглианам, баптистам
Однако эта относительная свобода вероучений имела и обратную, отрицательную сторону: по мнению К. Рихтера она привела
К значительному ослаблению некатолических сословий маркграфства. Привыкнув к либеральности властей, моравские сословия перестали заботиться о единстве, союзе некатоликов. Результаты этого не замедлили сказаться на рубеже XV1-XVII в., когда в Моравии началась контрреформация. На фоне религиозной толерантности предшественников Рудольфа II его политика рекатолизации была встречена в маркграфстве более болезненно, чем в Богемии. С первых же шагов контрреформации в Моравии появились признаки политической и религиозной напряженности.
Центром моравской контрреформации стало епископство Оло-моуц, «моравский Рим»‘“*, а его глава Франтишек Дитрихштейн (с 1599 г.) сыграл главную роль в этом процессе. Судьба Ф. Дитрих-штейна во многом схожа с судьбой кардинала М. Клесля, Оба являлись воспитанниками иезуитов, примерно в одно время они появились на политической арене; их деятельность не ограничивалась только духовной сферой, они успешно занимались делами управления. И М. Клесль, и Ф. Дитрихштейн сделали карьеру в большой политике — первый стал министром-президентом Тайного Императорского совета, другой — правителем Моравии. Ф. Дитрихштейна, как и М. Клесля, правда, с несколько других позиций, можно назвать типичным человеком своего времени. Его отец, представитель знаменитого католического рода Дитрихштейнов как и многие аристократы Чешского королевства, женился на католичке-испан-ке, принадлежавшей к элите испанского общества. Детство Франтишека Дитрихштейна прошло в Мадриде, под контролем иезуитов, а дружба его отца с Ипполито Альдобрандини, будущим римским папой Климентом VIII (1591-1605 гг.), помогла ему сделать духовную карьеру. В Риме, с подачи И. Альдобрандини, Ф. Дитрихштейна воспринимали как прелата, который сможет сыграть важную роль в деле рекатолизации Центральной Европы"". В 1599 г. по настоянию папы Климента VIII он стал епископом Оломоуца, хотя был очень молод и не имел университетского образования. И Ф. Дитрих-штейн не подвел тех, кто связывал с ним свои надежды. Действуя совместно с представителями высшей светской власти, он смог воплотить в жизнь основные положения политической программы Рудольфа II. Одно время Ф. Дитрихштейн пользовался большим доверием со стороны императора. Так, в 1606 г. король поручил прелату повлиять на эрцгерцога Матиаса в вопросе о решении турецкой и трансильванской проблем в нужном для себя русле. Кроме того, Рудольф II фактически давал Ф. Дитрихштейну указания следить за действиями эрцгерцога Матиаса и его помощника венского епископа М. Клесля
Несмотря на все разногласия, и нередко вражду, существовавшие между епископом Оломоуца и некатолическими сословиями, Ф. Дитрихштейну постепенно удалось завоевать уважение политиков маркфафства. Его действия по организации обороны Моравии во время нападений хайдуков И. Бочкаи в 1604 г., позиция во время заключения Венского мира ит.д."^ направленные на защиту интересов маркграфства, возвысили епископа до уровня заслуженного лидера Моравии.
На рубеже веков «испанская партия» Моравии усилилась за счет части дворянства, перешедшей в католицизм. Одной из причин этого, как и в Австрии, стал политический расчет дворянства, его стремление сделать карьеру, изменить свое социальное и финансовое положение с помощью придворной службы. В католицизм переходили представители как бедной, так и богатой шляхты. К смене религии протестантов подталкивали и иезуиты с их школами, и влияние придворной культуры, и деятельность епископа Дитрихштей-на. Так, в католицизм перешли Ладислав Берка (с 1603 г. гетман
Моравии), Вилем Славата и Ярослав Мартиниц (жертвы пражской дефенестрации 1618 г.). Усилению «испанской партии» в Моравии способствовала также покупка земель в маркграфстве представителями крупнейших католических родов Чехии, например, семьей Лобковицей. По мнению чешского историка Зденека Вибирала, этот факт сыграл решающую роль в нарушении равновесия религиозных сил в Моравии "I Кроме того, позиции католиков в Моравии усиливались благодаря тесным политическим и родственным связям между моравскими и чешскими ветвями родов Лобковицей и Берков"'*.
Однако при этом смена вероисповедания не всегда означала переход дворян на сторону «испанской партии» и отказ от борьбы за сословные свободы. Так же, как и в Австрийском эрцгерцогстве, религиозно-политические отношения между королем и сословиями не были столь однозначны и не сводились к простому противостоянию католика-монарха и подданных некатоликов. Поскольку достаточно часто переход в католичество обуславливался политическим и экономическим расчетом, то нередко эти же причины приводили новообращенных в ряды оппозиции двору.
Постепенно в Чешском королевстве, как и в Австрийских землях, религиозный вопрос стал все больше приобретать политическое звучание. Создавая абсолютистское государство, король должен был сломить сопротивление сословий, стремящихся сохранить свои политические привилегии и свободы. Так как подавляющее большинство сословий чешского государства принадлежало к некатолическим конфессиям, то император сталкивался именно с оппозицией протестантских сословий. На рубеже веков Рудольф II начал претворять в жизнь план «замены правительства», разработанный папским нунцием Спинелли. Его целью являлась смена некатоликов на католиков на всех уровнях власти. Чаще всего под этим подразумевалось вытеснение приверженцами абсолютизма сторонников сословных свобод. Так король стремился создать себе опору для борьбы с некатолическими сословиями Чехии. Задачу Рудольфа II облегчила череда смертей, в результате чего вакантными остались некоторые должности земских руководителей: в 1596 г. умер чешский канцлер А. Градце, в 1598 г. — моравский земский гетман Ф. Жеро-тин. Это позволило королю не только назначить на ключевые должности верных ему людей, но и избежать обвинений в целенаправленной политике замены чиновников. На освободившиеся места «испанской партии» удалось поставить своих приверженцев; канцлером Чехии стал вождь католиков Зденек Попел Лобковиц, в правительство вошли «невоинственные» католики В. Славата и Я. Мар-тиниц; земским гетманом Моравии назначили умеренного католика Яхима Гаугвица Бискупца, наивысшим коморником маркграфства — «испанца» Л. Берку
