После Карибского кризиса 1962 года, ставшего «последним звонком» для обоих главных соперников в холодной войне, разговоры о ядерных боеголовках в космосе прекратились. Соглашения между СССР и США, подписанные в 1963–1967 годах, прямо запрещали развертывать оружие массового уничтожения на орбите или на Луне, и в последующие двадцать лет стороны сосредоточились на разработке спутников наблюдения и связи. Но поскольку эти аппараты приобретали по мере совершенствования все большее военное значение, вновь появился соблазн использовать космос как площадку для обмена превентивными ударами.
В начале 1980-х писатель-фантаст и теоретик космических полетов Бен Бова сочинил сюжет о том, как русские спутники, вооруженные обычными ракетами, обстреливают и повреждают только что запущенный первый шаттл. Космонавты с пилотируемой орбитальной станции отправляются на перехват обездвиженного челнока, ремонтируют его и сажают в Советском Союзе под предлогом, что шаттл может использоваться как боевая машина, грозящая советским спутникам. Еще один плод воображения Бовы — космические канонерки, бомбардирующие враждебные, а именно американские, спутники, когда те слишком приблизятся к «орбитальным рубежам» России.
Кроме того, Бова предупреждал, что Советский Союз разрабатывает «космическую мину» — орбитальный аппарат с локатором и зарядом взрывчатки, которая приводится в действие, когда цель проходит поблизости. Писатель даже предположил, что таким способом мог быть уничтожен американский спутник связи, пропавший в 1979 году.
Но все это детские игрушки по сравнению с лучевым оружием, которое испытывалось и в США, и в Советском Союзе. На спутниках планировали установить мощные лазеры или системы, стреляющие пучками заряженных частиц, которые пробивают корпус ядерной баллистической ракеты на дистанции в несколько километров. Это оружие, будь оно создано, позволило бы разрушать ядерные МБР противника на высоких точках полетной траектории, прежде чем они приблизятся к цели. А поскольку лучший вид обороны — активная оборона, боевые лазеры в корне изменили бы баланс сил в пользу той из сторон, которая получила бы их первой. Писатель Джерри Пурнель предсказал в начале 1980-х, что платформы с боевыми лазерами наверняка займут боевые позиции в начале двухтысячных, а возможно, уже в девяностые годы. Он, надо заметить, не сомневался, что оружие это будет советским, поскольку считал, что русские продвинулись в разработках гораздо дальше. Таким образом, ядерный паритет, сохранявшийся десятилетиями, в конце концов рухнет, и Америка проиграет мир.
Вскоре «программа звездных войн» перебазировалась из сферы домыслов в официальную политику Вашингтона. В 1983 году президент Рональд Рейган в своем знаменитом обращении к нации объявил о СОИ — стратегической оборонной инициативе. План, утвержденный Главным бюджетно-контрольным управлением США, предполагал создание системы противоракетной обороны с элементами космического базирования, включая лучевые и сверхвысокочастотные средства поражения. Противники СОИ бесновались, доказывая, что подобная инициатива нарушает Договор об ограничении систем противоракетной обороны 1972 года, обязавший к отказу от создания и развертывания средств борьбы со стратегическими баллистическими ракетами. Скептики попросту подсчитывали миллиарды, которые придется выбросить на ветер. Рейган, однако, не отступил. «Мы говорим об оборонном щите, который не повредит людям, но собьет ядерные ракеты, прежде чем те смогут принести им страдания», — заявил он в 1985 году.
Однако уже через несколько лет, после распада Советского Союза, СОИ была отложена в долгий ящик. Хотя некоторые политики все еще желали бы видеть это оружие в боеготовности (создание космической системы ПРО — редко упоминаемый ныне раздел республиканской программы «Контракт с Америкой» 1994 года), к идее не возвращались до теракта 11 сентября.
Сегодня некоторые аналитики указывают, что современные «страны-изгои» даже опасней бывшего Советского Союза: тот, вопреки своей агрессивной риторике на международной арене, вовсе не планировал самоубийства. Меж тем существуют людские сообщества и организации, члены которых готовы и рады в любой момент отдать жизнь во имя своего божества или идеалов. Эти группировки фанатиков со всей очевидностью способны захватить ядерное оружие или даже власть в стране, где оно имеется. Положим, Северную Корею совершенно не интересуют заветы джихада, однако во главе ее стоит Ким Чен Ир, уже доказавший решимость уморить голодом сотни тысяч подданных, лишь бы не подчиняться внешнему нажиму. По мнению многих, одного только Кима, у которого неограниченная власть в своем государстве плюс ракеты дальнего действия и ядерные боеприпасы, хватает, чтобы оправдать любые трудности в создании космической обороны США.
В Америке вновь начались разработки высокочастотного и лучевого оружия. Пускай Северная Корея еще не способна наносить ракетные удары через внеземное пространство — боевые лазеры готовятся впрок, в расчете на то, что рано или поздно эта либо другая, столь же враждебная страна получит такую возможность. Несколько лет назад тогдашний министр обороны США Дональд Рамсфелд поддержал планы орбитального развертывания подобных систем. Между тем и Америка, и Китай разрабатывают ракеты, которыми реактивный самолет, летя в атмосфере на большой высоте, сможет сбивать спутники на орбите. Нельзя исключить, увы, что «Звезда Смерти» засияет над нами гораздо скорее, чем космический «Хилтон».
5. Ядерный синтез, управление погодой и прочая техника за гранью фантастики
Наша культурная традиция минимум трех последних столетий относится к научно-техническим достижениям так же, как взрослый человек к своим школьным годам: со слепой любовью. В середине прошлого века наука справилась со многими страшными эпидемиями вроде полиомиелита, помогла производить в изобилии недорогие продукты, дала людям новые виды развлечений — телевидение и транзисторное радио. Но мало кто тогда задумывался об оборотной стороне медали: главная забота была о том, как сделать жизнь еще лучше и веселей. Взрывы ядерных бомб не лишили человечество сна и аппетита, зато понравилась возможность задешево получать электричество из энергии атома. Словом, не желаем вспоминать ни о каких там подростковых прыщах, нелепой ломке голоса и противных скобках во рту для исправления прикуса. Нам подавай только самое лучшее, на что способны яйцеголовые!
В те годы Америка, казалось, мечтала о большем. Мы построили самые высокие в мире небоскребы, самые мощные плотины и автомагистрали, простершиеся через всю страну на тысячи километров. Мы собирались превратить пустыни в цветущий сад и сдвинуть с места горы. Хотели, чтобы воды рек текли туда, куда велят люди, а не игра природных сил. Пускай никто не произнес этого вслух, многие умы, несомненно, были убеждены: можно все, чего ни пожелаем, и нет преград нашей воле.
Но с шестидесятых годов все больше людей стали задаваться вопросом: так ли хороша идея преображать природу любыми средствами? Мало-помалу мы начинали понимать, что технология, совершенствуя одни стороны жизни, может серьезно поломать другие. Рейчел Карсон написала культовую книгу «Безмолвная весна» о том, как пестициды, спасая сельское хозяйство от вредителей, могут заодно истребить и нас. Людей все сильней тревожила судьба бесчисленных видов растений, птиц и зверей, исчезавших с каждым новым шагом прогресса. Летать на реактивных самолетах, конечно, здорово, а жить по соседству с аэродромом — каково? На заводах делают для нас отличные тостеры и автомобили, тем временем смог забивает легкие и жжет глаза.
