В течение прошлого столетия при раскопках множества этих пещер появился скелетный материал, датирующийся временем от позднего мезолита до бронзы и железных веков и до современности. В одном из участков, пещере Макартура, содержались некоторые памятники, признанные азильскими[141], как и два мужских черепа, из которых по крайней мере один, вероятно, совпадает по времени с пластом[142].
Этот экземпляр, названный черепом Б, очень похож на фрагмент из Стенгенеса в Швеции – у него почти идентичные первому размеры свода, черепной указатель 70, широкий лоб и тяжелые надбровные дуги. Стреловидные дуги черепа, широта и высота орбит, пониженный корень носа, широта лица и высота нижней челюсти являются типичными для чисто длинноголовой разновидности верхнепалеолитической европейской расовой группы. По фотографиям[143] можно сделать дальнейшие наблюдения и даже восстановить примерные значения дополнительных размеров. Скуловая ширина лица была больше, чем ширина свода, а нос – лепторинным.
Короче говоря, человек из пещеры Обан – это идеальный пример физического типа центральноевропейского ориньяка. Что касается именно этого образца, то начальное верхнепалеолитическое вторжение в Британские острова много тысячелетий спустя все еще было представлено своим оригинальным расовым типом.
9. Заключение и выводы
Мезолитическая эпоха в Европе – это промежуток времени между концом ледникового периода и неолитом, длившийся девять тысяч лет. Народы, живущие в стадии мезолитической культуры, продолжали добывать пищу, охотясь, ловя рыбу и собирая плоды диких растений, как они делали и в палеолите; но теперь у них было и домашнее животное – собака. Технологически этот период отличает внедрение микролитического лезвия, которое могло использоваться в сложных инструментах, и изобретение топора для рубки леса.
С отступлением последнего ледникового покрова плодородные поля пустыни Сахара и юго-западной Азии начали высыхать, мяса стало недостаточно, а дождевой пояс переместился западнее и севернее. Микролитическая техника, использовавшаяся в течение последних времен верхнего палеолита в Северной Африке и на Ближнем Востоке, была принесена через Гибралтарский пролив и через Кавказ и юг России в Европу, где она распространялась в северном и северо-западном направлении, в итоге затрагивая технику всего континента. В то же самое время она проникла и в Палестину.
Это культурное проникновение на север и северо-запад сопровождалось в позднем мезолите или следовало в раннем неолите за вторжением в Европу населения средиземноморского типа с относительно маленькими головами – низкорослых, женоподобных людей, непосредственно происходящих от типа Галлей-Хилл и являющихся предками одной из ветвей современной средиземноморской расы. В позднем мезолите эти средиземноморцы также появились в Палестине.
Население верхнепалеолитического происхождения, составленное из раннеориньякского и мадленского элементов, двинулось на север из Испании и Пиренеев к западной Франции и Германии, если не дальше. В авангарде движения на север находился большой, широколицый, брахицефальный тип, напоминающий о брахицефальном элементе, постоянном в Алжире более древних времен. Хотя его географическое происхождение неопределенно, это явно был член средне– и позднеориньякской группы смешанного сапиентно-неандертальского происхождения.
Возможно, что в ранние послеледниковые времена из-за миграций с Ближнего Востока в Восточной Европе усилилось влияние древней палеолитической расы, хотя это пока еще нельзя ясно продемонстрировать. Вторжения, параллельные тому, которое пересекло Гибралтар, вероятно, происходили и через Кавказ, но в настоящее время очень мало свидетельств, поддерживающих такую теорию. В северо-западной Европе, особенно в Скандинавии и Великобритании, где находились главные центры последнего оледенения и где оно длилось дольше всего, верхнепалеолитическое население центральноевропейских типов сохранилось и в мезолите, и именно в этом регионе Европы мы должны искать максимальную степень сохранения европейцев ледникового периода в настоящее время. Точно так же другой главный тип, который мы проследили в течение палеолита, – длиннолицый и длинноногий предковый хамитский тип Восточной Африки – без изменений сохранился в Восточной Африке в мезолите.
Хотя большинство инноваций, если не все из них (как расовые, так и культурные), достигшие Европы в течение мезолитической эпохи, появились из Северной Африки, а также, возможно, из более восточных регионов, мы можем предположить, что события намного большей важности для человеческой истории в это время происходили на азиатском континенте. Там народы западных плоскогорий уже, должно быть, начали овладевать разведением животных и растений, что позволит им увеличиться в числе и выплеснуться в Европу, таким образом отмечая начало неолитического периода на этом континенте. Если мы хотим понять расовые изменения, затрагивавшие население Европы в конце мезолита, мы должны посвятить наше внимание этим неизбежным захватчикам. Глава четвертая
Неолитические вторжения 1. Введение
У слова «неолит» есть два значения. Первое из них чисто техническое, а второе – более широкое: 1) производство и использование гладких каменных орудий в форме топоров, тесел, долота, зубил и мотыг; 2) завоевание производительных сил биологического мира при помощи сельского хозяйства и разведения скота. Эти два определения, заключающие в себе, с одной стороны, орудия труда, а с другой – пищу, не всегда перекрываются, так как некоторые народы могут считаться неолитическими только в одном или в обоих смыслах. Из них только второй смысл имеет действительно жизненную важность в человеческой истории. В самом деле, переход от собирательства к производству пищи был величайшим шагом в развитии человека, начиная с изобретения языка[144].
Однако первое внедрение неолитической экономики произошло в нескольких центрах планеты: сегодня мы можем быть уверены только в двух из них – в Старом и Новом Свете. В Старом Свете растения и животные, подходящие для одомашнивания, в диком состоянии обитали в высокогорьях от Анатолии до Индии, а некоторые из этих видов доходили и до южных берегов Средиземного моря. Возможно, отдельным центром одомашнивания некоторых зерновых культур, но, вероятно, не животных, была Абиссиния. Возможно, когда экономистами-ботаниками будет изучен Йемен, это плодородное нагорье на другой стороне Красного моря станет таким же значимым.
Во время тысячелетнего отступления ледника в расположенный в Скандинавии центр и его истончения климатические зоны, создавшие пояс травяных равнин, двигались на север, а регионы, в которых зародилась цивилизация Старого Света, постепенно становились все засушливее. Афганистан и Иран, сегодня по большей части пустынные плоскогорья, в то время были плодородными; в Египте долина Нила была цепью болот, джунглей и озер, полных крокодилов и гиппопотамов.
Сегодня считается, хотя до сих пор и не доказано, что сельское хозяйство и одомашнивание животных возникли не в трех долинах – Нила, Тигра-Евфрата и Инда, а в плоскогорьях между ними. Речные долины стали центрами цивилизации из-за сезонных наводнений, а залежи свежих наносных образований не позволяли первобытным земледельцам истощить почву, что делало возможной оседлую жизнь. Далее, развитие ирригации и дренажных каналов было общественной работой, требующей общественной солидарности, и именно здесь и возникали царства, в то время как горцы придерживались своих деревень и боролись за свои наделы, как многие из них делают и сегодня.
