Как восприняли современники статью Лукаса, неизвестно. Действительно, создается впечатление, что вместо признания того, что отчет Картера об открытии гробницы был не только неточным, но и заведомо сфабрикованным, египтологическое сообщество либо не сумело оценить всю важность откровений Лукаса, либо просто предпочло игнорировать их. Открытие гробницы Тутанхамона, бесспорно, явилось величайшим археологическим достижением, и позднейшая дискредитация главного автора этого открытия грозила повредить чести почтенной профессии египтолога. Эти соображения взяли верх, и тема потихоньку сошла на нет.
Так, согласно письменному отчету британского химика Альфреда Лукаса, близкого друга и коллеги Говарда Картера, когда в гробницу 26 ноября 1922 г. впервые вошли исследователи, в ней не было никакого повторно запечатанного отверстия между Вестибюлем и Погребальной Камерой. Это указывает, что Картер, Карнарвон и леди Эвелин всего лишь воспользовались отверстием, пробитым ворами, чтобы проникнуть в Погребальную Камеру и Сокровищницу, которые для Пеки Каллендера оказались недоступными по причине его крупного телосложения. Затем, после того, как они осмотрели святая святых гробницы, они наглухо закрыли отверстие, пробитое ворами, в манере прохода во Входной коридор, использовав камни, цемент (строительный раствор) и вновь наложенные оттиски печатей.
Но это заключение Лукаса основано на его собственном осмотре вновь запечатанной поверхности, а также на признании Картера, что он запечатал отверстие, пробитое ворами, чтобы предотвратить нежелательный интерес к камере, находящейся за ним. Мы знаем, что Картер был склонен свободно манипулировать правдой, рассказывая о событиях вокруг открытия гробницы, а Лукас, будучи честным ученым, видел явную логику в рассказе Картера и принимал его без лишних вопросов. Что бы ни намеревался сказать своей статьей Лукас, трудно допустить, чтобы он мог искренне поверить в то, чтобы чиновники царского некрополя могли оставить открытым отверстие, пробитое ворами, ибо мы знаем, что оно было запечатано Картером и компанией, впервые осмотревшими его 26 ноября 1922 г. Это свидетельство взято из рукописного, еще не опубликованного рассказа лорда Карнарвона об открытии гробницы, хранящегося ныне в собрании рукописей Британской библиотеки. Хотя рукопись не датирована, ее машинопись можно отнести к периоду между воскресеньем 26 и четвергом 30 ноября 1922 г.32
По аналогии с машинописным черновиком статьи, написанным Карнарвоном в воскресенье 10 декабря 1922 г. и цитированным выше в настоящей книге, рукописный рассказ начинается с изложения истории Долины Царей и различных старателей, проводивших здесь раскопки со времен Бельцони (начало XIX в.). Описывая первоначальную находку каменных ступеней, спускающихся в гробницу, во Входной коридор, Карнарвон рассказывает, как они обследовали внутреннюю дверь и осмотрели оттиски печатей, а затем говорит:
«Сделав снимок, мы решили продвинуться немного дальше. Это было сделано, и в неясном свете свечей нашим возбужденным взорам открылось волшебное зрелище. Всюду виднелись позолоченные ложа, ларцы всех видов и прочие предметы, едва различимые в полумраке. К счастью, над нами находилась большая усыпальница Рамсеса VI. Это излюбленная туристами гробница, и в ней проведено электрическое освещение. Проведя провод и расширив отверстие, мы получили возможность проникнуть внутрь и осмотреть первую камеру.
Между двумя статуями царя находился закрытый и оштукатуренный вход, на котором стояли царский картуш и печать некрополя. В одном месте грабитель пробил небольшое отверстие и проник через него внутрь, отверстие было тщательно замазано штукатуркой и опечатано инспекторами [курсив автора]'33.
Итак, не может быть споров о том, каково было состояние двери, когда ее впервые обнаружили. Картер и его спутники вскрыли отверстие, пробитое ворами, со всеми предосторожностями археологии того времени и проникли внутрь Погребальной Камеры. Это подтверждает и весьма интересное письмо, написанное Карнарвоном британскому филологу сэру Алану Гардинеру (1879–1963) и датированное вторником 28 ноября 1922 г., всего два дня спустя после того, как Картер первоначально проник в Вестибюль. В нем Карнарвон ясно говорит: «Завтра [29-го] состоится официальное вскрытие, и прежде чем выбраться, мы еще раз осмотрели стены камеры…»34.
Это последнее свидетельство крайне важно, ибо если бы отверстие, пробитое ворами, было оставлено открытым, ничто не препятствовало бы им проникнуть в Погребальную Камеру в то же самое время, когда они вошли в Вестибюль. Это явно говорит о том, что дверь, видимо, была повторно запечатана еще в древности. Однако письмо Карнарвона Гардинеру сообщает и нечто другое, ибо прямо говорит, когда именно они с Картером впервые проникли в Погребальную Камеру. В дневнике Картера есть запись о том, что леди Эвелин — которая, как мы знаем из записной книжки Мервина Герберта, побывала в святая святых гробницы до ее официального вскрытия, — уехала в Каир из Луксора в субботу 2 декабря 1922 г., ее отец уехал двумя днями позже, в понедельник 4 декабря, и оба спешно отплыли из Каира в Англию. Это означает, что в Погребальной Камере они побывали самое позднее в пятницу 1 декабря, в последний день, когда леди Эвелин смогла побывать в Долине. Однако ей было необходимо какое-то время, чтобы упаковать чемоданы и попрощаться, так что маловероятно, чтобы группа приняла решение отправиться в Погребальную Камеру в самый последний день пребывания леди в Луксоре.
Куда более вероятно, что Картер и компания проникли в камеру между вторником 28 ноября, днем, в который Карнарвон написал письмо Гардинеру, и четвергом 30 ноября. Сколь невероятной ни выглядит подобная оценка фактов, никакой другой сценарий не позволяет состыковать все события. Проверка фактов — грязное занятие, проделанное под самым носом у Службы древностей, которая не заметила свежего цемента, скрытого от глаз плетеной крышкой тростниковой корзины, приставленной к стене Картером или Карнарвоном во время их частых осмотров гробницы в ноябре 1922 г. Что же случилось дальше? Что произошло, когда Картер, Карнарвон и леди Эвелин впервые увидели тусклый блеск громадной золотой раки-гробницы, в которой лежали бренные останки юноши-царя Тутанхамона? Это и есть та часть открытия, которую нам предстоит реконструировать.
Глава седьмая
СОКРОВИЩА ТУТАНХАМОНА
=============================================================================================
После того как Говард Картер, видимо, при помощи Пеки Каллендера, проник в заново оштукатуренное отверстие, пробитое ворами в нижней части запечатанной двери, ведущей в Погребальную Камеру, один из смельчаков — вероятно, самая маленькая из них, леди Эвелин Герберт — проник по другую ее сторону. Дама очутилась в узком коридоре, расположенном под прямым углом к Вестибюлю. Но фонарик на проводе, подведенном сюда из гробницы Рамсеса VI, помог леди Эвелин понять, что мерцающая золотая стена перед ней представляет собой стенку громадной позолоченной гробницы.
Картер догадался, что эта рака скрывает в себе множество саркофагов меньшего размера, во внутреннем из которых скрыта царская мумия. В раке находилось несколько мумиеобразных гробов, каждый последующий был меньше предыдущего. Внутри последнего, сразу понял исследователь, должна находиться нетронутая мумия Тутанхамона, поскольку аналогичная матрешка гробов, окружавших саркофаг с мумифицированным телом фараона, изображена на папирусе, показывающем план-схему гробницы Рамсеса IV, ок. 1151–1145 гг. до н. э.1. Действительно, эта схема — наилучшее из имеющихся изображений того, как могла выглядеть нетронутая гробница.
