«Если бы такое проклятие существовало, сегодня на свете не осталось бы ни одного археолога!»21
«Смерть спешит на быстрых крылах…»
Но благодаря стараниям прессы все более усиливавшаяся вера в проклятие вырвалась из-под контроля. Газеты начали публиковать сообщения о находках в гробнице Тутанхамона различных надписей, поддерживающих «теорию проклятия». Одна из них, якобы находящаяся на резном камне у входа в гробницу, предположительно читается так: «Пусть иссохнут руки, поднятые на мое изображение! Да погибнут те, кто нападает на мое имя, мое основание, мой портрет, образы, подобные мне!»22
Конечно, ничего подобного не существовало.
Второй пример — это тайная форма надписи, которая, по утверждению одной газеты, была начертана на глиняном основании подсвечника, найденном у статуи Анубиса, охраняющего вход в Сокровищницу. Надпись гласит: «Я помешал песку закрыть вход в тайную камеру. Я защита больных…»23 Однако журналист, отвечавший за публикацию этой надписи, произвольно добавил слова: «…и я истреблю всех, кто переступит порог в святое обиталище Владыки Царя, живущего вечно»24.
Но самая запомнившаяся из надписей с ложными проклятиями, существовавшими в гробницах, была якобы обнаружена на дверце второго позолоченного саркофага в Погребальной Камере: «Смерть спешит на быстрых крылах за тем, кто осмелится потревожить сон фараона»25. С тех пор, как была вскрыта гробница Тутанхамона, эти слова стали поистине бессмертными благодаря книгам, документальным фильмам и статьям. Но, увы, сама эта надпись так и не была обнаружена нигде — ни в гробнице, ни возле нее, и на самом деле представляет собой искаженную фразу той же Марии Корелли из письма в «Нью-Йорк Таймс», опубликованного за несколько недель до смерти лорда Карнарвона.
Еще более странно, что вера в реальное существование «быстрокрылого» проклятия сохранилась и в наши дни, причем некоторые авторы настаивают, будто его существование — реальный исторический факт. Например, Филип Ванденберг в своей книге «Проклятие фараонов», впервые опубликованной в 1973 г., с полной уверенностью пишет, будто Картер нашел в Вестибюле гробницы глиняную табличку, на которой было начертано «быстрокрылое» проклятие26. Далее он говорит, что данный текст был внесен в каталог и составляющие его иероглифы были расшифрованы египтологом доктором Аланом Гардинером. Более того,
«ни Картер, ни Гардинер, ни какой-либо другой ученый не опасались проклятия и не принимали его всерьез. Но они беспокоились, что его могут опасаться египетские рабочие, и поскольку они сильно зависели от местных помощников, упоминание об этой табличке было вычеркнуто из письменных документов, связанных со вскрытием гробницы. Но хотя сама табличка исчезла из числа артефактов, упоминаемых в описи, она осталась в памяти тех, кто читал ее»27.
Надпись с «быстрыми крыльями» смерти, оказавшаяся таинственным образом перенесенной с двери на глиняную табличку, не обнаружена и по сей день, но в ее реальность упорно верят. И совершенно необъяснимо, почему Ванденберг, популярные книги которого об Амарне основательно документированы и информативны, тоже верит в эту газетную утку.
Картер и проклятие
В чем Ванденберг действительно прав — это в том, что в основе опасений Картера относительно пресловутого проклятия лежал его страх перед реакцией египетских рабочих, людей глубоко суеверных. К тому же Картер собственными глазами видел, как они отнеслись к дурному предзнаменованию — странной смерти канарейки в ноябре минувшего года и предсказанию, что «до наступления зимы кто-то непременно умрет»28. Столкнувшись с подобной реакцией на необъяснимые вещи, Картер не предавал огласке свои собственные опасения в связи со вскрытием гробницы и даже опубликовал заявление, касающееся всех обстоятельств предполагаемого проклятия. Как мы уже говорили в главе 9, во втором томе «Гробницы Тут. анх Амона» он опровергал «смехотворные истории, выдуманные об опасностях, поджидающих в этой гробнице… и способных уничтожить проникших в нее». Картер изложил существо вопроса следующим образом:
«В разных местах уже высказывалось утверждение, что существуют некие материальные опасности, кроющиеся в гробнице Тут. анх. Амона — таинственные силы, призванные к бытию некой злой силой, стремящейся отомстить всякому, кто дерзнет пройти через врата гробницы. Между тем нет места на всем свете, более свободного от опасностей, чем эта гробница. Когда она была вскрыта, научные исследования доказали, что она является стерильной. И если сегодня внутри нее можно найти какое-нибудь чужеродное семя, то оно занесено извне, но суеверные люди по-прежне-му продолжают приписывать ее губительному влиянию множество смертей, болезней и всевозможных несчастных случаев»29.
Каким на самом деле был риск для тех, кто разбирал сокровища и изучал гробницу, непонятно, но до сих пор вспоминают утверждение Картера о том, что «когда она была вскрыта, научные исследования доказали, что она является стерильной». Между тем именно он способствовал возникновению слухов, утверждающих, будто безвременная смерть лорда Карнарвона — это результат не странного проклятия, а некой инфекции, вызванной бактериями или вирусами, оставленными — сознательно или случайно — в гробнице перед тем, как она была опечатана.
По мнению Картера, вероятность этого маловероятна, поскольку на следующее утро после официального вскрытия Погребальной Камеры английский химик Альфред Лукас начал специальное исследование с целью выяснить, существуют ли в гробнице какие-либо, пусть самые низшие, формы жизни. В противоположных углах камеры, напротив углов саркофага, были помещены стерильные тампоны30. С их помощью были «взяты мазки со стен, с нижней поверхности саркофага и под тростниковыми циновками на полу»31. Впоследствии эти тампоны с мазками были направлены в бактериологическую лабораторию Королевской военно-морской кордитной фабрики возле Уэрхэма в графстве Дорсет, где их исследовал Х.Д. Банкер. В приложении ко второму тому труда Говарда Картера «Гробница Тут. анх. Амона» результаты этих исследований представлены следующим образом:
«…из пяти тампонов, с которых были взяты микроскопические культуры, четыре оказались стерильными, а пятый содержал микроорганизмы, несомненно занесенные воздушным потоком во время вскрытия дверей гробницы и последующего осмотра камеры и не принадлежащие к микрофлоре гробницы, и поэтому можно сделать вывод, что в гробнице не присутствовало никаких бактерий. Таким образом, никакой опасности для лиц, работавших в гробнице, со стороны смертоносных вирусов, о которых так часто предупреждали, не существует»32.
Однако он все же обнаружил в гробнице формы жизни в виде наростов грибков, и, как писал Лукас,
«наросты грибков и губок найдены на стенах Погребальной Камеры, где они весьма обильны и многообразны по форме; также, правда, в меньшем количестве, они присутствуют и на стенах Вестибюля, и стенках саркофага, но во всех случаях эти грибки были сухими и мертвыми»33.
