Глава одиннадцатая
НАЛИЧИЕ ЯДА
=============================================================================================
Идея о том, что лорд Карнарвон мог пострадать от некоего яда, присутствовавшего в гробнице Тутанхамона, возникла на пике «мании проклятия», разразившейся по следам безвременной кончины графа в апреле 1923 г. Например, Ральф Ширли, издатель публикации «Оккультное обозрение», в свое время писал:
«Мне не по нраву высказывать те или иные версии относительно смерти лорда Карнарвона, поскольку никаких следов [проклятия] не существует. Возможно, что яд в гробницу занес какой-нибудь туземный египтянин, возмущенный работами в Луксоре»1.
Мортон, корреспондент, писавший для «Дейли Экспресс» на темы, касающиеся Тутанхамона, подлил масла в огонь споров, когда в некрологе лорда Карнарвона заявил буквально следующее:
«Странная атмосфера, отозвавшаяся в сердцах всех египтян, виновна в широком распространении легенды о том, что во время вскрытия гробницы Тутанхамона лорд Карнарвон навлек на себя гнев некой мстительной сущности или же был отравлен веществами, занесенными в гробницу несколько тысяч лет тому назад»2.
Отвергая версии о том, что в смерти Карнарвона повинны некие сверхъестественные силы, бактерии или вирусы, некоторые скептически настроенные обозреватели утверждают, что его болезнь явилась результатом воздействия яда, занесенного в гробницу в наше время либо в отдаленной древности. Во втором случае внесение в гробницу потенциально смертоносных токсинов, возможно, в виде порошка, рассыпанного на пыльном полу, должно было отпугивать воров. И хотя это не могло предотвратить ограбление усыпальниц, однако если вор впоследствии заболевал или умирал, его семья, не подозревавшая о действии яда, наверняка рассматривала это в качестве кары богов. А это уже удерживало других воров, слышавших о беде, постигшей их коллег, от ограбления гробниц.
В настоящее время известны прецеденты присутствия ядов или токсичных веществ в древнеегипетских гробницах. Так, доктор Захи Хавасс, заместитель министра по охране монументов Гизы, обнаружил одну такую гробницу, уцелевшую благодаря этому, в оазисе Бахария в Западной пустыне Египта. Гробница эта принадлежала человеку по имени Зед-Хонсу-эф-анх, бывшего визирем у фараона по имени Априс (ок. 589–570 гг. до н. э.), принадлежавшего к XXVI династии. Хавасс так описывал этот опыт первого проникновения в гробницу:
«В момент вскрытия я почувствовал, будто в меня вонзаются огненные стрелы, так что я не мог дышать по причине дикого зловония. Я заглянул в камеру и обнаружил там толстый слой желтого порошка вокруг антропоидного саркофага. Я не мог даже шагу ступить и прочесть имя владельца саркофага. Я бросился вон из-за ужасной вони. Мы приобрели специальные маски для рабочих, которые начали выносить этот материал. Я установил, что это был гематит, добываемый в каменоломнях здесь же, в Бахарии»3.
Хавасс предположил, что этот порошок мог быть насыпан здесь «для защиты гробницы от непрошеных гостей»4. Если учесть, что саркофаг Зед-Хонсу-эф-анха остался нетронутым, эта уловка, видимо, сработала и в отношении наиболее решительных грабителей гробниц.
Другие примеры ядовитых веществ, помещавшихся в гробницах для защиты погребенных, известны и в других регионах мира. Например, на территориях расселения майя в Центральной Америке погребения часто покрывали слоем высокотоксичного вещества — киновари, или красного сульфида ртути (HgS), и ртутной рудой, которая используется как пигмент киноварь. Интенсивный цвет киновари связывает ее с подземным миром, обителью мертвых, куда попадают усопшие, покидая земной мир. Это вещество могло в какой-то мере отпугивать грабителей, и, кроме того, его присутствие в гробницах представляет серьезную опасность для археологов, которым при осмотре гробницы и ее содержимого приходится надевать защитные костюмы.
Помимо киновари, найденной в царских усыпальницах майя, ртуть широко использовалась в Китае в целом ряде погребальных монументов. Например, громадная, сложная и еще не раскопанная усыпальница императора Цинь Шиху-анди в провинции Сянь (ок. 200 г. до н. э.), по преданию, заключала в себе карту его империи, на которой были показаны реки, выполненные из ртути и окружавшие саркофаг императора5. Считается, что в ней были установлены самострельные арбалеты, приводившиеся в действие при помощи потайной проволочной тетивы. Как и в случае с усыпальницами царей майя в Центральной Америке, возможное высокое содержание ядов в императорской усыпальнице Хуанди вызвало опасения, что археологам опасно работать в таких условиях6.
Но можем ли мы отыскать реальные доказательства того, что в гробнице Тутанхамона перед ее окончательным запечатыванием были оставлены металлические или органические токсины? И, что еще более важно, может ли это считаться реальной причиной ухудшения здоровья лорда Карнарвона в конце февраля 1923 г.?
Между датой вскрытия гробницы в конце ноября 1922 г. и началом болезни Карнарвона спустя пятнадцать недель можно насчитать примерно пятьдесят дней, в которые его светлость бывал в гробнице. С другой стороны, группа Картера, продолжавшая работы по расчистке гробницы после того, как Карнарвон отбыл в Англию на Рождество и Новый год, провела в тот же период в тесной гробнице примерно по восемьдесят дней. Таким образом, те, кто работал на расчистке Вестибюля, когда у лорда Карнарвона начала развиваться болезнь, имели на 24 % больше шансов вступить в контакт с тем же самым токсичным веществом, однако ни у кого из них, за единственным возможным исключением, не возникли аналогичные симптомы болезни.
Мы должны также рассмотреть вероятность того, что токсическое вещество присутствовало только в Погребальной Камере и/или Сокровищнице, куда, как мы знаем, Карнарвон, Картер и леди Эвелин проникли за несколько месяцев до официального вскрытия гробницы в феврале 1923 г. Однако если токсин действительно присутствовал в Погребальной Камере и Сокровищнице, то мы вправе искать симптомы хронических болезней у тех сотрудников бригады Картера, которые работали на расчистке этих камер. Но имелись ли они у них? Очевидно, нет, хотя один случай, требующий специального изучения, все же имел место. Это случай с Артуром Краттенденом Мэйсом.
Случай с Артуром Краттенденом Мэйсом
Мэйс, родившийся в 1874 г. в Гленорхи, Хобарт, на острове Тасмания, прибыл в Египет в 1897 г., чтобы поработать в экспедиции великого британского египтолога М. Флиндерса Петри, своего дальнего родственника. Мэйс участвовал вместе с ним на раскопках в Абидосе, Дендере и Хиве, затем продолжил работу в Гизе и Нага эд-Даре у Джорджа Рейснера, представлявшего Калифорнийский университет, а с 1906 г. поступил на службу в музей искусств Метрополитен. Там он помогал организовать отделение египетского искусства и занял должность заместителя куратора. Он на какое-то время покинул Египет, но затем, в 1912–1914 гг., вновь участвовал в раскопках, на этот раз в Лиште и Фай-Юме. В 1915 г. он был призван на службу в 29-й Лондонский стрелковый полк, а затем в армейский вспомогательный корпус. Впоследствии Мэйс вернулся в Лишт, где и оставался вплоть до зимнего сезона раскопок 1921–1922 гг. Он собирался остаться здесь же и на следующий сезон, а также поработать в Фивах, но в ноябре 1922 г. музей Метрополитен поручил ему помочь Говарду Картеру в титанической работе по расчистке гробницы Тутанхамона.
