Христианская подоплека
Причастность британских государственных деятелей к сионистскому движению — вопрос, требующий изучения. Что могло побудить их поддержать усилия евреев-сионистов, большинство которых были выходцами из России, вернуться на землю своих праотцев? Ответ, по-видимому, лежит в их горячей религиозности, тесно связанной с верой в историчность и мессианистический пафос Библии.
Сознавая это, мы сможем лучше понять, почему видные британские политики, такие как Ллойд-Джордж и лорд Бельфур, были столь озабочены вопросом о будущем еврейском государстве и почему во время Первой мировой войны они делали все возможное для его создания. Оба этих государственных мужа действовали из чисто религиозных побуждений: Ллойд-Джордж — у себя в родном Уэльсе, лорд Бельфур — в Шотландии. По словам биографа второго из них, его племянницы Бланш Да-гдейл, «интерес к евреям и их истории Бельфур проявлял на протяжении всей жизни», и интерес этот «возник в результате изучения Ветхого Завета его матерью»13. Более того, в детстве его поразило утверждение, что «христианская религия и цивилизация в неоплатном долгу перед иудаизмом, возвращать который она постыдно не собирается»14.
Тот факт, что глубоко религиозные воззрения британских политиков способствовали воплощению в жизнь мечтаний сионистов, не вызывает сомнения. По словам того же Хаима Вейцмана, для подобных фигур «возвращение еврейского народа в Палестину было делом вполне реальным, ибо мы, сионисты, представляем для них великую традицию, к которой они питают глубокое уважение»15. Для них Святая земля также была наследием еврейского народа, поэтому роль Британии в его возвращении представляла собой решенный вопрос.
Проблема ацетона
К концу 1915 г. стало ясно, что война в Европе и Средиземноморье нуждается в новом импульсе. Это стало особенно очевидно после унизительного фиаско в Галлиполи, где 250 000 солдат и офицеров союзников погибли, пытаясь высадиться на турецких землях и захватить Константинополь. Еще более важно, что военная машина в Европе стала работать вхолостую. Возникший в британской промышленности спрос на ацетон — растворитель, необходимый для производства кордита, используемого как взрывчатое вещество в артиллерийских снарядах, — был настолько велик, что возникла его постоянная нехватка. Обычные методы производства ацетона были слишком медленными, и британское Адмиралтейство нуждалось в средствах для ускорения этого процесса, иначе крупнокалиберные корабельные орудия, стрелявшие снарядами, начиненными кордитом, пришлось бы коренным образом модифицировать. На этот план никто не решился бы пойти. Тогда Ллойд-Джордж, назначенный в мае 1915 г. главой министерства военных поставок (в июне 1916 г., после смерти лорда Китченера, он стал военным министром), пригласил Хаима Вейцмана, который, будучи профессиональным химиком и специалистом в области органической химии, обещал министру свою помощь в военной промышленности. Будучи убежден, что Вейцман сумеет решить проблему ацетона, Ллойд-Джордж вызвал его в Адмиралтейство. Вейцман очень скоро нашел новый способ получения ацетона, который позволил в следующем году получить десятки тысяч тонн сырья, необходимого для производства кордита.
Нет сомнений, что связи Хаима Вейцмана с британским Адмиралтейством, во главе которого тогда стоял Уинстон Л. Спенсер Черчилль (1874–1965), помогли упрочить поддержку британским правительством сионистского движения. Высказывалось мнение, что появление Декларации Бельфура — это своего рода жест благодарности Вейцману за услуги, оказанные после избрания Ллойд-Джорджа на пост премьер-министра16. Отвечая на это предположение, Вейцман в своей автобиографии писал: «Я желал бы, чтобы все обстояло так просто и чтобы не было никаких сердечных приступов, тяжелой рутинной работы и неопределенности, предшествовавших появлению декларации»17.
Правда в данном случае заключается в том, что проблема ацетона всего лишь помогла упрочить отношения между Хаимом Вейцманом, Ллойд-Джорджем, лордом Бельфуром и Уинстоном Черчиллем и выполнила роль дымовой завесы, скрывавшей истинные причины, стоявшие за публикацией этой декларации. Между тем сегодня имеются неопровержимые доказательство того, что британская заинтересованность в создании еврейской национальной автономии в Палестине была тесно связана с той ролью, которую евреи-сионисты сыграли в деле убеждения президента США Вудро Вильсона (1856–1924) вступить в войну на стороне союзных держав.
Вмешательство США
В момент начала Первой мировой войны Соединенные Штаты Америки решили сохранять нейтралитет. Но 7 мая 1915 г. немецкая подводная лодка потопила «Лузитанию» — громадный пассажирский лайнер, направлявшийся из Англии в Нью-Йорк. Корабль находился в пределах прямой видимости от Ирландии, когда в него попала немецкая торпеда, но поскольку судно быстро легло на борт, удалось спустить очень мало спасательных шлюпок, что привело к гибели 1198 человек, включая 124 граждан США.
Немцы, которые поначалу раструбили о своей великой «победе», быстро пошли на попятную и начали оправдываться, убедившись в быстром росте антигерманских настроений, раздувавшихся массовой прессой в связи с этой трагедией. Однако президент Вильсон предпочел не вмешиваться в войну.
В марте следующего года французский паром «Сассекс», циркулировавший через пролив Ла-Манш, был торпедирован немецкой подводной лодкой. Погибло 50 человек, включая несколько граждан США. Но президент Вильсон вновь не посчитал это поводом для вмешательства в войну и всего лишь предъявил немцам ультиматум: либо прекратить нападения на суда с американскими гражданами на борту, либо рисковать навлечь на себя возмездие. Немцы согласились и объявили, что их подводные лодки отныне будут избегать торпедировать пассажирские суда, но заверили, что торговые суда союзников с военными грузами на борту по-прежнему будут мишенью для торпед.
В ноябре 1916 г., после окончания первого президентского срока, президент Вильсон выдвинул свою кандидатуру на переизбрание. Он выиграл избирательную кампанию в том, что касалось внутренних дел, но решил использовать слоган «он не втягивает нас в войну», чтобы завоевать голоса антивоенных элементов американского общества. Вудро Вильсон был переизбран с небольшим перевесом, и 18 декабря издал Ноту о мире, обращенную ко всем воюющим нациям, предлагая им изложить свои позиции и требования и приступить к мирным переговорам. Это не имело особых последствий на арене мировой политики, особенно в связи с тем, что всего шесть дней назад американцы издали свои собственные предложения о мире. Наконец, в начале 1917 г. президент Вильсон в оптимистическом тоне высказался о том, что боевые действия скоро завершатся «миром без победы»18.
Моральный уровень на полях сражений в Бельгии и Франции всегда был низким, да и на море не было достигнуто особых успехов. Британское правительство знало, что вступление американцев в конфликт имело бы громадное негативное психологическое влияние на Германию и Австро-Венгрию и в то же время подняло бы боевой дух в войсках союзников. Но как же достичь этого, особенно если учесть жесткую нейтральную позицию президента Вудро Вильсона?
