— Хорошо, — кивнул Илья Никитич, — я сам позвоню и попрошу
ее прилететь. Вы сейчас домой?
— Нет, — Ксюша быстро взглянула на часы, — я в гости.
— Куда именно?
— Думаете, этот ублюдок продолжит охоту на меня? — Она
нервно хохотнула. — Хотите приставить ко мне телохранителей?
— Хочу знать, где вы находитесь, пока преступник не пойман.
Вот моя визитка, здесь номер мобильного. Когда планируете вернуться домой?
— Не знаю. Часов в двенадцать, не раньше.
— Вернетесь, позвоните мне. В любое время. Идемте, я вас
провожу.
— Спасибо. Только до такси.
* * *
Менеджер пыхтел и задыхался, круглое лицо было залито потом.
— Куда мы несемся? Такие темпы мне не по силам, у меня
больное сердце.
— Сейчас, уже скоро. Погодите, я должна позвонить. — Варя,
не останавливаясь, достала телефон и набрала номер Пныри.
— Ты один? — выкрикнула она в трубку.
— Да, но я сейчас еду в аэропорт. Я должен лететь к сестре в
Воронеж.
— Подожди, я рядом. Буду через минуту, пусть откроют задние
ворота. Это очень важно.
— С кем вы говорили? — Радченко подозрительно покосился на
Варю. — Слушайте, я никуда с вами не побегу. Возьмите деньги — и до свиданья.
Вы и так напортачили, прислали черт знает кого. Ваш исполнитель спер платье, и
его видели.
— Кого? Платье или исполнителя?
— Не прикидывайтесь дурой! Обоих, конечно!
— Кто видел? Где?
— В галерею примчался какой-то старый хрен в штатском и
привязался ко мне с вопросами об этом несчастном платье. Продавщица звонила мне
на мобильный за двадцать минут до взрыва, спрашивала о скидке на него. А потом
его видел этот старый хрен, он описал его очень точно, он даже знал цену и
размер, понимаете?
— Пока нет, — искренне призналась Варя. — Не нервничайте, на
месте разберемся. Все свои претензии вы обязательно выскажете, но не мне. Я
должна только доставить вас.
— Что значит — доставить? Куда? Почему такие сложности?
— Потому, что за вами хвост! — раздраженно выкрикнула Варя.
— Потому, что вы умудрились как-то засветиться, и если я сейчас возьму у вас
деньги, нас обоих арестуют!
— Кто?! Здесь ни души!
Он был прав. Они бежали по узкой аллее в глубине
Сокольнического парка, и вокруг действительно не было ни души.
— Вы что, не понимаете? Это ФСБ! Они могут быть рядом и ждут
именно момента передачи денег.
Он вдруг резко остановился и развернулся к ней всем
корпусом.
— Сотрудники ФСБ не ходят по городу в трусах и тем более не
заходят в церковь в таком виде. Я отлично слышал, как орала старуха свечница.
Хватит морочить мне голову, берите деньги. — Он полез в карман, но Варя
вцепилась ему в рукав и жестко произнесла:
— Прекратите истерику. Я не могу взять у вас деньги,
понятно? Либо вы идете со мной, либо работа считается неоплаченной. Вы знаете,
что бывает с должниками.
Они пошли дальше, молча, хмуро и уже не так быстро. И вдруг
за спиной она услышала высокий голос, который мгновенно узнала:
— Стоять! Ты что ж творишь, сука?
— А, привет, Гулливер. — Варя круто развернулась и увидела
низкорослое бритоголовое существо в цветастых шортах. В руке оно держало
пистолет. — Ты как себя ведешь, а? Может, переутомился? Головка не болит? В
храм Божий попер в нижнем белье, хамишь, хулиганишь, заказчика пасешь. В чем
дело? — Она смерила его долгим пристальным взглядом, и лицо его стало белым. —
Ладно, не плачь, малыш, — усмехнулась Варя, — так и быть, на первый раз прощаю,
но впредь выбирай выражения и форму одежды. Зачем пасешь заказчика? Отвечать,
быстро! — Она незаметно сунула руку в сумку и включила диктофон.
Гулливер мучительно сморщил низкий мясистый лобик. Соображал
он туго. Еще раз Варя злорадно заметила про себя, что вот она, главная слабость
П.П. Очень любит деньги, маленькие, большие, любые, из экономии нанимает
дешевых идиотов для серьезной работы. Гулливер понятия не имел, какое место
занимает Варя в свите старого вора, какие у нее отношения с П.П. Он только
знал, что она постоянно крутится рядом с Пнырей, но этого оказалось достаточно,
чтобы он, глупенькая шестерка, поверил ее приказному тону.
— Так это… в натуре… надо ж бабки с него получить, мне шеф
велел. Я, это, на мобильник звоню, а там какая-то дура отвечает: «Вы не туда
попали!»
— Ну, точно, переутомился, даже номер не мог правильно
записать, убогий ты мой, — вздохнула Варя, — все у тебя через задницу. Что вы
там с исполнителями намудрили? Давай выкладывай, быстро, у меня времени нет.
— Да все уже нормально, в натуре, мы их на вокзале
перехватили.
— И что? Ты пушку-то убери, видишь, заказчик нервничает. Ну,
давай дальше. Перехватили на вокзале, что потом?
— Все, как было приказано, ты же знаешь, в натуре. —
Гулливер часто, растерянно заморгал, и вдруг его свиные маленькие глазки
подозрительно сверкнули, он нехорошо уставился на Варю и зашевелил рукой, в
которой был все еще зажат пистолет.
— Я-то знаю, — кивнула Варя, — но хочу, чтобы ты повторил.
Тревожно мне, малыш, особенно после того, как ты телефонный номер перепутал. Давай-ка,
Гуля. Повтори, что ты должен сделать с исполнителями.
— Перехватить на вокзале, отвезти к шефу и держать там в
подвале до его возвращения. Они ведь это, одноразовые, в натуре, но красивые
телки, блин. — Он вдруг замер и испуганно покосился на притихшего Радченко.
— Трепло ты, Гулливер, думай, что и где говорить, — покачала
головой Варя. — Ну, что застыл? Пошли. Времени нет.
— Куда? — мрачно удивился Гулливер.
— За мной.
Через две минуты показался каменный забор особняка Пныри.
Задние ворота были приоткрыты, охранник пропустил Варю, а обоих ее спутников
быстро, молча обыскал, у Гулливера изъял пистолет. Ворота захлопнулись.
Пныря сидел в гостиной, все в том же кресле и в той же позе.
— Вот тут заказчик хочет расплатиться, — сказала Варя,
присаживаясь на подлокотник его кресла. — Он честный человек, принес деньги за
взрыв в галерее. Их надо Петюне отдать, но он еще не прилетел.
Менеджер и Гулливер застыли посреди гостиной, тупо глядя на
крокодила в аквариуме. Пныря медленно открыл глаза.
