— Нет, Варюша, я человек грамотный и прекрасно знаю, что
посторонние, а тем паче женщины к таинству коронации не допускаются. Но ты была
рядом с Пнырей до и после, ты присутствовала при разговорах. Кстати, Мальцев
знает?
— Издеваетесь? — усмехнулась Варя. — Я просто поехала в Сочи
на майские праздники, я ведь очень напряженно учусь, мне надо иногда отдыхать.
Конечно, он знал из газет, что там происходило в это время, но при чем здесь я?
Смешно, в самом деле! Честно говоря, не понимаю, зачем я старику там
понадобилась? Но знаете, в последнее время он просто жить без меня не может.
Говорит, энергетика у меня очень хорошая, полезная для его здоровья. У него
ведь теперь все люди делятся на плохих и хороших по энергетическому принципу.
Доноры и вампиры. Как увидит человека, сразу начинает принюхиваться,
приглядываться к его ауре. А потом ставит диагноз: тянет или не тянет.
— Что?
— Энергию.
— Варя, ты серьезно? — спросил Бородин, внимательно
вглядываясь в ее лицо. — Я, честно говоря, не всегда понимаю, когда ты шутишь,
когда нет.
— Совершенно серьезно, Илья Никитич. Он почти сошел с ума. С
одной стороны, церковь, батюшки, бабульки богомольные — лучшие подружки, с
другой — экстрасенсорика, парапсихология. Раньше он и слов таких не знал, а
теперь вот просветили. — Она зло прищурилась. — Между прочим, отличный способ
манипулировать человеком. А я, дура такая, не сразу сообразила, в чем дело, только
когда с Солодкиной познакомилась.
— Кто же его просветил? — тихо спросил Бородин.
— Петюня. Петр Петрович. Начальник охраны. Он, видите ли,
теперь у нас отвечает еще и за энергетическую безопасность. Он привел к нему
Солодкину. Знаете, в каком качестве? Ни за что не догадаетесь…
— Подожди, — перебил ее Бородин, — но ведь фирма «Галатея» и
так принадлежала Пныре, они должны быть знакомы давно.
— А сейчас познакомились ближе. Петюня нашептал ему, что
мадам — эксперт по энергетике драгоценных камней.
— Он знает о коллекции?
— Естественно! Он не просто знает, он ее хочет, как женщину.
Он сохнет по ней, с ума сходит. — Варя криво усмехнулась. — А Галина Семеновна
Солодкина — большой специалист по вывозу антиквариата за рубеж, у нее связи в
Министерстве культуры. Понимаете, почему они теперь так нежно дружат?
— Варюша, ты не преувеличиваешь?
— Если бы. — Она печально усмехнулась. — Я ведь вам не
сказала самого главного. Все не решаюсь.
— Я уже понял, Варюша. Ты не решаешься сказать, что именно
Петюня устроил комедию в Сочи, чтобы подставить Пнырю? У тебя есть факты или
это только твои предположения?
Варя долго молчала, продолжая крутить в руках амулет, пауза
затянулась, и Бородин заметил, что глаза у нее совершенно мокрые. Такого он
никогда не видел и не мог представить, чтобы Варя, сильная, жесткая,
бесстрашная Варя плакала.
— Ты есть хочешь? — спросил Илья Никитич, встал и открыл
холодильник. — На меня, например, ночью всегда жор находит. Днем сижу на диете,
а ночью очень кушать хочется. Варюша, ну в чем дело?
— Вы поешьте, я не хочу. — Она всхлипнула — Простите, Илья
Никитич. Никогда не была истеричкой. Самой противно. Понимаете, я случайно
услышала, как Петюня договаривался с человеком, который позвонил Курильскому.
Так получилось. Пошла купаться ночью, заплыла к дикому пляжу, а у них там как
раз была встреча. Этот Жмака, он на самом деле никакой не опущенный. Петюня
заключил взаимовыгодную сделку с человеком, которому мешал Жмака. Вы ведь
знаете, его потом убили, прямо там, в Сочи.
— Они тебя видели?
— Я забыла на берегу гостиничное полотенце, а утром Петюня
принес мне его в номер. Я, конечно, сказала, что не мое.
— Ну хорошо, а если ты попытаешься все рассказать Пныре?
— Он доверяет Петюне как самому себе. Первым делом он
вызовет его для выяснений, а после этого я не проживу и дня. Я могла бы
действовать, если бы мне не было так страшно. Но знаете, беременность
совершенно меняет характер. Становишься жутко уязвимой, и голова работает
значительно хуже. Есть только один реальный вариант — скомпрометировать Петюню
через Солодкину. Если окажется, что мадам реально связана с человеком, который
нанес ни в чем не повинной женщине восемнадцать ножевых ранений и подставил
больную девочку, старику вряд ли это понравится, учитывая его сегодняшние
настроения. С этого я могу начать копать под Петюню.
— Слишком зыбко, Варюша, — покачал головой Илья Никитич, —
знаешь, я, пожалуй, подогрею грибы с картошкой. — Он достал из холодильника сковородку,
поставил на плиту. — Ты составь мне компанию, не люблю есть в одиночестве.
— Спасибо, — улыбнулась сквозь слезы Варя, — я понимаю, что
все это слишком зыбко и неопределенно, но других вариантов у меня пока нет. Я
ведь не могу просто сказать: «Пныря, миленький, твой начальник охраны сволочь,
он хочет тебя тихо свести с ума». После истории со Жмакой многие стали
говорить, что Пныря старый, у него едет крыша, и у многих осталась тяжелая
обида. А иметь рядом обиженных воров в законе — это серьезно. Петюня хочет
высосать из старика все, а потом незаметно убрать. Он не может просто убить,
ему сначала надо ограбить, потом легально, торжественно занять место Пныри. Его
интересуют банковские счета, связи, он положил глаз на коллекцию Мальцевых и
уже договаривается с Солодкиной, как переправить ее за границу.
— Да, конечно, сказать ему прямо, что начальник охраны
затеял переворот, ты не можешь, это слишком рискованно, — кивнул Бородин, — но
разве что-то изменится, если Солодкина связана с убийством, которое я сейчас
расследую? — Он порезал хлеб, соленые огурцы, поставил на стол две тарелки. —
Конечно, не авокадо с креветками, но тоже ничего.
— Спасибо, Илья Никитич, как все-таки с Вами уютно.
Несколько минут они ели молча. Варя успокоилась, щеки ее порозовели.
— Как только Петюня начнет заниматься коллекцией, он уберет
Мальцева, и меня тоже. Вот это я знаю совершенно точно. А что касается
Солодкиной — я просто надеюсь на чудо.
— Что тебе известно о ее сыне?
— Ему сорок, работает в каком-то навороченном молодежном
журнале, женат на девочке девятнадцати лет, имеет дочь Машу трех месяцев.
Солодкина обожает невестку и внучку, без конца о них рассказывает. А о сыне
молчит.
— Думаешь, с ним какие-то проблемы?
— Уверена. Я пару раз спрашивала о нем, у нее стало другое
лицо, другой голос, как будто туча набежала.
— Любопытно, — пробормотал Илья Никитич, — очень любопытно,
какие там могут быть проблемы? Алкоголь? Наркотики? Психическое заболевание?
Впрочем, ты, скорее всего, преувеличиваешь, Варюша. Вполне возможно, что
невестка и внучка вызывают у нее восторг просто потому, что появились в ее
жизни недавно. В самом деле, сыну сорок, и только сейчас она стала бабушкой.
Наверное, долго ждала.
