— Правда? Мне казалось, что раньше. А вы Ксения?
— Да.
— Очень приятно. Меня зовут Варвара, вы меня не знаете, но
Галина Семеновна мне много рассказывала о вас и Машеньке. А где Олег? Как у
него дела?
— Он на даче. У него все нормально. Спасибо.
— Скажите, вы сегодня будете дома?
— Я… да, конечно, а что?
— Понимаете, Галина Семеновна перед отъездом обещала дать
мне почитать одну книгу, но мы не успели встретиться. Сейчас мне очень нужна
эта книга, и если вы не против, я заеду.
— Да… то есть, я не знаю… а какая книга? Как называется?
— «Тайны вуду», автора, честно говоря, не помню.
От звука нормального человеческого голоса Ксюша немного
успокоилась, но все равно соображала плохо.
— Я сейчас посмотрю, подождите одну минуточку, — ответила
она и направилась с трубкой в кабинет Галины Семеновны, стала просматривать
книжные полки. Книг было много, но они стояли в строгом порядке, и долго искать
не пришлось. Отдельную полку занимала литература по оккультизму,
парапсихологии, астрологии. Галина Семеновна очень этим увлекалась. Именно там
и заметила Ксюша тонкий красный корешок с черными изломанными буквами «Тайны
вуду».
— Да, есть, — выдохнула она в трубку, — приходите. Вы знаете
адрес?
— Конечно. Я буду через полчаса. Положив трубку, Ксюша на
цыпочках подкралась к двери. Там было все так же тихо. Если убийца и ушел, он
непременно вернется. В дверь звонить не станет. Вероятнее всего, он подкараулит
ее где-нибудь во дворе и тогда уж непременно убьет.
«Господи, ну за что? — простонала она про себя и
почувствовала очередной спазм в горле. — Сейчас опять у меня начнется истерика.
Я буду рыдать, бесконечно, до обморока, я стану полнейшей идиоткой, и рано или
поздно, чтобы успокоиться, вмажусь за компанию с Олегом».
В голове у нее образовалась полная каша. Она была совершенно
убеждена, что некий человек явился ночью в квартиру исключительно для того,
чтобы ее убить. То, что он пришел во второй раз, только подтверждало его
намерения. О его мотивах она не думала. Она считала, что мотивы для убийства
бывают в кино и книгах, потому, что без этого неинтересно. А в жизни все совсем
наоборот. Человек уничтожает другого просто так, словами, поступками,
равнодушием, выстрелом из пистолета, ударом ножа, ядом. В конце концов, какая
разница? Наташка Трацук с ее правдой в глаза, Митя с его убийственным
пренебрежением, Олег с его дрожащим шприцем, девки-близняшки с их глумливыми
шуточками, милицейский капитан с его хамским пофигизмом и оскорбительными
подозрениями, все они действовали по принципу: «Я хочу, чтобы тебя не было». А
почему — разве важно? Вряд ли кто-то из них мог бы самому себе четко объяснить,
чем им мешает маленькая, худенькая, молчаливая Ксюша, которая никого не
трогала, никому не делала зла. Так почему же надо искать мотивы у этого
белобрысого с пистолетом? «Я хочу, чтобы тебя не было». Вполне достаточный
мотив.
Вкрадчивый голосок нашептывал, не на ушко, а прямо в душу,
что все ее ненавидят, просто так, потому, что у нее такая судьба, и белобрысый
с пистолетом — лишь логическое разрешение ненависти.
«Мания преследования, бред самоуничижения, свеженький,
крепенький психоз, все как по учебнику, — думала Ксюша, бесцельно разгуливая по
квартире, — бедная Машенька, у нее сумасшедшая мама. Я, разумеется, все это
заслужила, поскольку вышла замуж за человека, который мне противен, соврала,
что ребенок — его, и теперь пользуюсь благами, на которые не имею никаких прав.
Покупаю себе шмотки „от Кутюр“, жру клубнику со сливками. И нет, чтобы
расслабиться, получать от всего этого удовольствие. Я гнусно, скучно
рефлексирую, сгораю от стыда. Я сама себя загнала в ловушку. Но Маша ни в чем
не виновата…»
В гостиной хрипло забили настенные часы, Ксюша вспомнила,
что сейчас к ней придет какая-то Варвара за книжкой и, пока спит ребенок, надо
быстро принять душ, привести себя в порядок. Оказавшись в ванной, она
вздрогнула. В зеркале ей померещилось мокрое, аккуратно вылепленное лицо,
сощуренные глаза. Она вдруг подумала, что лица этого почти не запомнила, если
бы потребовался словесный портрет, она вряд ли была бы полезна. Только общий
облик, синие джинсы, белые кроссовки, светлые, остриженные ежиком волосы. У нее
перед глазами стоял зловещий туманный образ, воплощение зла и ненависти. Голова
раскалывалась, как при тяжелом похмелье.
Она скинула халат, залезла под душ. Стало немного лучше.
Если выпить крепкого сладкого чая с молоком и что-нибудь съесть, будет совсем
хорошо.
«Нельзя так раскисать! — строго сказала себе Ксюша. — Он не
тебя пришел убить, ты ему на фиг не нужна. Как он мог узнать, что ты удерешь с
дачи в Москву? Сама ведь сказала милиционерам, что он думал, будто в квартире
никого нет. Тогда хоть что-то соображала, а теперь совсем свихнулась. Все
просто. Он влез в квартиру, чтобы своровать что-то конкретное у Галины
Семеновны. Это связано с ее бизнесом. Я ему помешала, он разозлился, сорвался,
стал размахивать пистолетом, потом явился опять. Это, вероятно, очень не
правильно с его стороны. Это не логика, а нервы. Он сорвался, а не я. Со мной
все нормально».
Ксюша растерлась полотенцем, подняла с пола халат и вдруг
заметила под раковиной какой-то узкий черный предмет. Она взяла в руки,
повертела и не сразу поняла, что это.
* * *
— Ваня, если ты сейчас скажешь, что в туалетном бачке в
квартире невесты Фердинанда вы не нашли нож с ромбовидным лезвием, завернутый в
несколько слоев полиэтилена, я заставлю тебя съесть весь морковный салат. —
Илья Никитич крутанулся в кресле, извлек пластиковую банку и поставил ее на
стол перед капитаном Косицким. — И еще, Ваня, я навсегда запрещу тебе курить в
моем кабинете. Ну, где орудие убийства?
— Не смешно, — мрачно помотал головой Иван и принялся
разминать сигарету, — салат я, положим, могу съесть, хотя меня от морковки
воротит. И курить могу уйти в коридор. Но обыск мы все-таки провели не зря.
— Ешь! — злорадно ухмыльнулся Бородин, снял крышку и сунул
капитану в руку пластиковую вилку. — Это чрезвычайно полезно для здоровья.
Каротин улучшает зрение, укрепляет зубы и повышает иммунитет. Приятного
аппетита.
— Илья Никитич, может, вы сначала меня послушаете? — Иван с
отвращением покосился на морковку. — Вы ведь думаете, что обыск не дал ничего,
вообще ничего. А это не так.
— Неужели наркотики? — Бородин всплеснул руками. — Или мешок
тротила?
Иван щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся и произнес очень
медленно, по слогам:
— Кар-точ-ки.
— Что, прости? — Илья Никитич склонил голову набок.
