Незнайка замаршировал босиком по комнате, потом перешел к подскокам: ноги в стороны, ноги вместе, ноги в стороны, ноги вместе, после чего приступил к наклонам и приседаниям. Гремела музыка, четко раздавалась команда. Незнайка старательно проделывал все упражнения, но совесть не унималась и продолжала жужжать прямо в уши:
«Разбуди Пестренького! Разбуди, разбуди, разбуди!»
Наконец Незнайка не выдержал, подошел к постели Пестренького и принялся трясти его за плечо:
— Вставай, Пестренький, мне надо тебе кое о чем рассказать.
Но где там! Пестренький заснул так крепко, что хоть из пушек пали. Тогда Незнайка вспомнил, что больше всего на свете Пестренький боится холодной воды. Он пошел к рукомойнику, набрал в кружку воды и принялся брызгать Пестренькому в лицо. Пестренький моментально проснулся и подскочил на постели.
— Что это за наказание! — захныкал он, протирая глаза. — Я ведь уже умывался сегодня!
— Послушай, Пестренький, я тебе расскажу одну вещь, только ты обещай мне, что не скажешь об этом Кнопочке.
— Да зачем мне ей говорить?
— Нет, ты обещай сначала.
— Ну, обещаю, только говори скорей. Спать хочется!
— Понимаешь, Пестренький, я сегодня превратил одного коротышку в осла.
— Ну и что тут такого? — ответил плаксиво Пестренький. — Неужели из-за этого надо меня ночью будить? Превратил — ну и превратил.
— Так ему, наверно, вовсе не хочется ослом быть!
— Мало ли чего ему не хочется! Вот еще!
— Нет, это все-таки нехорошо, Пестренький. Ты меня поругай за это.
— А зачем?
— Ну, меня, понимаешь, совесть мучит. Может, мне легче станет.
— Как же тебя ругать?
— Ну, придумай что-нибудь.
— Не знаю, что и придумать… Совсем, понимаешь, не умею ругаться!
— Ну скажи, что я олух бессмысленный.
— Олух бессмысленный, — повторил Пестренький.
— Скажи: скотина безмозглая.
— Скотина безмозглая!
— Глупая рожа.
— Глупая рожа!
— Ну, еще как-нибудь…
— Ослиный дурак!
— Правильно!
— Ну, легче стало?
— Нет, понимаешь, не легче. Ты, видно, на самом деле не умеешь ругаться. Лучше ты вот что… стукни меня кулаком хорошенько.
— А как стукнуть — по спине, что ли, или по шее?
— Давай, что ли, по спине… Вот так, хорошо! А теперь, что ли, по шее… Так! Еще разок… Во! Еще бей, не бойся… Ай!.. Ну, довольно, довольно! Размахался тут кулаками! А то как дам! Обрадовался, что драться можно!
— Сам ведь просил.
— Ну и что ж, что просил! Всему надо знать меру.
Незнайка забрался обратно в постель.
— Погоди, я до тебя еще доберусь! — грозил он, почесывая ушибленный затылок. — Не хочу сейчас связываться.
— Свинья ты неблагодарная, вот что! — ответил Пестренький.
— Ишь ты! — ответил Незнайка. — То говорил — не умею ругаться, а сам свиньей называет.
На этом разговор окончился, и они оба уснули.
Глава тринадцатая
ЛИСТИК И БУКОВКА
Малыш Листик, о котором уже говорилось в этой истории, был очень хороший коротышка. Он жил в Солнечном городе, на Леденцовой улице. На этой же улице, только в другом доме, жила малышка по имени Буковка. Эти Листик и Буковка прославились тем, что очень любили читать книги. Они увлекались чтением до такой степени, что иногда даже не ходили в театр и кино, не слушали радио и не смотрели телевизора, а вместо этого сидели и читали какую-нибудь интересную книжку. Сначала они перечитали все книжки, которые были у них дома, потом стали доставать книги у кого-нибудь из приятелей и в магазинах, наконец записались в библиотеку, потому что в библиотеке всегда можно было достать какую-нибудь интересную книгу.
Когда-то давно Листик и Буковка не были знакомы друг с другом. Но с тех пор как оба записались в библиотеку, они стали встречаться там; а когда возвращались из библиотеки домой, то с интересом беседовали о прочитанных книгах. Скоро они подружили, и Буковка, которая была очень сообразительная, придумала такую вещь: она сказала, что они с Листиком неэкономно тратят время, так как ходят в библиотеку вдвоем, в результате чего у них остается меньше времени на чтение. Было бы гораздо экономнее, если бы в библиотеку ходил кто-нибудь один и брал книги для себя и для другого; а чтоб никому не было обидно, в библиотеку можно ходить по очереди.
Так они и стали делать: пока один ходит в библиотеку, другой сидит и читает книги.
Дни проходили за днями. Листик и Буковка часто встречались, и скоро они уже не могли провести дня без того, чтоб не поговорить друг с другом. Однажды Буковка сказала Листику, что теперь она очень счастлива, так как у нее есть друг, с которым можно поговорить о книгах. Листик сказал, что он тоже очень счастлив, но его постоянно мучит мысль о том, что еще не все коротышки полюбили чтение, многие даже, вместо того чтоб читать, только рассматривают в книжках картинки, или, еще того хуже, гоняют по улицам футбольный мяч, или играют по целым дням в салочки.
— Мне таких коротышек жалко, — говорил Листик. — Они сами не знают, какого удовольствия лишаются. Если бы они увлеклись чтением, то увидели, как это интересно.
Тут Буковка на минутку задумалась, а потом сказала:
— А что, Листик, если мы с тобой устроим книжный театр?
— Какой книжный театр? — не понял Листик.
— Ну это такой театр, в котором читают книги. В нем, понимаешь, нет ни актеров, ни декораций, ни сцены. Есть только публика, которая сидит и слушает какую-нибудь интересную книжку.
— Где же ты видела такой театр?
— Нигде. Я просто придумала. Мы с тобой будем выбирать самые увлекательные повести, сказки или рассказы и будем читать вслух по очереди.
Листику очень понравилось предложение Буковки, и они сразу взялись за дело. Сначала выбрали несколько рассказов для чтения, причем старались выбирать так, чтоб один рассказ был трогательный, другой — грустный, третий — веселый, четвертый — страшный, пятый — еще какой-нибудь, чтоб на разные, значит, вкусы.
Для своего театра они нашли очень подходящее место. Рядом с домом, в котором жил Листик, был двор — не двор, сад — не сад, а вернее сказать, что-то вроде небольшого скверика. Этот скверик был обсажен вокруг резедой, в центре стоял стол для любителей поиграть в шахматы или шашки, а вокруг несколько лавочек, чтоб можно было сидеть и дышать свежим воздухом. Скверик находился между двумя домами, и каждый, кто проходил по улице, видел и стол, и резеду, и скамейки.
— Вот здесь и устроим наш книжный театр, — сказали Листик и Буковка.
