Подтверждением стремления Ричарда Шейвера во что бы то ни стало доказать достоверность своих историй может служить то, что, по его утверждению, он был одним из немногих «контактеров», общавшихся с чуждыми, «нечеловеческими» силами, чтобы получить с их помощью вещественные доказательства. И он утверждал, что многие скалы и крупные валуны на определенных территориях во всем мире в действительности являются огромными разрушенными библиотеками, состоявшими из древних кристаллов, содержавших трехмерные изображения или голографические записи.
Для обоснования этой версии Шейвер в последующие годы предпринял поиски таких «живописных скал» и вскрывал их с помощью камнерезной пилы, чтобы обнажить, как он утверждал, проблески древних записей. Используя краски, он «высвечивал» обнаруженные изображения, но обрабатывал только кромки или поверхности уже существовавших скальных образований. Некоторые из его «скальных картин» были действительно поразительными, на них изображены люди или человекоподобные существа, гибриды людей и животных, великаны, а также люди, сражающиеся с подобными существами. В 1975 году Рэй Палмер представил персонажей многих из этих картин вместе с комментариями Шейвера, в «Таинственном Мире»
[93].
…А что, если под нами действительно существует неизвестный нам внутренний мир — мир, который эксплуатирует богатства Земли и нас, ее обитателей, миллиарды лет, обращая в свои жертвы невежественных дикарей, бродящих по поверхности внешнего мира, освещаемого Солнцем? Или, может быть, все упомянутые подтверждения являются случайными, не заслуживающими внимания, попросту неверно интерпретированным конгломератом совпадений и случаев неопознания обычных животных, естественных явлений и архетипов из коллективного бессознательного человечества?
Критики могут приводить бесконечное количество примеров гипертрофированного воображения, известных на протяжении минувших тысячелетий, но свидетельства, зафиксированные за тысячелетия существования людских традиций и продолжающие поступать вплоть до сегодняшних дней, говорят об обратном. «Рептоидные», «похожие на вампиров», «роботоподобные», «демонические» — вот те характеристики, которые на протяжении веков употреблялись применительно к обитателям подземных миров. Они появлялись в человеческом воображении и в ночных кошмарах, начиная с самых отдаленных времен. Эти образы говорят нам о сверхъестественных страхах и тайнах. Но что, если на самом деле эти существа являются реальными и технически развитыми до такой степени, которая до самого последнего времени не была доступна нашему пониманию и поэтому считалась невозможной, ввиду ее уровня сложности? Если последнее справедливо, то мы поступили бы мудро, если бы обратили больше внимания не только на то, что происходит на нашей планете, но и на содержание нашего мифологического и фольклорного наследия, поскольку в нем настойчиво говорится о почти невидимом «паразитном» обиталище в глубинах Земли [6, 2001, т. 8, № 2, с. 59–64; № 3, с. 59–63, 84; № 4, с. 61–64].
ПРИЛОЖЕНИЕ
________________________________________________
Фрагменты интервью профессора Александра Чувырова, данного нм в сентябре 2002 года итальянскому журналисту и писателю Адриано Форджоне
________________________________________________
Адриано Форджоне (А. Ф.) Профессор Чувыров, как вы оказались вовлеченным в это исследование?
Александр Чувыров (А. Ч.) Находка была случайной, как и большинство находок в научном мире. Я вместе со своей группой исследователей изучал особенности культур народов Урала. Мы пытались выявить исторические границы расселения этих народов, оставивших заметные следы на территории всей России, начиная с XV века и далее в прошлое, поскольку систематическое изучение данного вопроса до сих пор не проводилось. Мне не удалось найти беспристрастного руководителя для этого проекта: все эксперты, с которыми я связывался, оказались слишком захваченными на этот счет собственными идеями или идеями своих коллег. Поэтому я решил сам возглавить свой проект.
А. Ф. При каких обстоятельствах вы нашли каменную плиту?
А. Ч. Цель проекта заключалась в отыскании памятников письменности, документов, принадлежащих народам Южного Урала. Мы исследовали возможность того, что одна из этих этнических групп имела систему архивов или канцелярий, как это было, например, в Китае. В 1998–1999 годах мы обследовали хранилища всех музеев прилегающей местности. Нам удалось обнаружить некоторое количество печатей и надписей на орнаментах и гончарных изделиях, которые в большинстве случаев были выполнены на древнейшем китайском языке, использовавшем знаки письменности Джиагувен. Это стало большим открытием. Надписи с применением этих знаков показывали, что в древние времена в западной части России появились китайцы, а об этом до сих пор не было известно.
В течение лета 1998 года мы составили систематический каталог всех наших находок и с удивлением осознали, что местное население говорило на китайском языке вплоть до начала XX века. В настоящий момент мы знаем о существовании в архивах более 600 000 таких надписей, и изучение всех их потребует от филологов огромных усилий. За два года работы над нашим проектом мы старались найти каменную библиотеку, такую, какие были обнаружены в Монголии, Японии и Сингапуре. Мы попытались определить, что нам следует искать, и приняли решение придерживаться определенной линии: поскольку, по мнению археологов и историков, то, что мы принимали за знаки китайской письменности, в действительности было орнаментами или рисунками, я решил найти и исследовать все рисунки, орнаменты и гравюры, имеющиеся на мегалитах.
В конце 1999 года мы наткнулись в архивах на перечень памятников Южного Урала, составленный между 1920 и 1921 годами. Текст представлял собой заметки ученых, изучавших состояние вопроса в тот период. В этих заметках мы нашли важные указания на существование шести гравированных каменных плит вблизи реки Уфимки, или Караделе, что на местном наречии означает «Черная река». Согласно описанию, на этих плитах имелись такие причудливые украшения и гравировки, что передать их вид на бумаге оказалось невозможным. Более того, в тексте перечня упоминались две стелы, находящиеся в 12 километрах от этих каменных плит. Мы назвали местность, обозначенную в перечне, Писаницы — это старинное русское слово обозначает место, где имеются петроглифы. К этому моменту мы уже располагали достаточным количеством материалов, чтобы целенаправленно продолжать наши исследования, и в конце 1999 года мы начали поиски шести каменных плит.
А. Ф. Как вам удалось найти первую плиту, не имея больше никаких дополнительных подсказок?
А. Ч. Мы начали с использования фотоаппаратов, снабженных телеобъективами, и вертолетов, но ничего не обнаружили. Я организовал шесть экспедиций, ставших безрезультатными, после чего мне пришла в голову мысль пообщаться с одним из старожилов близлежащей деревни Чандар. Я встретился с ним на том месте, где в 1920 году работала экспедиция Шмидта. Этот человек показал мне несколько вещей, которые Шмидт и другие археологи там оставили. А когда я спросил его, не слышал ли он чего-нибудь о каменных плитах, которые мы ищем, он ответил, что одна из таких плит лежит под полом его дома. Она была использована в качестве основания для лестницы, но оказалась настолько тяжелой, что постепенно уходила в землю, и из-под нее на поверхность просачивалась вода. Поэтому он намеревался извлечь плиту и разбить ее, превратив в щебенку. Я выторговал у него эту плиту за самосвал щебня и за обещание привести в порядок дороги около его дома.
