Через четверть часа пришла Наталья. Люся открыла ей дверь, Наталья вошла, задумчивая, щелкнула выключателем, прошлась по комнате.
— Люсь! — сказала неожиданно просительным тоном. — Может, ты поспишь эту ночь в другом номере?
— У тебя гость? — спросила Люся.
— Да. Он — сюда, а ты в его номер. Ладно?
— Хорошо, — сказала Люся.
Она подумала о том, что совершенно не знает эту женщину. Еще совсем недавно Наталья представлялась ей высушенной мымрой, похожей на прилизанную лакированную куклу, а потом обнаружилось, что у этой мымры неожиданно проявляются материнские повадки, еще позже Наталья дала понять, что запросто может стать для Люси другом. А вот теперь и вовсе баба бабой: выпила шампанского, потанцевала, размякла и через полчаса уже будет поскуливать счастливо в объятиях мускулистого охранника Миши.
— Так я его веду? — произнесла Наталья вопросительно.
— Конечно, — кивнула Люся, понимая, что ей предлагают как можно скорее переместиться в другой номер.
Наталья ушла. Люся побросала в сумку свои вещи, чтобы уйти сразу, как только Наталья и охранник придут. Тут вдруг она подумала, что, может быть, что-то она не поняла до конца. Может быть, ей надо быть поосторожнее, и что ее перемещение в другой номер — лишь продолжение не до конца понятного ей плана, который начался с безостановочных танцев Натальи и охранника в ресторане, из-за чего Люся осталась с боссом наедине, и теперь Наталья снова ее оставляет, выпроваживает в другой номер, чтобы дать возможность… Кому возможность? Боссу? Какую возможность?
Она не успела додумать эту мысль до конца, потому что услышала шаги, едва успела придать лицу приветливо-беззаботное выражение, дверь открылась и Люся увидела Наталью и Алексея Ивановича. Босс сунул в руку растерявшейся Люси ключ от своего номера, произнес нейтрально-необязательное:
— Спокойной ночи!
И она вдруг почувствовала себя никчемной, неумной, никому не нужной и вообще ничего в этой жизни не понимающей. Прошептала, потупившись:
— Спокойной ночи!
Вышла из номера. Безлюдно. Тихо. И очень одиноко.
А в оставленном ею номере Алексей Иванович прошел от двери к окну, долго смотрел на спящий город, потом спросил не оборачиваясь:
— Зачем ты танцульки эти сегодня устроила?
Наталья приблизилась. Уткнулась в его спину лицом, предложила:
— А ты попробуй угадать.
— Меня позлить решила?
— Да.
— Дрянь! — оценил Алексей Иванович.
— Конечно.
— Шлюшка безмозглая!
— Уж это точно.
— Сучка подзаборная!
— Не в бровь, а в глаз, — прошептала Наталья, прижимаясь крепче.
Алексей Иванович развернулся и сгреб ее в охапку.
— Сейчас я тебе покажу! — посулил он.
— Очень хочется увидеть, — засмеялась Наталья.
Алексей Иванович теснил ее, почти нес на руках к кровати, и оставалось преодолеть последние пару метров, но под ноги попалось что-то, и они, не ожидая наткнуться на препятствие, оба упали.
Это была Люсина сумка.
— Надо ей отнести, это ее сумка, — сказала Наталья.
— Завтра.
— Она ее просто забыла. Ты одним своим видом девочку гипнотизируешь.
Алексей Иванович потянулся, попытался привлечь к себе Наталью, снова повторил:
— Завтра.
Но она вывернулась из его объятий и поднялась с пола.
— Зачем же завтра? — сказала Наталья. — Она через час про сумку вспомнит и придет. Ты этого очень сильно хочешь?
Взяла сумку и вышла из комнаты. Постучала в дверь номера, где должна была находится Люся, но ей никто не ответил. Еще раз постучала и снова тишина. Толкнула дверь, та неожиданно легко распахнулась.
— Люся! — позвала Наталья, входя в темный номер, освещенный только светом огромной луны, висящей за окном.
Щелкнула выключателем. Никого. В туалетной комнате был слышен шум воды. Наталья поставила сумку на пол. Звякнуло стекло. Под сумкой обнаружилась не увиденная поначалу Натальей рамка с картиной: парусник плыл по бирюзовой воде. Прикрывающее картинку стекло было разбито, и один из самых крупных сегментов расколовшегося стекла отсутствовал.
— Люда!!! — закричала Наталья и бросилась к двери туалетной комнаты.
Люда, как была, в одежде, сидела в ванне, которая наполнялась водой. Глаза закрыты, голова безвольно запрокинута, в воде бесформенной медузой расплывалась алая кровь.
Следом за Натальей в туалетную комнату ворвался привлеченный криком Алексей Иванович.
— Она вскрыла себе вены! — в ужасе бормотала Наталья. — Она стеклом себя порезала!
* * *
Маленький городок, где почти сплошь частный сектор, где высотные дома — это бараки максимум в два этажа, а самое высокое сооружение в городе — водонапорная башня, едва ли не единственное, что здесь построено из кирпича. Мелькнула в переулке женщина, воду несла в ведрах на коромысле, и если не знать, в каком времени находишься, можно было бы предположить — позапрошлый век.
— Бедненько, но чистенько, — оценил увиденное частный детектив Пахарь.
— Хоть с-снег у них не т-такой г-грязный, как в Москве, — нашел что-то привлекательное в жизни аборигенов майор.
Они приехали машиной в этот городок, чтобы встретиться с людьми, знавшими пропавших Тропаревых. Всего три часа от Москвы. До всех других тропаревских подопечных добираться было неизмеримо дальше.
Табличек с указанием названий улиц здесь почти не было и им пришлось попетлять, время от времени останавливаясь и расспрашивая местных жителей, прежде чем они нашли нужный им дом. Маленький, с низко посаженными окнами, с крышей железной, но уже основательно проржавевшей — символ безденежья. Памятник бедности.
Дверь им открыла полная женщина в грязном халате.
— Здравствуйте, — сказал вежливо частный детектив Пахарь. — Вы — Анна Семеновна Бобровкина?
— Да, — ответила женщина, глядя настороженным взглядом мимо частного детектива Пахаря на второго гостя, потому что тот был в милицейской форме.
— Мы из милиции, — сказал частный детектив Пахарь. — Приехали к вам из Москвы. Вы нас впустите в дом?
— Это из-за Зинки, — определилась женщина. — Ведь правда?
— В общем, да, — не стал разубеждать ее Пахарь. — Так вы нас впустите?
Внутреннее убранство дома являло столь же печальную картину, как и его вид снаружи. Старая, растрескавшаяся мебель, полувековой давности телевизор «Рекорд» и настенные ходики, время по которым можно было узнавать лишь приблизительно, потому что часовая стрелка была, а минутная отсутствовала.
