Провожатая открыла массивную деревянную резную дверь, и за дверью обнаружилась приемная: тоже ковры, полумрак, но еще и компьютер, факс, телевизор. Эти предметы казались чужеродными, словно бесцеремонно вторглись в прошлое из другой эпохи.
В приемной не было никого, кроме девушки-секретаря и молодого парня характерной наружности, в котором можно было безошибочно признать охранника. Прежде чем скрыться за массивной дверью кабинета, провожатая указала девушкам на диван у стены:
— Присаживайтесь, пожалуйста! Верхнюю одежду вот сюда, на вешалку!
Ни секретарь, ни охранник не проявили видимого интереса к вновь прибывшим. Катерина подмигнула Люде ободряюще, но, кажется, и сама она чувствовала себя не в своей тарелке.
Распахнулась дверь кабинета. Успевшие расположиться на диване девушки одновременно обернулись, ожидая увидеть хозяина кабинета, но это была все та же провожатая. Сухо и деловито приподняла подбородок, указывая, на кого направлен ее интерес.
— Вас прошу зайти!
Ее подбородок указывал на Светлану. Светлана вошла в кабинет. Дверь закрылась. И ни единого звука. Только было слышно, как шелестит кондиционер. Эта тишина подавляла и сковывала. Сейчас бы переброситься друг с другом хотя бы парой фраз, но никак невозможно — в этой тишине даже шепот будет звучать вызывающе громко.
К счастью, минут через пять девушка-секретарь включила телевизор. Новости. Катерина подмигнула Люсе:
— Кофточку на этой мымре оценила?
— На той женщине, которая нас встретила?
— Та в костюме. А я про секретаршу.
Люся скосила глаза на кофточку.
— Триста пятьдесят баксов, — прошептала Катерина. — Я приценивалась на прошлой неделе в бутике. Представляешь, какие у них тут зарплаты?
Да уж конечно, если одна кофточка стоит триста пятьдесят долларов. И ведь кофточка не одна, в одной и той же на работу не походишь. Да и сама девушка выглядит что надо. Дорого выглядит. Шикарно.
— Может, он ее уволить хочет? — высказала предположение Катерина.
— Ты о ком?
— О секретарше. Она шефу надоела или что-то не так ему поперек сказала, и он ей пендаля под зад, а на ее место — меня или тебя.
Похоже было, что Катерина уже примерила на себя должность секретаря, и ей понравилось. Люся только нервно вздохнула и промолчала. И снова Катя ей подмигнула, уловив состояние подруги.
Светланы не было минут тридцать. Она появилась, когда ожидание уже становилось невыносимым. Вышла из кабинета, аккуратно прикрыла за собой дверь, села на диван рядом с подругами. Она, кажется, пребывала в состоянии задумчивой рассеянности.
— Что там? — спросила Катерина.
Только теперь Светлана очнулась.
— Что за работа? — торопила с ответом Катерина.
— Я так и не поняла, — призналась растерянно Светлана.
Катя изумленно взмахнула ресницами.
— Ты там чуть не час пробыла! О чем говорили?
— Обо всем.
— И о работе?
— И о работе.
— Ну так что за работа?
— Вот поверишь — я не поняла, — призналась Светлана. — Он спрашивает, я отвечаю…
— Кто спрашивает? Шеф?
— Да.
— Мужик?
— Мужик.
— Молодой? Старый?
— Лет сорок.
— Молодой, — воспряла духом Катерина и быстрым движением провела ладонями по своим ногам, затянутым в колготки, словно разглаживая несуществующие складки.
Открылась дверь кабинета. Вышла все та же женщина и так же, как в прошлый раз, вздернула подбородок.
— Вас прошу пройти!
Катерина с готовностью поднялась, прошагала к двери так, словно не по приемной шла, а по подиуму, и уже было понятно, что в кабинет войдет не Катька, студентка-недоучка, а как минимум Мисс Вселенная.
Дверь закрылась. Люся судорожно вздохнула. Светлана нервно мяла в руках платочек — отходила от разговора.
— О зарплате говорили? — спросила Люся.
— Ты что — с ума сошла? Во всех книжках написано: устраиваешься на работу — первым делом спрашивай, какой будет у тебя круг обязанностей, и говори, что рассчитываешь строить карьеру. А про зарплату — это уже сто пятьдесят седьмой вопрос, если до него еще очередь дойдет.
— Как ты думаешь — ты приглянулась?
— Не знаю. Но лучше бы меня, наверное, отфутболили.
— Почему?
— Я так и не поняла, чего им от меня нужно. А если я чего-то не понимаю, я всегда психую. Да и Толик вот…
Дело было только в Толике. Ни за что он не отпустит Светку в фирму, где окна наглухо закрывают шторами из бархата, а диваны столь вычурной работы, что место им не в приемной руководителя фирмы, а где-нибудь в доме свиданий.
— Инга правильно сделала! — неожиданно заключила Светлана. — Развернулась и ушла.
А мы тут только время потеряем, так следовало ее понимать. Было похоже, что у Светланы от собеседования остался неприятный осадок. Через четверть часа ей на мобильный позвонил Толик. Люся слышала, как Светлана лепечет в трубку успокаивающе:
— Скоро я выйду, вот девчонок только дождусь… Нет, я буду отказываться, наверное, даже если предложат… Я тебе позже расскажу… Еще немного… Хорошо?
А еще через четверть часа в приемную вышла Катерина. В отличие от Светланы, она была весела и вполне довольна, кажется, и собой, и знакомством с потенциальным шефом, и состоявшимся разговором. Села на диван, вытянула свои красивые ноги, погладила их с любовью и придушенным до шепота голосом сообщила сгорающей от нетерпения Люсе итог сделанных в кабинете умозаключений:
— Значит, так! Дипломы наши и педагогическое образование — полная лабуда, ничего этого им не нужно. Про работу — это все для отвода глаз. Мужик, сорок лет, хорош собой, но с бабами у него какие-то проблемы. Жены у него, во всяком случае, нет.
— Это он так сказал? — спросила Люся недоверчиво.
— Это у него на лбу написано большими буквами, — ответила Катя снисходительно.
— Значит все-таки постель? — занервничала Светлана.
— Ага, — согласилась Катерина бестрепетно. — И я уже согласна.
Подруги воззрились на нее с изумлением. Катя фыркнула.
— Да! Я с готовностью! Легко и просто! Потому что он платит две тысячи в месяц!
— Долларов? — неуверенно уточнила Люся.
— Ясное дело, что долларов. Тебе такие деньги в школе будут платить, когда ты туда придешь первый раз в первый класс? То-то же! Там орава сопливых оболтусов с их психованными родителями и две тысячи рублей в месяц. А здесь две тысячи долларов, рестораны и мягкая постель!
