— Дыр-Быр-Тыр! Посмотри! Это птичка пробегала.
Мальчишка посмотрел на следы, потом поднял глаза на Люсю. Взгляд у него был озадаченный.
— Птичка! — сказала Люся.
Она показала руками, как летает птица.
— Ты знаешь птичку? Она летает вон там, в небе.
Люся показала на небо. Дыр-Быр-Тыр и туда посмотрел, но осмысленности в его взгляде не прибавилось.
— Пти-чка! — произнесла Люся раздельно. — Повтори! Ну, давай! Пти-чка!
— Микси! — вдруг сказал мальчишка.
— Не Микси, — поправила Люся. — Птичка!
— Микси! — повторил требовательно Дыр-Быр-Тыр.
Неприязненный взгляд.
— Здесь нет Микси, — сказала Люся доброжелательно.
Дыр-Быр-Тыр развернулся и пошел по лыжне к дому.
— Дыр-Быр-Тыр!
Никакой реакции. И Люсе тоже пришлось возвращаться. За эти дни у нее с мальчишкой не установился контакт. Она оставалась для него чужой. Наверное, он еще не привык к тому, что она появилась в доме.
Они вышли из леса, и Люся остановилась. Перед ними раскинулась заснеженная гладь замерзшего озера, а на противоположном берегу стоял их дом. Светились окна.
— Дом! — сказала Люся Дыр-Быр-Тыру и показала рукой. — Это дом!
Никакой реакции. Скатился по лыжне к озеру и пошел к дому.
Там Дыр-Быр-Тыр позволил Люсе снять с него лыжные ботинки и комбинезон и умчался наверх, едва не сбив с ног спускавшуюся по лестнице Наталью.
Люся вздохнула и посмотрела виновато.
— Я не знаю, как себя с ним вести, — сказала она. — Он неконтактен.
— Чего ты хочешь от ребенка, у которого такие проблемы?
— Но мне хочется до него достучаться. Чтобы он мне ответил хотя бы взглядом…
Смех наверху. Это смеялся Дыр-Быр-Тыр.
— Видишь, с ним все в порядке, — сказала Наталья. — Тебе надо только подождать, пока он привыкнет. С Микси ведь у него полное взаимопонимание.
— Там Микси? — показала наверх Люся.
— Да. Пришел минут тридцать назад и уже пару раз спрашивал, микси это тебя нет, — улыбнулась Наталья. — Мне кажется, он будет снова рисовать твой портрет.
Они поднялись наверх. Микси сидел в гостиной за столом. Увидев Люсю, он не изменил выражение лица, не сказал слов приветствия и даже не кивнул. Только посмотрел на Люсю, раскрыл лежащую перед ним папку и вытянул оттуда бумажный лист. Снова будет рисовать.
Люся еще думала, что сказать этому парню и как его отвлечь от бессмысленного тиражирования ее портретов, а Микси протянул ей бумажный лист. Люся машинально взяла его в руки, взглянула, дрогнула, уронила лист и закрыла лицо руками.
— Что такое? — спросила обеспокоенно Наталья, склонилась, подняла упавший на пол лист. — Кто это? Ты знаешь?
— Это моя мама!!!
* * *
Майор Пахарь приехал в офис к брату поздним вечером. Вошел, швырнул на стол шапку, рухнул на стул и вытянул ноги.
— Интересно, — протянул частный детектив Пахарь, сдвигая в сторону лежащие перед ним на столе бумаги. — Что же это ты такого накопал? Нашел владельца серебристого «жигуля»?
— Не н-нашел, а уст-т-тановил, — отмахнулся майорМ-Можаев его фамилия. Эт-то все че-чепуха, С-Стасик! Тут д-другое инт-терестно. Я в Г-ГАИ когда сп-правки нав-водил, они м-мне неожид-д-данную инф-формацию п-подбросили. М-машина г-господина М-Можаева об-бнаружена сго-горев-шей в лесу с-седьмого числа. Что т-такое у нас с-седьмое? П-помнишь?
— В этот день родители Люды Тропаревой драпанули с базы отдыха.
— П-правильно. А г-где ма-машину сго-горевшую нашли? — спросил майор Пахарь и посмотрел на брата скучающим взором человека, проделывающего слишком уж простой и потому легко разгадываемый фокус.
— Не может быть! — пробормотал догадливый Станислав Сергеевич. — Где-то там недалеко?
— К-километрах в п-пяти от базы отд-дыха. Т-Тропарев по-потому с ба-базы драп-панул, что увидел эту ма-машину. Я д-думаю, так д-дело было. А с-самое инт-т-тересное, Ст-та-сик, что м-местные м-менты обн-н-наружили в сг-горевшей машине п-пулевое отверст-тие. А М-Можаев этот ис-счез. Н-нет его н-нигде. Я так д-думаю, Ст-тасик, что очень д-даже может б-быть, что Т-Тропаревы ж-живы.
— Как же так?! — растерялся частный детектив Пахарь, у которого до этого момента было совершенно противоположное представление о судьбе несчастных супругов Тропаревых.
— Я м-могу ошиб-баться, — самокритично признал Майор. — Но я п-повторяю: т-теперь ра-разумнее искать ж-живых Т-Тропаревых, а не м-мертвых.
— А Можаев? — все еще ничего не понимал Станислав Сергеевич.
— Зам-мочили они его, — ответил на это майор и в его взгляде прибавилось грусти. — П-помяни м-мое с-слово. П-перехитрили суп-пруги б-бедного М-Можаева. Зам-манили в-в-в лес и заф-фигачили из п-пистолета. Т-Тропарев — это н-не б-балерун б-безобидный, а ст-трашный ч-человек.
— Может быть, уже пора милицию подключать? — растерянно спросил частный детектив Пахарь.
— С-с ума с-сошел? — покрутил пальцем у виска майорТ-тебя от-тод-двинут в ст-торону, и б-больше ты ни к-копейки от б-барышни на-нашей не п-получишь за с-свои т-труды.
* * *
Из-за спустившихся за окном сумерек в гостиной было темно, но свет не зажигали. Только пылали дрова в камине, отбрасывая на стены пляшущие тени. Люся сидела в кресле, подтянув колени к подбородку, и смотрела на огонь. Казалось, что она сжалась в комок, только чтобы унять дрожь.
— Это нервы, Люда, — мягко сказала Наталья, — тебе просто кажется. На самом деле это ты. Это тебя Микси нарисовал, но только взрослой. Это ты через двадцать лет.
Люся повернула голову и посмотрела на Наталью так, будто та несла несусветную чушь.
— Это портрет моей мамы, — шепотом сказала Люся, и Наталья почувствовала, как побежали по телу мурашки. — Она возвращается!
— Чушь! — крикнула Наталья, у которой сдали нервы. — Чушь! Чушь! Чушь!
Люся вдруг кошкой соскользнула с кресла, скрылась в своей комнате и почти сразу вернулась, держа в руках портмоне. Достала из портмоне маленькую фотографию, протянула Наталье.
— Смотри! — сказала она. — Это я и моя мама!
Теперь и Наталья обнаружила фантастическое сходство двух лиц — на нарисованном Микси портрете и на фотографии, которую принесла Люся. Один и тот же человек. Никаких сомнений. Наталья засмеялась, обнаружив спасительную отгадку, которая одна только могла и объяснить все происходящее, и помочь не сойти с ума.
— Он рылся в твоих вещах! — сказала Наталья. — Он уже видел эту фотографию!
Люся замотала головой, показывая, что не верит такому объяснению, но Наталья сказала, все больше убеждаясь в своей правоте:
