— Есть! — со вздохом ответила на это Наталья и теснее прижалась к охраннику. — Мишка! Я боюсь!
— Зря, — сказал охранник беззаботно. — Перестреляем всех к едреной фене.
— Люда сегодня спрашивала про пистолет.
— Про какой пистолет? — насторожился Михаил.
— Про твой. Она его видела. Ты же в тот раз выскочил как полоумный. Когда кто-то вокруг дома бродил.
— А спрашивала она — что?
— Настоящий он или нет.
— А ты что ответила?
— Что настоящий.
— Ну ты и начудила, — неодобрительно сказал Михаил. — Не надо ей этого знать. Пускай бы и дальше думала, что никто тут за ней не присматривает, что она тут вроде как на курорте.
— Она так и думает. А про тебя она знает, что ты приставлен наш покой оберегать, только и всего. А оберегаешь ты покой плохо, Михаил, — с неискренним осуждением сказала Наталья. — Потому что мне страшно, и получается, что толку от тебя, как от охранника, вовсе никакого.
— На самом деле от меня здесь агромадная польза, — не согласился Михаил, повернулся на бок и сгреб в охапку обнаженную Наталью.
— Да, вот это ты умеешь! — засмеялась Наталья.
Она впилась Михаилу в губы жадным поцелуем, и тут затренькал ее мобильный телефон. Наталья вскинулась, но Михаил ее не отпускал.
— К черту! — шептал он возбужденно. — Это шеф! Успеет еще с тобой пообщаться, когда приедет!
Телефон продолжал трезвонить. Наталья изловчилась и взяла его в руку.
— Алло!
— Люда! — мужской голос.
Наталья резко поднялась, отстранив от себя Михаила.
— А кто это? — спросила Наталья.
— Это Пахарь.
— Какой пахарь? — хмурилась Наталья.
— Мне нужна Люда Тропарева, — вместо ответа сказал мужчина. — Вы можете пригласить ее к телефону?
— Здесь таких нет.
— Извините, — сказал мужчина.
Короткие гудки. Наталья тяжело дышала, словно только что взбежала по лестнице на верхний этаж многоэтажного дома.
— Пахарь! — пробормотала она. — Пахарь! Кличка? Пахарь, Пахан, Папа, Папа?!
— Успокойся! — сказал Михаил. — Услышат!
А Наталья уже торопливо набирала телефонный номер Калмыкова.
— Алло! Леша! Это я! Только что девчонке нашей звонили из Москвы. Да, у меня определился номер. Ты запиши.
Продиктовала номер телефона, с которого поступил звонок. — Леша! Он назвал себя «пахарь»! Пахарь! Папа! Созвучно, да? В общем, очень похоже на знак! Это какой-то сигнал, Леша!
— Я проверю, — сказал Калмыков. — Ты только не волнуйся. Он уловил состояние Натальи и не стал говорить всего, что знал — чтобы не разволновалась еще больше.
— И не вздумай спросить у девчонки про Пахаря, — посоветовал Калмыков. — Она сразу догадается, что был звонок. Лучше пусть все пока идет, как идет.
— Я поняла.
— Предупреди Михаила о звонке. Чтобы он не расслаблялся.
— Да. Сделаю.
— И не волнуйся, — снова повторил Калмыков.
Они распрощались, и Наталья отключила свой мобильник.
— Алексей Иванович велел тебе не расслабляться, — сказала она охраннику.
— Понял!
Михаил попытался привлечь к себе Наталью, но она уперлась ему в грудь ладонями и сказала:
— Не хочу больше! Настроения нет! Давай спать, Миш!
Тем временем в Москве Калмыков взял в руки листок бумаги, переданный ему менеджером ночного клуба. Рукой менеджера было написано: «Пахарь Станислав Сергеевич». И дальше шли данные, переписанные из удостоверения Пахаря.
* * *
Теперь Пахарь новыми глазами смотрел на жилище Даши и Сергея Можаева. Матрац на полу и прочие признаки по-молодому легкопереносимой неустроенности быта — это ведь не только от нехватки средств на покупку мебели. Откуда квартира у Даши, если она в Москве меньше года?
— Вы снимаете эту квартиру, Даша? — спросил Пахарь.
— Да, — ответила девушка.
Как и в прошлый раз, она старательно отворачивала от гостя свое изуродованное лицо.
Одна комната. Без мебели. Но хороший район, и метро рядом.
— Долларов четыреста? — предположил Пахарь.
— Триста пятьдесят.
— Оплачиваете вовремя?
— Конечно. Ведь выселят.
— А деньги откуда, Даша? — спросил Пахарь.
— Как — откуда? — не поняла она вопроса.
— Вы давно не работаете. Сергей тоже считался в отпуске.
Лечение наверняка немалых денег стоило. И еще машина.
— Про машину откуда знаете?
— Шура сказал, — честно признался Пахарь, не желая недомолвками расстроить их с Дашей хрупкое взаимопонимание.
— Это Калмыкова были деньги, — сказала Даша, подумав.
— Он их заплатил — кому? Вам? Или Сергею?
— Сергею. Он его поддержать хотел, наверное. Ну и меня тоже.
— То есть деньги заплатил после случившегося, — уточнил Пахарь, сделав упор на слове «после».
— Ну, конечно.
— Как объяснял?
— Что объяснял?
— Что он дает Сергею деньги. По вашим зарплатам — так очень даже немаленькие. А за что?
— Я же говорю — поддержать.
— Даша! Калмыков — это не мать Тереза. Какие у него еще могли быть резоны?
— Ну какие резоны! — вздохнула Даша. — Вы поймите, Сергей — это родной брат Натальи Романовны, а Наталья Романовна и Калмыков…
— Да, я знаю.
— Она же к нам очень добро относилась.
— Наталья Романовна?
— Да. И к Сереже, и ко мне. Может, поэтому еще Калмыков такую щедрость проявил.
— Вы про Наталью хотели рассказать.
— Я? Про Наталью?
— Вы сказали, она очень хорошо к вам относилась.
— Да, это правда. Поддерживала меня всячески.
— После случившегося?
— Я не про то. Я ведь уходить собралась. Другую работу искала, в смысле. Это уже когда я с Сережей познакомилась.
Девушка тяжело вздохнула.
— А Тропарев? — осторожно поинтересовался Пахарь. — Он как к вашему уходу мог отнестись?
— То-то и оно. Сама бы я не решилась, и зафутболил бы он меня куда-нибудь к туркам. А Наталья Романовна мне говорит: ты не бойся его, Даша, я, в случае чего, буду на твоей стороне. У тебя вон Сережка, поженитесь, будете жить, ну какая, блин, Турция? Так и скажи, говорит, Тропареву…
