— Как дела?
— Ты уже спрашивал.
— А ты не ответила.
— Нормально у меня все, можешь не переживать.
— У тебя не может быть нормально.
— Судьба у меня такая — несчастливая?
Она откровенно смеялась над ним.
— Тебе известна девушка по имени Люда?
— Нет, — смогла совладать с собой Наталья.
— Подумай хорошо, — попросил Богдан.
— А что случилось?
— Я спрашивал про Люду.
Пауза.
— А кто она? — спросила Наталья.
Проверочный вопрос. Наталья никак не могла взять в толк, откуда ее собеседник может знать про Люду.
— Если она где-то рядом, — сказал Богдан. — Если вы вместе — у тебя будут неприятности.
— Богданчик! Ты выпил?
— Да.
— Много?
Богдан посмотрел на бутылку. Вздохнул и сказал:
— Это к делу не имеет отношения…
— Значит, много, — определила Наталья.
— Не имеет отношения! — упрямо повторил Богдан. — Нат-ка! Тебе надо оттуда драпать! Чтобы ветер в ушах свистел! А иначе тебе хана, и всем, кто там с тобой рядом, — тоже! Вы все умрете! Вас ничто не спасет! Девчонка эта с вами? Оставьте ей денег на прокорм и расставайтесь!
— Богданчик! Ты бы протрезвел и мы бы с тобой поговорили, — занервничала Наталья. — И откуда ты вообще о ней знаешь?
— Натка! Это судьба! Понимаешь? Все предопределено! И ничего нельзя поделать! Если сказано: за все гадости, которые этой девчонке причинят, наказанием будет смерть — так и будет, поверь! Я не знаю, что у тебя с ней за счеты, чем она провинилась перед тобой — прости ее, улепетывай оттуда и забудь вообще, где ее в следующий раз искать! Мне было сказано: ты убьешь его! И я его убил! Только никто не знает, что я!
— Кого ты убил? — недоверчиво уточнила Наталья.
— Да какая разница! — застонал Богдан. — При чем тут персоналии, тут дело в факте! Ведь все совпало! Ты связь улавливаешь?
— Какую связь?
— Господи! Да тот же самый человек, что мне убийство напророчил, — он же и про тебя сказал!
— Что?
Богдан запнулся, не решаясь сказать, потому что это было слишком страшно произнести, а еще страшнее было бы услышать, но потом он понял, что предупредить сейчас — это единственный шанс спасти. Хотя бы попытаться.
— Ты умрешь! — сказал он. — Господи! Как же я этого боюсь — что ты умрешь!
* * *
— Давайте все-таки уточним, — предложил частный детектив Пахарь. — Седьмого декабря утром Тропаревы втроем уехали, ближе к вечеру родители вернулись, а Люды с ними не было…
— Не было, — подтвердила Зинаида.
— Вас Тропарев выпроводил вроде как в отпуск, а когда вы на следующий день вернулись за забытыми вещами… Я правильно понял? Восьмого числа вы к ним пришли?
— Восьмого, точно.
— И Люда уже была дома?
— Да.
— А родители ее?
— Тоже.
— Стоп! Вы лично видели их всех троих? Или предполагаете, что они находились в доме?
— Видела, — сказала Зинаида. — Всех троих.
Это было невероятно. Просто не укладывалось в голове.
— Сколько времени вы провели в доме в тот день?
— Восьмого? — уточнила Зинаида.
— Да.
— Нисколько. Зашла, забрала вещи и ушла.
— В подробностях! — попросил Пахарь. — Секунда за секундой! Как вы пришли. Кого видели. Где видели. Кто что говорил. Кто что делал.
— Я пришла…
— Кто вам открыл дверь?
— Я сама открыла. У меня же ключ. Там у них второй вход сбоку, за углом. Входишь и попадаешь в мокрый угол.
— В какой угол? — удивился Пахарь.
— Так называется. Там прачечная, где машина стиральная и сушильный шкаф. Душевая с джакузей. Туалет. И отопительная, где у них котел стоит… Стоял… Еще там фильтры всякие для воды. Целая система. И все, что в этом углу дома, называется «мокрый угол». Потому что там все основное, что с водой связано. Я всегда через мокрый угол ходила. Сразу попадаешь в кухню. Я пришла. Там была Люда.
— В кухне?
— Да.
— Что делала?
— Травку какую-то заваривала, она этим увлекается. Ее Кривуля научила, это в деревне ведьма такая живет.
— Так уж и ведьма?
— Колдует, — спокойно сказала Зинаида, как говорят о вещах очевидных, которые бессмысленно опровергать. — Я с ней поздоровалась.
— А она?
— Люда не в настроении была. Расстроена чем-то. Глянула на меня так…
Передернула плечами, демонстрируя, как нехорошо ей было в тот раз под взглядом девушки.
— С неприязнью посмотрела? — уточнил Пахарь.
— Вроде бы.
— Чем же вы заслужили? Был повод?
— Ну какой повод! — вздохнула Зинаида. — Она девочка сложная очень. Ее не каждый раз поймешь. С ней и родителям справиться непросто, а я кто такая? Подай-принеси.
— Хорошо, вы оказались на кухне, — вернулся к интересующей его теме Пахарь. — Дальше что?
— Вещи мои тут же были, на кухне. Так, по мелочи кое-что.
Я с пакетом пришла, все в пакет сложила… А Люда все молчит.
И мне нехорошо так сделалось! Тягостно как-то. Выталкивает меня будто.
— Люда выталкивает?
— Нет, — замялась женщина, не зная, как объяснить. — Вот бывает так, что вы оказались среди людей, которые в ссоре.
Вроде вы и ни при чем, а неприятно.
Взглянула на Пахаря, пытаясь определить, понял ли он.
— Да, так бывает, — ободряюще сказал Пахарь.
— И здесь то же самое.
— Ага, понятно, — сказал Пахарь. — Ну а дальше-то что?
— Пришел Александр Борисович. Увидел меня. Здрасьте, говорит.
— Хмурый был, наверное? — предположил догадливый Пахарь.
— Без веселья, — подтвердила Зинаида.
— Это из-за того, что накануне?..
И снова она зажалась.
— Я не знаю, — произнесла едва слышно.
Пахарь испугался, что сейчас она снова расплачется.
— Давайте про восьмое число, — великодушно предположил он. — Тропарев пришел, поздоровался…
— Я поняла, что с Людой у них неладно.
— В ссоре?
— Нет, не то. Они как чужие. Не в тот день, а вообще. Люда от родителей отдалилась, и они ей вовсе как чужие. Это ее Кривуля с толку сбила. Колдовству ее учила, травки всякие разные распознавать, судьбу читать — и по руке, и по другому всякому. Хорошая Люда девочка, но такое не каждый выдержит, потому как — гипноз!
