Ирвин бросил на нее быстрый тревожный взгляд и тут же его отвел.
— Правила отбора не позволяют завершить его до окончательного определения победительницы.
— Даже если ею может стать отравительница?
— Если это будет доказано, то победу не засчитают, но только после завершения последнего испытания.
— Нам нужно, чтобы леди Полина в целости и сохранности пережила эту ночь и вступила в противостояние с леди Бетни, — сказал принц. — Мы с Ирвином со своей стороны постараемся к завершению отбора предоставить неопровержимые доказательства вины леди Бетни.
Уже столько всего произошло, а новое потрясение все же выбило меня из колеи. Это все как будто происходило не со мной…
— Чего тянуть? Давайте прямо сейчас устроим ей допрос! — воскликнула я, к собственному позору, нервно.
Эта дрянь во всем сознается, победительницей объявят меня, с призом я как-нибудь разберусь, и все будет хорошо.
— Ирвин предлагал то же самое, но все не так просто, — возразил Дарнелл. — Ее признание ничего не даст, нужны доказательства.
Клодия его поддержала:
— У леди Бетни образ трусишки и плаксы, так что, если народ узнает, что она призналась в злодеяниях, многие подумают, что ее вынудили взять на себя вину. Более того, то, что ее отец связан с изготовлением настоек и зелий, не основание для ареста. С таким же успехом можно предположить, что другие участницы отбора или их доброжелатели из дворца могли приобрести опасные зелья, так как у них есть деньги и связи.
Ну не горничная, а мисс Марпл!
— Тогда я тоже буду искать доказательства, — сказала я в отчаянии. — Они же не свалятся на нас с неба!
Дверь внезапно распахнулась, и в мою комнату ворвалась ватага мальчиков в одинаковых синих костюмах. За пажами кое-как пробирался пожилой управляющий.
— Вы что творите, негодники?! Совсем ополоумели?! — Старик явно собирался продолжить свою гневную тираду, но осекся. — Ва… ваше высочество! Ваша светлость! Я пытался их остановить, но эти разбойники меня не слушаются!
Дарнелл даже не думал ругаться.
— Не беспокойтесь, Карлин. Если у молодых людей есть ко мне важное дело, я не могу отказать им в приеме. Не сомневаюсь, что у них имеется веская причина вести себя столь разнузданно.
Поворчав для приличия, Карлин пригладил усы и удалился.
— Ваше высочество, мы привели его сюда. — Джулз пихнул Дерека.
— Не привели, я сам сюда пришел, — вспыхнул тот.
Остальные горячо поддержали Джулза.
— Молчать! — рявкнул Ирвин, и все послушно заткнулись. — Говорить будет только один из вас.
Однако, несмотря на всеобщее оживление, доброволец выискался лишь один. Сэмюэль спокойно, словно и не было никакого бешеного ажиотажа, предложил:
— Позвольте я все подробно объясню.
— Нет, — оборвал Ирвин. — Ты нудный, как моя мать. Марко!
Юный зверолюд не стал отнекиваться, и из его рассказа мы узнали кое-что интересное. Выяснилось, что флакон с любовным зельем подобрал Дерек. После ссоры с Марко он проследил за моим пажом и заметил, как тот что-то бросил в море. Вскоре волны выбросили флакон на берег, и Дерек отнес добычу даме, к которой был приставлен. К Бетни. Как ни странно, никакого плана у вредного пажа не было, он просто из любопытства спросил у госпожи, что это может быть. Та ответила, что это слабая магическая настойка, которую принимают для привлечения внимания, и пояснила, что мальчик-зверолюд ее выкинул, потому что решил, что она ему больше не нужна. Дерек не сомневался в правдивости ответов, ведь Марко непонятно почему всеобщий любимчик, да еще во время спора все встали на его сторону. А всякие зелья и настойки, как известно, нельзя принимать слишком долго, чтобы не испортить эффект. Бетни поплакалась пажу, что ее никто не любит, а девушки не хотят с ней дружить, и выменяла у него флакон с розовой жидкостью на колечко с хризолитом. Побрякушка женская, но Дерек же не дурак, ее можно подарить какой-нибудь смазливой горничной или девчонке с королевской кухни, так что оба остались довольны сделкой.
В качестве доказательства паж Бетни продемонстрировал нам скромное девичье колечко.
— Если вы считаете, что я его украл, то ошибаетесь. Быть вором позорней, чем убийцей.
— Заявление спорное, но я тебе верю. — Дарнелл повертел перед глазами кольцо и вернул его мальчику.
Гвен тихонько ахнула:
— Значит, это Бетни подставила Малинду… Какая подлость!
— Но это все равно не доказывает причастность леди Бетни к другим преступлениям, — обломала нас всех Клодия.
— Но ее же можно дисквалифицировать, — нашлась я. — Чего мудрить?
Ирвин покачал головой:
— Финалисты не подвергаются дисквалификации.
От досады я шикнула сквозь стиснутые зубы, чтобы сдержать ругательства. Дурацкие, нет, дебильные правила в этом отборе!
— А вы чего уши греете! — Ирвин вылил свое раздражение на пажей. — Идите отсюда, взрослые без вас разберутся!
Я подозвала к себе Марко, а Дарнелл обратился к Дереку:
— С тобой у меня будет отдельный разговор.
Побледневший паж кивнул, что-то пристыженно пробормотал и ринулся к выходу.
— И ты подожди. — Принц положил руку на плечо Сэмюэлю, который, в отличие от остальных, не сильно-то и спешил. — Знаешь, я в последнее время часто вспоминаю твои строки.
Порой я думаю о том,
Когда от мук не деться:
Уж лучше буду я с хвостом,
Чем с камнем вместо сердца.
— Ваше высочество, вы читали мою «Оду зверолюду»? — удивился юный поэт.
— И не только. Мастер Рейнольд говорит, что в будущем ты непременно прославишься как гениальный стихотворец.
Не вслушиваясь в их дальнейшую беседу, я снова и снова прогоняла в уме одни и те же строки, но вовсе не для того, чтобы определить стихотворный размер. Я догадывалась, почему они в последнее время вертелись в голове у Дарнелла, и от жалости к нему мне хотелось плакать.
— Полина?
Я очнулась от горьких дум. Опустившийся передо мной на колени Марко трогал меня за руки и заглядывал в глаза.
— Не плачь, я буду защищать тебя, — прошептал он. — Эта Бетни к тебе ночью не подберется, и ты ее одолеешь, потому что ты в миллион раз лучше, чем она. А народ ее выбрал, потому что она не аристократка и не чужестранка. Ближе к ним. Тупая крестьянская логика, как говорит мой папа.
Шмыгнув носом, я вытерла сбежавшую по щеке слезинку и с благодарностью взглянула на присутствующих: никто не сделал Марко замечания, хотя наверняка все слышали, что он обращался ко мне на «ты».
— Ты настоящий друг, Марко. — Я слабо улыбнулась и сжала его теплые ладони подрагивающими пальцами.
