А внешне что представляет собой ученый? Почему-то средства изобразительного искусства донесли до нас образ человека, убеленного сединой, как правило, в очках и даже с бородой.
Но иногда наше представление о предмете не соответствует действительности. Удивление вызывает у некоторых вид современных ученых. На вид они иногда студенты. Никакой внешней солидности. Можно легко себе представить их и спортсменами, и туристами, и заботливыми папашами.
Запомнился случай, когда на семинар творческой и научной молодежи в пионерский лагерь «Бригантина» в районе Молодечно приехал известный советский физик, лауреат Государственной премии СССР, академик, директор института. Одет он был в превосходный черный костюм. Но почему-то казалось, что этому известному ученому как-то неуютно в нем, словно что-то лишнее. Но увлекшись изложением темы выступления, он моментально забыл о костюме, потому что испачканными от мела руками выбелил карманы и лацканы пиджака. И эта мимолетная деталь, вполне естественная и незаметная, добавила в мои знания об этом человеке гораздо больше, наверное, чем знал до этого. Поражала его увлеченность, целеустремленность, воодушевление. Казалось, кроме его любимого предмета исследования, ничего не существовало. И появись сейчас из леса тигр или волк, он просто не обратил бы на это внимания. Он говорил о предмете своего исследования так, словно читал стихотворение.
О таком отношении к себе, своей внешности великих ученых приходилось не раз наблюдать и читать об этом в книгах.
Когда один из знакомых спросил польского физика Леопольда Инфельда (1898–1968), почему Эйнштейн не стрижет волос, носит какую-то немыслимую куртку, не надевает носков, подтяжек, пояса, галстука, ученик Эйнштейна, долгое время работающий вместе с великим ученым, объяснил это стремлением освободиться от повседневных забот: «Ответ прост, – говорил он, – и его легко можно вывести из одиночества Эйнштейна, из присущего ему ослабления связей с внешним миром, ограничивая свои потребности до минимума, он стремился расширить свою независимость, свою работу. Ведь мы – рабы миллиона вещей, и наша рабская зависимость все возрастает. Мы рабы ванных комнат, самопищущих ручек, автоматических зажигалок, телефонов, радио и т. д. Эйнштейн старался свести эту зависимость к самому жестокому минимуму. Длинные волосы избавляют от необходимости часто ходить к парикмахеру. Без носков можно обойтись. Одна кожаная куртка позволяет на много лет разрешить вопрос о пиджаке. Можно обойтись без подтяжек, точно так же, как без ночных рубашек и пижам. Эйнштейн реализовал программу минимум – обувь, брюки, рубашка и пиджак обязательны. Дальнейшее сокращение было бы затруднительно. Главное для Эйнштейна и других настоящих ученых – процесс творчества научного».
«Молодая кровь» науки
Существенный вклад в развитие науки и техники вносят молодые ученые и специалисты республики.
В 70–80-х гг. XX ст. заметно усилился приток молодых, свежих сил в науку. Это привело к тому, что каждый третий научный сотрудник был в возрасте до 30 лет. А такие институты, как математики, тепло– и массообмена, физики, технической кибернетики, электроники АН БССР, организации и техники управления, электронных вычислительных машин, прикладных физических проблем и другие, стимулирующие с соответствующими отраслями производства научно-технический прогресс всего народного хозяйства, фактически стали молодежными. Здесь средний возраст сотрудников составлял 27–32 года. А это значит, что основным ядром ведущих научных центров, а также базовых лабораторий, конструкторских бюро, которые вносили существенный вклад в развитие науки и техники, являлась молодежь.
Возрастание значимости и роли молодой научной интеллигенции было связано, прежде всего, с их вкладом в решение важных экономических и социальных проблем. Она осуществляла шефство над созданием, производством и внедрением в народное хозяйство электронно-вычислительной техники и автоматизированных систем управления. Молодые ученые и специалисты высшей школы республики, а также отраслевых НИИ, СКБ радовали новыми достижениями. Наибольших успехов добилась научная молодежь Академии наук Беларуси. О некоторых из них, уже нашей истории, и пойдет дальше речь.
Загадка Малера
Если бы десятилетнему Володе Спринджуку, ученику четвертой средней школы Минска сказали, что через девятнадцать лет он станет известным ученым-математиком, он, наверное, рассмеялся бы. Математика казалась ему сухой, скучной наукой, далекой от реальности. Что угодно, но только не математика, хотя задачи, особенно по геометрии, решать ему было интересно.
Вот астрономия – дело другое. Будучи школьником, сам построил простейший телескоп. Отыскал старую карту звездного неба и долго просиживал за окуляром. Каково же было его удивление, когда убедился, что карта неверно указывает яркость отдельных звезд. Сила авторитета книги была настолько велика, что не один день он потратил, чтобы убедиться в своей правоте. Но сомнения не оставляли, и он написал письмо в Белорусский государственный университет имени В. И. Ленина.
Ответа ждал с нетерпением. Но еще больше был удивлен, когда его, школьника, навестил на дому доцент университета С. И. Срединский и подтвердил правильность его выводов. Внимание ободрило Володю, прибавило сил и желания трудиться больше.
Со временем будущий известный ученый понял, что без математики в астрономии ему не обойтись. Так как астрономия связана с движением небесных тел, необходимо было производить расчеты, вычислять. Постепенно мнение о математике изменялось. Учеба по-прежнему не вызывала напряжения: всегда он знал больше, чем требовалось по программе, занимался спортом, был членом сборной команды республики по легкой атлетике, являлся председателем ученического комитета.
Окончательно Володя Спринджук избрал для себя математику, когда ему, восьмикласснику, один школьный товарищ подарил две книги: Александра Яковлевича Хинчина «Три жемчужины теории чисел» и директора Математического института АН СССР им. В. А. Стеклова Ивана Матвеевича Виноградова «Основы теории чисел». Первая книга предназначалась для студентов младших курсов, а вторая – университетский учебник. Однако друг почему-то считал, что Володя справится с ними. И действительно, так и оказалось.
Увлекшись решением одной задачи, поставленной известным советским математиком А. Я. Хинчиным, Владимир Спринджук уже на первом курсе университета сделал свою первую научную работу. Решение отправил автору. «Прекрасно! – тут же отозвался академик. – Я восхищен. Только вряд ли Ваши надежды, коллега, оправданы… В подтверждение своих слов – несколько страниц математических выкладок».
Спринджук стоял на своем. Завязалась переписка. И те 4–5 писем, которые он получил от академика А. Я. Хинчина, стали для него незабываемым событием.
О своей первой научной работе Владимир Спринджук доложил в Вильнюсе на межвузовской студенческой научной конференции. Доклад получил высокую оценку. Им заинтересовался Ионас Петрович Кубилюс, ректор Вильнюсского университета имени В. Капсукаса, академик АН Литовской ССР. Это вдохновило автора. Стало смыслом его жизни. Позже появились и другие работы. Дипломную он писал у И. П. Кубилюса, ставшего позже научным руководителем кандидатской диссертации.
