Но даже если мы поверим Страбону, его сообщение ничего не доказывает! Повторим: несколько разных людей предпринимали экспедиции через Атлантику с целью обогнуть земной шар, но возвращались несолоно хлебавши. Однако это означает только, что они плыли на свой страх и риск, не имея финикийских лоций или не зная, что подобные вообще существовали. Даже если предположить, что останки Атлантиды опускались на дно еще в римскую и даже средневековую эпоху, просторы Атлантики достаточно обширны, чтобы путешественники не обнаруживали никаких признаков обитаемых земель и возвращались обратно. Тем более если они вообще не знали, где их искать.
Может быть, правоту Страбона доказывает другое — то, что, кроме рассказа Плутарха, мы нигде в «исторические времена» не встречаемся со свидетельствами об обратных трансатлантических плаваниях — с запада на восток.
Впрочем, почему же не встречаемся? Уже знакомый нам Корнелий Непот рассказывает о том, что в 62 году до н. э. «Квинту Метеллу Целеру, товарищу Луция Афрания по консульству и в то же время проконсулу Галлии, царем свевов были подарены индийцы, которые в торговых целях плыли из Индии и оказались прибиты бурей к берегам Германии».
[93]
Свевы — германское племя, обитавшее в районе среднего течения Рейна. Видимо, их царь получил индийцев в дар от вождей прибрежных племен: обмен такого рода диковинными пленниками был обычным делом. Неудивительно, что, желая выказать почтение римскому должностному лицу в Галлии, свевский государь подарил ему экзотических купцов.
Помпоний Мела расшифровывает эту информацию, утверждая, что царь свевов даже общался с ними (на каком языке?!) и узнал о том, как индийцев отнесло штормом от их берега и как, «миновав промежуточные пространства», они наконец достигли Европы.
Схожее сообщение содержится в источнике, созданном спустя полторы тысячи лет после Непота. Венецианский анналист Эней Сильвий в своей «Истории», опубликованной в 1477 году (то есть — до плаваний Колумба), пишет:
«Имеются сведения, что во времена германских императоров к германскому берегу прибило индийский корабль с индийскими купцами».
Более поздние авторы уточняют, что это произошло в 1153 году, во времена правления Фридриха Барбароссы.
Разброс по времени между обоими событиями значителен, но их объединяет утверждение, что прибывшие являлись индийскими купцами. Из какой Индии они приплыли? Те исследователи, которые говорят, что европейцы называли индийцами всех людей, имевших непривычный облик и незнакомую речь, совершенно правы. Однако этот тезис необходимо уточнить. Ни в каком случае они не называли индийцами эфиопов или жителей северных стран; точно так же индийцами не называли людей, имеющих низкий уровень культуры. Индия во все времена была страной-загадкой, привлекательной в том числе и уровнем ее развития.
В Средние века к берегам Северной Европы Гольфстрим неоднократно выносил эскимосские лодки (каяки); оставшиеся в живых эскимосы были предметом всеобщего любопытства — но их не называли индийцами! Во-первых, обитатели Норвегии и Дании знали эскимосов достаточно хорошо. Гренландские викинги торговали с их поселениями, а порой и воевали с ними. Во-вторых, эскимосы не похожи на индийцев ни обликом, ни уровнем развития своих навыков. Во всяком случае, о существовании купцов-эскимосов нам неизвестно ничего. В-третьих, эскимосские каяки нельзя принять за торговые суда.
Остается предположить, что и в I веке до н. э., и в XII веке н. э. к берегам Европы прибывали другие мореплаватели. И если это были индейцы, то они принадлежали явно не к тем культурам, которые застали в Америке испанские конкистадоры, а к более ранним. Торговые суда, которые были бы в состоянии добраться до Европы, могли построить, наверное, лишь ольмеки и некоторые прибрежные майянские города.
Но создание в Мезоамерике торговых судов означает развитую торговлю, а то, что некоторые из них оказывались в потоке Гольфстрима, — наличие цели торговых путешествий к востоку от Мексиканского залива! Если регулярные связи с Европой к тому моменту были прерваны, то что могло бы быть такой целью?
Впрочем, есть и еще одна возможность. «Индийцы» могли приплыть не из Америки, а с островов, все еще существовавших на месте Атлантиды, подобных Огигии, о которой писал Плутарх.
Ultima thule
О способе обработки Страбоном, этим «Аристотелем от географии», сохраненных предшествующими ему авторами сведений свидетельствует его оценка знаменитого греческого путешественника Пифея из Массилии как «величайшего лгуна». (А ведь «География» Страбона считается едва ли не вершиной античного научного подхода к описанию земли.) Страбон говорит следующее:
«Пифей в рассказах о Туле оказывается величайшим лгуном, и те, которые видели Британию и Ирландию, не говорят ничего о Туле, упоминая о других небольших островах подле Британии… Что касается Этимий и местностей, лежащих по ту сторону Рейна до Скифии, все известия Пифея ложны».
[94]
Античная и средневековая традиция, посвященная острову Туле, огромна
[95] и в наше время уже не может расцениваться как чистой воды фантазия. Пифею и Туле «повезло», так как на рубеже XIX и XX столетий благодаря немецким и норвежским ученым (Мюлленгорф, Нансен, Хенинг) было доказано, что сведения Пифея очень точны, а его путешествия на Крайний Север — реальны. Самый важный вывод, к которому пришла современная наука, заключается в том, что во времена, когда жил Пифей (конец IV в. до н. э.), Северная Европа была связана постоянными морскими торговыми путями. Пифей путешествовал на кораблях предков современных британцев, германцев, норвежцев и объехал столь значительные территории, что это вызывает законное удивление и восхищение. Так где же он побывал?
Прежде всего Пифей отправился из Массилии через Галлию (быть может, через долину Гаронны — которая и в Средние века оставалась важным торговым путем, ведущим от Карбона через Тулузу к Бордо и Бискайскому заливу) и добрался до Атлантики. Затем он побывал в Северной Испании, внимательно изучив ее побережье и торговлю оловом, происходившую через порты этой территории. После этого Пифей переправился в Британию, которую обошел полностью, правда сообщил при этом размеры, которые вдвое превышают ее настоящий периметр.
После этого начинается самое интересное. На варварском корабле Пифей посещает некое место, или места, лежащие к северу от Британии. Именно с этим путешествием связан ставший легендарным рассказ об «Ультима Туле», земле, которая для одних стала олицетворением Края Света, для других — последним упоминанием о Материке Гипербореев, этой мистической прародине человеческой цивилизации как таковой.
[96]
