Впрочем, утверждает Кан, к этой ситуации можно подготовиться. Можно перебраться в бурно растущие города «солнечного пояса», где риск затопления меньше. И еще можно построить дамбу для защиты от повышения уровня воды: это недешево, но вполне реально. Примером может служить Барьер на Темзе — плотина к востоку от Лондона, возведенная после наводнения 1953 года, затопившего остров Канви в Эссексе и унесшего жизнь 300 с лишним человек. Со времен окончания строительства в 1984 году защитные ворота плотины приходится закрывать все чаще: в 1980-х это происходило лишь четыре раза, в 1990-х — уже 35 раз, а в минувшем десятилетии количество подъемов возросло в два с лишним раза — до 75. Еще больше беспокоит другое: по оценкам инженеров, нынешний Барьер сможет действовать лишь до 2060 года. В связи с поднявшимся уровнем воды разрабатываются планы его замены.
Но такая дальновидность встречается редко. Слишком часто, как мы убедились в 2005 году, после трагедии в Новом Орлеане из-за урагана «Катрина», важнейшие превентивные меры принимаются уже после стихийного бедствия. И еще «Катрина» стала страшным обвинением в адрес городских властей: львиная доля защитных и подготовительных шагов была направлена на сохранение богатых районов, а самых незащищенных бросили на произвол судьбы. Таким образом, хотя экологическая катастрофа может поразить всю общину, распределение ущерба зависит от того, что решит общество.
Так что же делать? Кан считает, что рынок сам подстроится под ситуацию и найдет ответ: благодаря инновациям и инстинкту самосохранения мы найдем решение проблемы изменения климата и победим, как уже не раз случалось в истории. Кан толкует экономику катастрофы по принципу: «что нас не убивает, то делает сильнее»4. Но этот аргумент не убеждает: когда речь идет о выживании всей планеты, нельзя пускать все на самотек. Нужны куда более конкретные планы на будущее.
А может, стоит начать все заново и строить наши города «с чистого листа»? Сейчас компания Abu Dhabi Future Energy Company строит в пустыне город Масдар по проекту одного из ведущих архитекторов мира — Нормана Фостера. Вся деятельность Фостера — это расширение пределов архитектуры; еще в молодости на него оказал глубокое влияние американский дизайнер Бакминстер Фуллер, чей знаменитый проект геодезического купола (масштабного сооружения для защиты города) стал блестящим примером того, как можно «сделать больше меньшими средствами». Самые известные его проекты — здание банка HSBC в Гонконге, «Огурец» (небоскреб «Сент-Мэри Экс 30») в Лондоне и поистине впечатляющий пекинский аэропорт — находятся на переднем крае поисков технических решений проблемы экологической устойчивости: Фостер использует новые материалы, сокращает энергопотребление и неизменно придумывает визуально инновационные формы.
В Масдаре Фостер доводит идею экологически устойчивого города до возможного на сегодняшний день предела. Он начал работу с изучения традиционных методов строительства у арабов, чтобы понять, как в пустыне могло возникнуть и развиваться человеческое общество. К этому он добавил свое неизменное пристрастие к новейшим технологиям и материалам. Город должен был быть построен на приподнятом основании высотой 7 метров, чтобы он мог охлаждаться за счет пустынного ветра. Одна из самых футуристических идей, которые Фостер заложил в свой прототип, — полная замена автомобилей личным скоростным транспортом (ЛСТ): автоматическими капсулами, движущимися по рельсам под городом. Это позволяет уплотнить решетку улиц, что опять же создает тень и прохладу.
Весь проект нацелен на максимальное сокращение выбросов углерода; 45-метровая ветряная башня, или бадгир, расположенная в центре города, будет служить индикатором того, сколько энергии город потребляет в данный момент. Как отмечает Фред Муавензаде, глава Масдарского института, здание которого открылось в 2012 году и стало одним из первых, построенных в этом городе, это не просто эксперимент в области футуристического «умного экогорода», в нем есть и человеческое измерение. Хотя сейчас на фотографиях стройки людей почти не видно, в Масдаре будет жить 50 тысяч человек, еще 40 тысяч будут приезжать туда на работу, оставляя автомобили на его границе. Внутри города им придется вести более экологичный образ жизни: «Мы сами живем по правилам, которым пытаемся научить других... Мы потребляем примерно вдвое меньше энергии, чем обычное здание такого же размера. Мы не производим углеродсодержащих выбросов, потому что это возобновляемая энергия. Воды мы тоже потребляем меньше, и объем отходов у нас сравнительно невелик»5.
Начало строительства в Масдаре
Масдар — пример нового экогорода, демонстрирующего возможное будущее городской жизни. Однако парадокс заключается в том, что он находится всего в нескольких километрах от нефтяных разработок Абу-Даби, доходы от которых и используются для строительства Масдара. Более того, финансируя этот проект, Abu Dhabi Future Energy Company одновременно активно ищет новые нефтяные концессии в Омане, Ливии и Юго-Восточной Азии.
Китай также занимается новыми экогородами. Несмотря на свою репутацию промышленного государства с высоким уровнем экологического загрязнения, где городской воздух стремительно становится все вреднее, а пробки все больше, Китай занимает первое место в мире по инвестициям в «зеленые» технологии. В 2007 году государство приобрело 35 миллионов солнечных водонагревателей — больше, чем все другие страны вместе взятые. Вскоре КНР станет и лидером по внедрению ветровой энергии.
Китай уже может похвастаться десятью экогородами и экорайонами: новыми поселениями возле Пекина, Шанхая, Чунцина, Гуйяна, Нинбо, Хэбэя, Тунлина, Ляонина, Шаньдуна и Цзянсу.
Впрочем, эти экогорода, пожалуй, обещают больше, чем могут дать. Инженерные решения выглядят панацеей в рекламных брошюрах, а СМИ с готовностью сообщают проектные цифры еще до того, как проекты преодолели стадию котлована. При этом, как и фотографии строящегося Масдара, цифры ничего не говорят о людях. Без людей, готовых сознательно вести себя более ответственно, экогорода так и останутся экспериментами в области технических новинок и политическими жестами.
Проект города с нулевыми выбросами углерода
К примеру, весной 2012 года большой помпой сопровождалось окончание строительства нового китайско-сингапурского города Тяньцзинь-Эко, расположенного всего в часе езды на поезде от окутанного смогом центра Пекина. Он был возведен за три года на месте заброшенных соляных приисков рядом с промышленным городом — старым Тяньцзинем, общенациональным центром инноваций и высокотехнологичной промышленности (такие компании, как Airbus, Motorola и Rockefeller, открыли свои филиалы именно там). Экогород был так хорошо спроектирован, что, как отмечалось в одной из статей, «жителям не надо будет предпринимать никаких усилий, чтобы вести экологичную жизнь»6.
