социализм – капитализм».
Диапазон применения байки. При изучении истории цензуры.
№ 90. Байка «Диктор, голос которого был равносилен целой дивизии»
Профессия диктора появилась в середине 1920-х годов. Одним из основателей этой профессии в нашей стране был Юрий Борисович Левитан. Будучи «официальным голосом Кремля», он передавал важнейшие правительственные сообщения: о вводе в эксплуатацию Днепрогэса, перелете в Америку экипажей Чкалова и Громова, а с 1935 года вел репортажи с Красной площади. Военное поколение помнит его голос необычайного тембра и глубины, вещавший «От Советского информбюро…» о ситуации на фронтах и вселявший веру в победу нашего народа. Не случайно скупой на похвалы командующий Западным фронтом, генерал И. Д. Черняховский в 1944 году сказал: «Юрий Левитан – диктор, голос которого был равносилен целой дивизии». Гитлер считал его врагом Рейха № 1. За голову Левитана было обещано 250 000 марок, а специальная группа СС готовилась к заброске в Москву, чтобы ликвидировать диктора. Чтобы обезопасить главный голос СССР, Левитану выделили охрану, а по городу распускали ложные слухи о его внешности, благо в лицо Юрия Борисовича знали немногие… В мае 1945 года Левитан объявил об окончании войны, позже – о запуске первого искусственного спутника Земли и полете Юрия Гагарина, вел многие радиопередачи, озвучивал кинохронику, читал дикторские тексты к известным фильмам. Всего Ю. Б. Левитан провел около 60 000 передач. В возрасте 66 лет его удостоили звания Народного артиста СССР.
Мораль. «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами», – сказал Ю. Б. Левитан 22 июня 1941 года с такой уверенностью и силой, что эти слова как заклинание запомнили миллионы людей, собравшихся у громкоговорителей в тот роковой день. Исследователи творчества Левитана отмечают, что особенно трудно диктору приходилось в начальный период войны. Какими нервами нужно было обладать, чтобы читать сводки Совинформбюро – малоутешительные, тревожные, сжимавшие сердце! В голосе Левитана не было ни паники, ни отчаяния. Правда, чувствовалось, что ему трудно даются горькие строки. Голос Левитана был суровее, чем у других, но непоколебимее и убежденнее. Суровая прямота жестких слов об отступлении не разоружала, а на «втором плане» несла веру в силу родного государства, героизм его сынов и дочерей, ушедших на фронт.
Комментарий. Еще до войны у Ю. Левитана стала проявляться интересная способность – читать так, словно он хочет рассказать слушателю то, о чем от кого-то услышал, либо сам был свидетелем определенных событий. Постепенно этот «прием» стал преобладающей манерой чтения, все более органичной. Левитан точно уловил сильнейшую сторону своего дарования – гражданственность. Он хотел откликнуться на голос стремительного времени с его героикой буден, ростом, успехами и новизной во всем. Однако любому ясно, что мало чего-то желать, нужно быть способным достичь желаемого. Левитан в этом плане оказался счастливым человеком. Его голосовые данные, яркий темперамент, верное ощущение патетики эпохи, мужественное обаяние и неустанный поиск, соединившись, сделали свое дело. Самые трудные виды радиочтения – публицистика и монументальность – покорились Юрию Левитану. Более того, он был органичен и естественен в этих формах чтения. А они неизмеримо укрупняет значительность творческой победы диктора.
Диапазон применения байки. При обсуждении проблем творчества радиожурналиста.
№ 91. Байка «Запутать слушателя в сетях противоречий»
В качестве военного преступника на Нюрнбергском процессе предстал журналист Ганс Фриче – один из «пионеров» политического радиовещания в Германии, с 1932 года последовательно занимавший посты главы новостного радиовещания, руководителя отдела радио в Министерстве народного просвещения и пропаганды, затем – главы новостного отдела этого министерства. В 1938–1942 годах он руководил отделом внутригосударственной прессы, а когда его возглавил сам Геббельс, Фриче стал вновь отвечать за радио. Журналист вещал до конца войны, поддерживая боевой дух солдат и граждан Рейха, вел еженедельную передачу «Говорит Ганс Фриче». Вместе с гауляйтером Франконии, редактором антисемитской и антикоммунистической газеты «Штурмовик» («Der Sturmer»), идеологом расизма Юлиусом Штрейхером (ввиду гибели Геббельса) он представлял на Нюрнбергском процессе нацистскую пропаганду. Давая показания, Фриче заявил, что «организовал широкую кампанию антисоветской пропаганды, пытаясь убедить общественность в том, что в этой войне повинна не Германия, а Советский Союз… Никаких оснований к тому, чтобы обвинять СССР в подготовке военного нападения на Германию, у нас не было». В отличие от Штрейхера, приговоренного к смертной казни за антисемитскую пропаганду и призывы к геноциду, Фриче был оправдан по всем трем обвинениям: суд счел доказанным, что он не призывал к преступлениям против человечности, не участвовал в военных преступлениях и заговорах с целью захвата власти. Когда стало известно, что Ганса Фриче отпускают, у выхода собралась толпа журналистов: всем хотелось увидеть знаменитого радиокомментатора. Однако Фриче прошел сквозь толпу коллег молча, не ответив ни на один вопрос. Вскоре он был осужден за другие преступления – Комиссией по денацификации. Получив 9 лет тюрьмы, Фриче вышел на свободу по состоянию здоровья в 1950 году и умер от рака через три года.
Мораль. По мнению исследователей военной пропаганды, ни один другой радиокомментатор не обладал таким талантом запутать слушателя в бесконечной и сложной сети противоречий, как Ганс Фриче. Он был не столько пропагандистом, сколько контрпропагандистом. Его задача в первую очередь заключалась в том, чтобы лишить пропаганду противника всякой почвы раньше, чем его сообщения успеют достичь немецких радиослушателей. Если обычно военная пропаганда стремилась не ссылаться на сообщения и аргументы врага, потому что так они лишний раз становятся известны радиослушателям, Фриче предложил совершенно иной метод. Он постоянно цитировал – иногда правильно, порой тенденциозно – все сообщения радио и прессы противника, пытаясь одновременно апеллировать непосредственно к государственным деятелям враждебной стороны. Так он создавал у своих слушателей впечатление непрерывной связи с противником.
Комментарий. Свои передачи Фриче обставлял так, что любому немцу казалось, будто он сам принимает участие в ожесточенном словесном споре, а радиокомментатор – «рыцарь без страха и упрека» – борется против злого дракона или заговора лжецов. Данный способ комментировать привел к тому, что многие немцы были твердо уверены в своей исключительной осведомленности о прессе противника. Более того, у них даже складывалось о ней определенное мнение. Если, например, радио англичан раз за разом передавало сообщения о серьезных разногласиях между германскими вооруженными силами и партией или о попытках восстаний в Германии, то эти утверждения не просто опровергались – германское радио передавало выдержки из сообщений противника примерно с таким вступлением: «Полагаясь на политическую зрелость немецкого радиослушателя, мы предоставляем ему самому возможность дать оценку следующим сообщениям». Отмечается и то, что успех Фриче как радиокомментатора в основном заключался в стремлении создать у слушателя иллюзию, что сообщения противника приходят к нему из первых рук. Этот метод контрпропаганды в значительной степени способствовал тому, чтобы забаррикадировать открытые границы эфира.
