Накануне инаугурации Обамы неправительственная организация «Фридом хаус», которая исследует состояние демократии в разных странах мира, опубликовала доклад о свободе в Америке. Его авторы выразили
серьезную обеспокоенность попытками расширить прерогативы исполнительной власти без обычного рассмотрения их Конгрессом и судебными инстанциями, экстрадициями без соблюдения законных процедур, ненадлежащим обращением с заключенными в тюрьмах США и прослушиванием без санкции суда в нарушение американского законодательства.
Однако подход Америки к гражданским свободам должен, говорилось в докладе, оцениваться, по крайней мере отчасти, в контексте ее истории в сравнении с другими периодами военного времени. Отмеченные нарушения закона уже стали предметом рассмотрения, и решения по ним уже приняты благодаря «нормальной работе американской системы», хотя часто с некоторой задержкой: «Свободная пресса и независимая судебная система по–прежнему являются основой американской демократии, они необходимы для сохранения свободы в нашем обществе». Процесс пересмотра и урегулирования конфликтных ситуаций уже начался: «Это более значительный и более важный факт, который вселяет в 'Фридом хаус' уверенность в демократическом будущем Соединенных Штатов. Американская демократия реагирует на нарушения, что позволяет ей стать более стабильной».
Это оптимистическое заключение было в определенной степени оправданным. Писаная конституция Америки уцелела даже после внесения поправок. Президентская кампания 2008 года восстановила определенное доверие в стране и за рубежом к американской демократии. Обама соединил сбор пожертвований от крупнейших корпораций (это обычная форма финансирования в обмен на покровительство) с широкомасштабной кампанией среди населения. Одной из характерных черт этой кампании стало привлечение к выборам миллионов афроамериканцев и тех, кто ранее не был зарегистрирован в качестве избирателей. На выборы пришли миллионы граждан, которые прежде не утруждали себя процедурой голосования: так велики были их апатия или антипатия.
Что касается гражданских прав, то многие либералы предполагали: при Обаме большинство законодательных актов, принятых во время правления Буша, будет полностью изменено. Первые шаги нового президента не разочаровали: Обама начал с ряда распоряжений, среди которых были закрытие тюрьмы в Гуантанамо, прекращение деятельности военного трибунала и введение ограничений в практику следователей в соответствии с армейским уставом. Это означало на деле запрет пыток, который Конгресс не смог утвердить в начале 2008 года, когда обсуждал закон «О финансировании расходов на национальную оборону». Это были в значительной мере символические шаги. В то же самое время он посылал другие, менее обнадеживающие сигналы. Высокопоставленные сотрудники его администрации одобрили продолжение программы ЦРУ по переправке узников в другие страны без законных на то оснований и по задержанию подозреваемых в терроризме на неопределенно долгое время без решения суда, даже если они были арестованы далеко от зоны военных действий. Напрашивается вопрос: в чем моральное преимущество авиабазы Баграм перед Гуантанамо? Что особенно печально, администрация сохранила легальную возможность возобновления в определенных ситуациях деятельности военных трибуналов. «Мы прокладываем новый путь вперед, принимая во внимание безопасность американского народа и необходимость подчиняться верховенству права, — заявил юридический советник Белого дома Грегори Крэйг. — Это послание мы хотели бы адресовать и борцам за гражданские права, и сторонникам Буша». Не менее мрачное послание получили те, кто ожидал изменений в том, что касается слежки и прослушивания переговоров. Обаме была нужна как можно более широкая политическая поддержка, чтобы решить стоявшую перед ним основную задачу: преодоление экономического кризиса. Зато он мог много потерять и мало выиграть, давая республиканцам повод для критики по вопросам, которые он не рассматривал как насущные.
Затем Обама спровоцировал недовольство спецслужб и многих влиятельных сторонников Буша в СМИ, обнародовав серию меморандумов, описывающих методы пыток, одобренных ЦРУ, и разрешив публикацию фотографий, показывающих издевательства американских военных над заключенными по всему миру. Тем самым он дал понять, что в тюрьме «Абу–Грейб» инструкции прежней администрации не нарушались, а, наоборот, соблюдались. Тем не менее всего несколько недель спустя он под давлением военных и спецслужб объявил, что постарается остановить публикацию опасных снимков.
В ноябре 2008 года, за два месяца до вступления в должность нового президента, руководители американской разведки определили основные угрозы стране и миру в следующие два десятилетия. По мнению экспертов Национального совета по разведке США, помимо традиционных экологических катастроф, ядерной войны и борьбы за истощающиеся природные ресурсы, появятся и новые опасности. Америка может сохранить свое доминирующее положение, но разделит влияние с Китаем и другими развивающимися странами. Гордыня, испытываемая Америкой по поводу победы в войне с Ираком, а также ее опора на грубую силу могут стать признаками ее агонии. Как бы то ни было, тенденции, описанные в докладе, едва ли новы.
Одним из наиболее резких отличий курса, выбранного сначала Обамой, по сравнению с Бушем, является акцент, сделанный на прагматизм, а не на идеологию. Поэтому он в равной степени пытался установить контакты с Ираном и избегал конфронтации с Китаем, зная о его растущей мощи и влиянии. Во время первого визита Хиллари Клинтон в Пекин в качестве госсекретаря она дала понять, что придает вопросам о правах человека меньшее значение, чем прочим. Она сознавала, что США и Китай — равные партнеры и обострение конфликта принесло бы мало пользы. Поступая таким образом, Клинтон смирялась с переменой, которая давно уже произошла, но которую администрация Буша пыталась отрицать: Америка больше не в состоянии навязывать демократию «под дулом пистолета».
В этом заключается парадокс. Надежды, которые американцы возлагают на Обаму, носят исключительный характер. Однако требования, которые они выдвигают, остались по сути прежними: защитить Америку от терроризма, вернуть им работу и процветание, спасти от экологической катастрофы и упрочить позиции страны в мире. Причем сделать все это ему предлагается в то время, когда два столпа послевоенного устройства мира — либеральная демократия и свободный рынок — изрядно расшатаны, а возвращение у Америки вкуса к либеральным ценностям совпало с невозможностью для нее передать эти ценности другим.
Заключение
Народные приоритеты
Заключение
Народные приоритеты
«В этот день мир объединился», — сообщил сияющий Гордон Браун. Это начало «нового мирового порядка»: такое претенциозное заявление было сделано Вудро Вильсоном при основании Лиги наций после Первой мировой войны. То же самое говорил президент Джордж Г. У. Буш в 1990 году, в конце холодной войны. Знаменовал ли в действительности лондонский саммит Большой двадцатки в апреле 2009 года окончание исторической главы, гибель экономического уклада, который безраздельно господствовал в течение двух десятилетий? И как обстоят дела с политическим устройством, которое его обеспечивало?
