Райя закатил глаза:
– Я имею в виду любого, кто окажет мне помощь, Бион, как я и сказал.
– А что, если у меня нет желания возвращаться в город, к тамошней суете, и вообще вспоминать свою прежнюю жизнь?
Райя сложил руки на груди и пристальным взглядом окинул старого товарища. Он очень сомневался, что Биону хочется остаться в этой лачуге.
– Неужели это – предел твоих желаний? – спросил Райя, указав на скудную обстановку комнаты, и, не дождавшись ответа, добавил: – Неужели я должен тебе напоминать…
20
Слова Райи перенесли Биона в Навкратис. Он хорошо помнил случившееся в тот день. Подобно Александрии, Навкратис был современным городом, построенным на греческий манер. Однако и в таких городах существовали застарелые египетские противоречия, одним из которых был вечный конфликт между землевладельцами и секхетами – крестьянами, работавшими на их полях. Остроту этого конфликта Бион и Райя прочувствовали на собственных шкурах.
Им обоим было поручено охранять сына одного из второстепенных сановников в правительстве фараона – маленького царька по имени Кенна.
Для матери мальчишки Бион с Райей были подарком судьбы. Их самих подобная служба не тяготила. Охранять ребенка – дело нехитрое. Но оба хорошо знали свое ремесло и потому не теряли бдительности.
В тот день они пошли с Кенной на площадь, окруженную со всех сторон потрескавшимися каменными колоннами. Поскольку до Навкратиса Бион и Райя служили в Александрии, они не придали особого значения оживлению, царившему на площади. Народу там собралось вдвое больше, чем обычно, и обстановка была накаленнее, чем в другие дни. Но глаза солдат пока видели лишь заполненную народом площадь с каменным помостом в центре. На ступенях стояли какие-то люди и произносили пламенные речи. Толпа живо на них откликалась.
Вокруг одного из выступающих собралось изрядное число слушателей.
– Почему мы должны мириться со всем этим? – вопрошал оратор, наклоняясь вперед и протягивая руку, будто умоляя прислушаться к его словам.
Грязная одежда, казалось, лишь подчеркивала их важность.
– Почему мы должны терпеть то, что с нами обращаются как со скотами?
Бион, Райя и их подопечный остановились. Говоривший продолжал клеймить некоего землевладельца по имени Вакаре, называя его обращение с батраками безбожным. Чуть позже Бион решил разузнать про этого Вакаре. Оказалось, что землевладелец и впрямь обращался с крестьянами, как со скотами, выжимая из них все соки. Поэтому гнев и ненависть, охватившие тогда толпу, были вполне оправданными.
А пока…
– Мы должны восстать! – гремел оратор.
Бион видел, как съежился Кенна, ошеломленный силой и страстностью речи оратора. «Может, стоит уйти?» – подумалось ему. Толпа была уже достаточно взбудоражена подстрекательскими словами. Не заметишь, как она станет неуправляемой.
Следом явилась другая мысль: «Мальчишке это на пользу. Пусть узнает правду жизни».
– Мы должны забрать себе землю, которую обрабатываем, поливая нашими потом и кровью. Почему мы должны позволять, чтобы наш тяжкий труд набивал кошельки бездельников? Что вообще мы получаем в награду за нашу работу?
Оратор полез внутрь туники. Скорее всего, там у него был припрятан мешочек с землей. Вытащив горсть, он разжал пальцы, дав комочкам упасть вниз. Толпа одобрительно загудела.
И тут все и началось.
Возможно, кто-то донес Вакаре об ораторе. Но еще вероятнее, о сходе на площади землевладельцу было известно заранее, и он сумел подготовиться. Не суть важно. Оратор довел толпу до неистовства. Людское возбуждение кипело, угрожая выплеснуться наружу. И тогда откуда-то слева появились трое и начали проталкиваться к оратору.
Достигнув помоста, один из этих троих выхватил меч и угрожающе им замахал, оттесняя толпу, а двое других набросились на оратора, повалили и принялись жестоко избивать. Их кулаки так и мелькали в воздухе. Собравшиеся с негодующими возгласами устремились было вперед, но посланец Вакаре выхватил второй меч, и пыл слушателей поутих. Двое других посланцев продолжали избиение, пока оратор не начал кашлять собственной кровью.
Первой и единственной мыслью Биона было: «Делать свою работу. Оберегать мальчишку». То же самое подумал и Райя.
– Стой рядом с нами, – приказал последний мальчишке тоном, не терпящим прекословий.
Кенна не привык выслушивать приказы от тех, кто был ниже его по происхождению и положению в обществе. Однако при всех своих царских замашках мальчишка не был глуп. Более того, он прошел выучку у отца, а тот вдолбил Кенне: всегда и всюду подчиняться приказам телохранителей. Поэтому сейчас сын сановника послушно спрятался за спину Биона и ждал, пока его защитники оценивали положение.
Над толпой снова понеслись крики, и она всколыхнулась в боязливом ожидании. С противоположного конца площади вышли семеро или восьмеро человек, вооруженных чем попало: длинными ножами, мечами, вилами и еще чем-то. Оружие, которым они потрясали над головой, выглядело темным смертоносным частоколом.
Райя расстегнул накидку и потянулся к мечу у пояса. Бион, опасаясь, что это лишь подольет масла в огонь, попытался остановить товарища, но было слишком поздно. Новоприбывшие заметили жест Биона. Их широко раскрытые глаза смотрели на солдата с неприкрытыми ненавистью и злостью. Кажется, эти люди успели выпить, а может, их опьяняла жажда крови и внутри все бурлило от творимой несправедливости. Увидев царских гвардейцев, вооруженная орава двинулась на них. Возможно, они не знали, что эти двое умеют защищать и защищаться, прекрасно владеют оружием и в сражении действуют точно и безжалостно. Что еще важнее, эти двое, если понадобится, готовы отдать свои жизни за царских приближенных. Скорее всего, вооруженной ораве было на это наплевать. Двое взрослых и мальчишка олицетворяли для них знать, а потому хоть каким-то боком, но были виновны в их бедственном положении. На Бионе и Райе не было форменных туник; только одежда, соответствующая их служебному положению (и косвенной причастности ко двору фараона), озлобленные крестьяне видели в них преуспевающих богатеев. А значит – врагов. Биону не оставалось иного, как тоже выхватить меч.
– Царская гвардия! – прокричал он. – Мы – воины царской гвардии!
«Какие же они глупцы, – мелькнуло у него в голове. – Неужели им невдомек, что сами нарываются на быструю смерть?»
– У нас нет желания сражаться с вами! – крикнул Райя.
Бион стоял не шевелясь. Он надеялся, что все скоро кончится. Солдата волновали лишь опасности, сопряженные с защитой Кенны. Останутся ли в живых эти горлопаны или полягут все до последнего, Биону было все равно. И потому, увидев перед собой первого смельчака, Бион пронзил его насквозь. Обливаясь кровью, нападавший рухнул на каменные плиты. Удара о них он не почувствовал, поскольку был уже мертв. Товарищи убитого разъярились еще сильнее, тогда как недавние слушатели рассеялись. Бион и Райя стояли спиной к помосту, загораживая Кенну и ведя сражение с желающими пасть от гвардейских мечей.
