– Он не просто драчун, мама, – возразил Тута. – С тех пор как ты уехала, он стал еще хуже.
– Главное, его здесь нет, – заключила Ими, ласково глядя на сына. – И теперь он ничего не может нам сделать.
Мы продолжали упражняться, а Тута – искать, пока однажды он не вбежал в дом, крикнув с порога:
– Я нашел то, что искал!
На этот раз он точно говорил о Хенсе.
26
Итак, Хенсу мы нашли. Еще немного, и я снова увижу подругу детства. Какие чувства вызывала у меня предстоящая встреча? Я и сам толком не знал. Когда-то Хенса и ее соплеменники жили в шатрах с деревянными опорами, на которые натягивалась яркая разноцветная ткань. Такие жилища порой стояли на одном месте годами, однако в любой момент их могли разобрать и перевезти куда-то еще. В этом и заключалась особенность кочевого образа жизни. Я помнил, как огорчился, придя на знакомое место и не увидев шатров. Мне было жаль терять подругу, но нельзя сказать, что случившееся так уж сильно меня удивило. Нубийцы были странствующим народом, не привязанным к какой-то одной местности.
Разумеется, я скучал по Хенсе. От нее я узнал буквально все о выживании в пустыне. Наши отношения были… не скажу, чтобы странными, но встречающимися нечасто. Какая еще девчонка из кочевого племени взялась бы обучать мальчишку, привыкшего к оседлой жизни в оазисе, навыкам, без которых в пустыне и шагу не ступишь? И мы с Хенсой по-настоящему сдружились. Вспоминая прошлое, я был вынужден признать: маленькая кочевница во многом вылепила из меня воина и сделала это гораздо раньше, чем отец, когда он наконец-то взялся за мое обучение.
– Я уже и сам начал думать, что эти нубийцы – не более чем выдумки, – увлеченно болтал Тута, ведя нас в сторону реки. – Кого ни спросишь – да, слышали про каких-то нубийцев в Фивах, однако сами не видели. Я только потом сообразил: их нужно искать не в самом городе, а рядом с ним. Это меня и надоумило проверить одно местечко. Нубийцы там жили. Я почти уверен. Живут ли сейчас? Другой вопрос. Этого никто не знает.
– Ты хорошо потрудился, Тута, – с восхищением сказала Айя.
– Приятно, когда тебя хвалят, – расплылся в улыбке мальчишка.
Он знал, что Айя скупа на похвалы. Но эту похвалу, как и улыбку Айи, он честно заработал.
Идя с Тутой, мы все время ждали, что вот-вот увидим шатры нубийцев. Но он вывел нас за пределы Фив и свернул к реке. Миновав камыши, которыми порос берег, мы оказались на причале лодочника. Судя по тому, как они с Тутой поздоровались, мальчишка хорошо его знал.
Отталкиваясь шестом, лодочник перевез нас на другой берег, к некрополю. Отсюда души умерших начинали свое странствие в Дуат – загробный мир.
Тута перестал болтать и даже скривился. Некрополь был для него малознакомым местом. Мы двинулись вперед и через какое-то время остановились перед гробницей, уходящей под землю.
Закусив нижнюю губу, Тута молча указал нам на гробницу и отошел. Может, он думал, что мы с Айей сразу же прыгнем вниз? Вместо этого мы недоверчиво посмотрели на него.
– Они что, внизу? – спросил я.
Тута кивнул.
– Но такого… просто не может быть.
– Они там, – утверждал Тута.
– Откуда ты знаешь? – спросила Айя.
Я оглянулся вокруг. Эта гробница несколько отличалась от остальных гробниц некрополя и была больше похожа на естественную пещеру с квадратным входом. В нескольких шагах от него находилась расщелина, на которую кивком указал нам Тута. Мы подошли к ней поближе и увидели тонкую струйку дыма, тянущуюся оттуда.
– Я прислушивался, – прошептал Тута. – Они точно там. Несколько человек.
Я по-прежнему отказывался верить. Такое просто не укладывалось в моей голове.
– Как они могли устроить себе жилище в гробнице? – вырвалось у меня. – Это… это неправильно.
– Да, это ужасный грех, – печально вздохнув, согласился Тута.
– Не смешите меня, – заявила Айя. – Тута, ты знаешь, чья эта гробница?
– Понятия не имею, – ответил Тута. Но поскольку моя спутница продолжала пристально на него смотреть, продолжил: – Может быть, это…
– …ничейная гробница, не так ли? Они бы не посмели устроить себе жилье, если бы там был кто-то захоронен.
Я пригляделся к стенам, думая найти хоть какие-то знаки, указывающие на принадлежность гробницы. Их не было, но легче мне от этого не стало.
– И все равно, – бормотал я, – устраивать себе дом здесь…
Легкая улыбка Айи заставила меня умолкнуть.
– Ты хочешь сказать, жить в гробнице – это святотатство. А по-моему, вполне разумное решение. Некрополь – единственное место, где никому не придет в голову тебя искать. Разве что Туте.
Слова Айи подвели черту в наших спорах. Во всех своих чувствах на этот счет мне придется разбираться в одиночку.
Тута, радуясь любому поводу заслужить похвалу Айи, улыбался во весь рот. Его щеки возбужденно пылали. Мы вернулись ко входу в гробницу.
– И что нам теперь делать? – спросил я.
А вдруг находящиеся внизу – совсем не нубийцы? Но даже если это они, какова вероятность, что и мой отец тоже там?
– Я не знаю, – честно ответил Тута.
– Они могут не пустить нас к себе, – сказал я.
– Даже если и пустят, откуда ты знаешь, что они не убьют нас, едва мы там появимся? – спросила Айя.
Наше беспокойство передалось и Туте. Он явно не думал, что дело может принять такой оборот.
– Постойте. Не от вас ли я узнал, что не так давно нубийцы были добрыми друзьями Байека?
Пришлось ему объяснить, что «не так давно» было десять лет назад. Люди со временем меняются, меняются и условия их жизни. Нубийцам вовсе не хотелось, чтобы кто-то знал об их тайном жилище да еще являлся туда без предупреждения. Вся наша затея показалась мне очень скверной.
Но, если подумать, чего еще мы ожидали? Туте не терпелось привести нам этот довод. И был ли у нас выбор?
Пока мы стояли возле входа и пытались решить, как поступить дальше, судьба приняла решение за нас. В проеме появилась девушка с копьем и, щурясь от солнца, произнесла, глядя на нас:
– Ну, здравствуй, Байек.
Я мгновенно узнал этот лукавый блеск в глазах и покраснел, робко подняв руку в знак приветствия. Сколько раз Хенса учила меня говорить шепотом и рассказывала, как распространяется звук в замкнутых пространствах?
27
Хенса выбралась на поверхность. Мне подумалось, что она ничуть не изменилась с нашей последней встречи: вплетенные в волосы цветные косички, перья, племенные шрамы. Та же осанка, те же темные дымчатые глаза, тот же взгляд, не допускающий возражений.
