Нападавший ринулся к Айе, согнув растопыренные пальцы на манер звериных когтей. Но девушка сохраняла безупречное равновесие, упираясь ногами в землю. Айя лишь пригнулась и нанесла несколько ударов по рыхлому, податливому животу конокрада, после чего повернулась вбок. Нападавший упал, испустив шумный, с присвистом вздох. А к Айе уже подбирался второй. Тогда она, не разгибаясь, уперлась рукой в землю, повернулась и поставила ему подножку.
Это были уже не упражнения, а боевая проверка всего, чему она научилась за время кочевой жизни с меджаями. Айя чувствовала себя все увереннее. Сильная. Уравновешенная. Впервые она поверила, что ее телесное развитие не уступает умственному.
Второй нападавший тоже рухнул, оторопело глядя на нее. И тем не менее маневр Айи не остановил его. Извиваясь всем телом, конокрад потянулся к девушке и схватил за ногу раньше, чем Айя успела подняться. Это не помешало ей ударить нападавшего ногой в лицо. Он завопил и разжал руки. Айя встала и едва успела оглядеться, как почувствовала пальцы третьего конокрада, сомкнувшиеся на ее шее.
Сзади, отфыркиваясь, вылезал из чаши мокрый главарь. Его лицо было перекошено злобой и ненавистью. Третий конокрад явно собирался сломать Айе шею. Большие пальцы давили ей на горло, перекрывая дыхание. Лицо Айи покрылось брызгами его слюны. Тогда девушка сползла вниз, увлекая за собой противника. Затем, качнувшись на ягодицах, она выбросила вверх колени, ударив его в грудь. Оба снова повалились на песок, но маневр удался. Руки нападавшего разжались. Айя дважды ударила по горлу. Удары были короткими и сильными – сладкая месть. Девушка проворно откатилась в сторону, оставив конокрада корчиться на песке.
Через мгновение Айя была снова на ногах. Она побежала к коню, рассчитывая, что суматоха, трусливость противников и боль поумерят их прыть и она успеет вскочить в седло.
Айя уже собиралась перекинуть ногу через лошадиный круп, когда из-за дерева появился мокрый, разъяренный главарь. В его руке блестел нож. Конь взвился на дыбы, окутав разбойника облаком песчаной пыли. Главарь бормотал проклятия и угрозы. С одежды продолжала капать вода. Его трясло от гнева и сбившегося дыхания. Но главарь не считал свою затею проигранной. Перебрасывая нож из руки в руку, он стал подзадоривать Айю:
– Ну же, красавица, давай.
Айя рискнула обернуться. Двое конокрадов молча глазели на происходящее. Девушка вновь повернулась лицом к главарю, сознавая, что до сих пор так и не вытащила меч. Однако теперь, сделав это, она будет вынуждена убить главаря. Не о том ли ей постоянно твердил Байек? В подобной ситуации достаточно убить заводилу – и остальные побегут кто куда.
И все равно Айе не хотелось убивать. Да, она этому училась, готовилась к этому. Противник в похожей ситуации вряд ли стал бы колебаться. Однако девушку терзали сомнения. Айя всегда считала, что обучается ради настоящих битв, чтобы защищать себя и тех, кого любит. Но понимание, что ты учишься убивать, – это одно. А убивать самой… нечто иное.
«Когда-нибудь тебе придется это сделать», – говорил ей Байек.
Айя надеялась, что такой день никогда не наступит, хотя и понимала хрупкость своих надежд. И вот действительность поставила ее перед необходимостью убить. Не по моральным соображениям, не из мести, не ради защиты чести. Ей нужно убить главаря конокрадов, чтобы самой остаться в живых.
Айя выхватила меч.
Он был длиннее и внушительнее конокрадского ножа. Вряд ли главарь особо обременял себя упражнениями.
– Я умею пользоваться этой штукой, – предупредила Айя, делая последнюю попытку спасти разбойнику жизнь.
– Не сомневаюсь, – ухмыльнулся он.
Сообщники главаря стояли наготове и ждали. Кто знает, о чем они думали? Возможно, хотели увидеть триумф своего товарища. А может, втайне рассчитывали, что он потерпит поражение от какой-то женщины. Не исключено, что им просто нравилось глазеть на происходящее.
Если понадобится, она убьет главаря. Недавние сомнения ушли. Айя успокоилась, снова вспомнив наставления Байека. Нужно весь страх противника и его дурные предчувствия обратить себе на пользу.
– Ну-ну, поглядим, как ты сражаешься, – сказал главарь, все так же перебрасывая нож из руки в руку.
Айя заняла боевую стойку…
Звук летящей стрелы девушка услышала раньше, чем увидела саму стрелу. Та пролетела мимо ее уха и ударила в главаря. На мгновение Айе показалось, что стрела пронзила ему грудь. Нет, стрела лишь прорвала ему одежду под мышкой и пригвоздила главаря к дереву. Он почти высвободился, но вторая стрела прошла под другой подмышкой, зацепилась за одежду и снова сделала разбойника пленником дерева. Третья стрела вонзилась главарю между ног.
Айя обернулась. Конокрады сделали то же самое. Глаза всех были устремлены на всадника, остановившегося возле водопоя. Шарф защищал его голову от солнца. Темные глаза окружал слой кайала. По всему чувствовалось: это был опытный путешественник и такой же опытный лучник. Он вложил четвертую стрелу и раздумывал, куда ее пустить: в пригвожденного главаря или троих сообщников.
На мгновение стало тихо.
– Явился ее спасать? – все с тем же ехидством спросил главарь, осторожно трогая пробитую тунику.
– Каждому дураку понятно, что спасаю-то я как раз тебя, – сухо рассмеялся незнакомец.
Айя не могла разобраться в своих чувствах. С одной стороны, она была благодарна незнакомцу и испытывала облегчение. День, когда ей придется убивать, снова отодвинулся. А с другой – не ощущала ли она пусть и легкую, но досаду? Как-никак она успела набраться решимости, чтобы сделать этот важный шаг.
– А теперь, – продолжал незнакомец, – вам четверым нужно принять решение: умереть или убраться отсюда. Выбор за вами.
56
Конокрады предпочли второе и убрались, поджав хвосты, как побитые псы. Теперь Айя смогла повнимательнее рассмотреть незнакомца. Он размотал платок. Айя едва удержалась, чтобы не вздрогнуть при виде многочисленных шрамов, уродующих его лицо. Убедившись, что конокрадов и след простыл, незнакомец спешился и повторил недавние действия самой Айи: напоил лошадь, умылся и стал пить. Изучающий взгляд девушки ему ничуть не мешал.
– Сейчас ты раздумываешь, стоит ли меня благодарить, – нарушил молчание незнакомец. – Ты думаешь, должна ли это делать. А еще – будет ли твоя благодарность признанием того, что ты у меня в долгу и что однажды я могу напомнить тебе об этом долге.
Что ж, сформулировано странно, но в целом верно.
– Возможно, – уклончиво ответила Айя. – А как тебя зовут, путник?
– Бион.
– Бион из…
Ей подумалось, что этот человек умеет скрывать свои чувства. Когда он отвечал, его лицо оставалось спокойным и даже безмятежным. Но настоящая ли это безмятежность или маска, скрывающая что-то еще?
– Когда-то я был Бионом из Файюма. Сейчас – Бион из пустыни.
