– Да-а-а… грустно, – подытожил Сергей.
– Ожидаемо, в общем-то, – согласился Андрей Леонидович. – По истории я помню, что людям сама идея парового двигателя была известна давно. Есть даже мнение, что в Александрийском маяке Египта был задействован паровой двигатель. И в Средние века его не раз собирали. Но он никому долго не был нужен, пока не появилась специфическая потребность в возросшей промышленности. А моя попытка оказалась неудачной. Неудивительно. Меня учили болтать языком и учить людей. Этим я, в сущности, и занимаюсь сейчас. Здесь я на своем месте. Для промышленной революции нужен другой человек. – И, помолчав, спросил: – А вы кем были там?
Ребята переглянулись, и ответил Игорь:
– Я окончил Институт стали и сплавов, но по специальности не работал. С самого начала засел в московском представительстве обычным менеджером.
– Это еще кто? – удивился хозяин дома.
– Ну, управленец мелкого уровня. Договоры, оформление заказов и прочая бумажная волокита.
– Ясно. А вы, ребята?
– Я вообще стоматолог, – ответил Сергей. – Только голыми руками я мало на что способен, сами понимаете.
– Зуб-то выдрать сможешь?
– Чем?
– Плоскогубцами.
– Без анестезии? – вскинулся Сергей. – Ах, да… – спохватился он, – простите. Не знаю даже.
– А остальные?
– Мы геодезисты, – ответил Саша. – Астрономы.
– О! Это уже интересней. Ваши навыки могут пригодиться. В навигации или картографии. Здесь работы еще непочатый край.
– А Сашка еще два года в мореходке учился, – вставил Коля.
– Ну, тогда ему прямая дорога к нашему с вами соотечественнику, у которого свой корабль, – подвел итог Андрей Леонидович. – Но это все лирика. Для начала вам надо освоить язык и желательно научиться читать и писать. Без этого здесь тяжело. Ну, хвосты коровам крутить, конечно, сможете, но, думаю, вас такая перспектива не устроит.
– Мы здесь навсегда? – грустно спросил Игорь.
Андрей Леонидович посмотрел на ребят участливо и ответил:
– Боюсь, что да. Во всяком случае, я не знаю, как отсюда вернуться обратно. На том пороге билет выдают в один конец.
Наступила тишина. Было слышно, как где-то в соседнем доме гремит посуда, которую моет хозяйка после ужина, где-то смеялись дети. Уже стемнело, в окнах зажглись свечи, мелькали тени. У людей была своя жизнь, совершенно другая, в которую друзьям предстояло встраиваться и искать здесь свое место.
– Разумеется, пока поживете у меня. Я вам помогу чем смогу. Незатейливой работой обеспечу – здесь не принято бездельничать даже в святом месте. А когда освоитесь, тогда и подумаем все вместе, как дальше будете жить.
– А если нас будут искать и сюда еще кто-то вывалится? – спросил Игорь.
– Не волнуйтесь. Староста села их обязательно встретит и препроводит сюда, как и вас. В любом случае сообщит о важных событиях.
На том и порешили. Хотя, как позже выяснилось, никто за ними не последовал. Может, и искали. Даже наверняка. Но в порог никто не совался.
* * *
Так началась жизнь четверых пропавших в святом месте, носившем название Мелибеа. Каждый день Андрей Леонидович занимался с ними местным языком, надо сказать довольно талантливо и очень доходчиво объясняя принципы построения предложений, а также сложных оборотов. Когда же спустя месяц они могли уже сносно общаться с местными, то он начал их обучать и простейшей грамоте. Жрецы относились к ним хорошо, кривых взглядов не бросали. Ну еще бы! В свободное от учебы время ребята пахали за десятерых, вырубая кирками террасы на склонах горы под новые огороды и подводя к ним оросительные канавы от ближайшего ручья. Очень помогли в этом деле перчатки с обрезанными пальцами, которые лежали у каждого в рюкзаке. Иначе ладони они бы стерли в начале своей трудовой деятельности в кровь. Но мышцы на первых порах ныли адски.
Кормили щедро, но без изысков. В первый же день с них сняли мерку, а спустя небольшое время с очередным обозом из долины прибыла их новая местная одежда. Пара узких штанов на завязках, трусы, рубашки до середины бедер и легкие суконные куртки, поскольку вечерами здесь было довольно прохладно. И обувь – летние сандалии и легкие кожаные ботинки. По заверениям их наставника и учителя, храмовый комплекс Мелибеа находился на высоте, примерно соответствующей 1300 метров над уровнем моря. И почти столько же от долины, поскольку там высоты не превышали ста метров. Не считая паломников, в комплексе жили человек двадцать жрецов и десяток детей. Да, жрецами были не только мужчины, но и женщины. Считалось особо правильным, если муж и жена оба посвящают себя служению богам и у них рождаются дети. Но были и непосвященные, как, например, жена Андрея Леонидовича. Два десятка храмовой стражи присматривали в основном за паломниками, которые останавливались в отдельной гостинице.
Когда же месяца через два ребята уже более уверенно объяснялись на местном языке, то от скуки Саша решил пообщаться с местными вояками. Начал с того, что подарил офицеру, аналогу лейтенанта, который их конвоировал сюда, последнюю банку сгущенки, а вечером пригласил на скромные посиделки возле бани Андрея Леонидовича, конечно предварительно согласовав это с хозяином. Тут же выяснилось, что никто из стражников еще не был в этом странном заведении, хотя и много слышали о непонятных ритуалах, которые Парменон там устраивает. Как-то не сложилось. А напрашиваться к уважаемому здесь жрецу простые солдаты, как скромно выразился лейтенант и о себе, постеснялись. И тогда договорились исправить это недоразумение. Конечно, Саша передал пожелание, что хочет отблагодарить за сопровождение всех участников их совместного путешествия, на что офицер ответил, что всех не получится – служба.
Но то ли он правильно понял намек странного чужеземца, то ли случайно так вышло, только среди пришедших с ним четверых солдат оказались обе женщины и, конечно же, «капральша». Попарившись в баньке и остыв в запруде, они сидели вдевятером за длинным столом и пробовали разведенный и охлажденный спирт, запасы которого тоже подходили к концу. Для местных такое пойло оказалось не в диковинку, здесь уже существовало несколько вариантов крепкого алкоголя, но летом, на жаре, его потребляли мало, в отличие от зимы и дождливых дней. А Саша слушал это все и, поглядывая на полуголую «капральшу», думал: «Вот как же они тут уживаются? Явно красивая женщина, которую не портит даже армейская стрижка – бритые виски и затылок. А к ней все относятся как просто к человеку, может, товарищу. Неужели тот же офицер ничего не пытался с ней закрутить? А если и крутил, то как он вообще живет, имея в подчинении женщин и запросто знакомя их с посторонними, намерения которых довольно очевидны?» Все это было непонятно, Саша чувствовал, что не понимает еще многих нюансов здешней психологии и взаимоотношений. Хотя, скорее всего, он просто находился в плену стереотипов – более отсталое технически общество должно соответствовать и более примитивным нравам с налетом патриархальности. А здесь этого не было и в помине.
