Раздалась команда убирать прямые паруса, марсовые заработали руками, а когда дело было почти закончено, то корабль взял влево, ложась в бейдевинд и теряя скорость, зато поворачиваясь бортом к беглецам и заходя на ветер. Произошло все достаточно быстро. Пару минут собирали паруса, полминуты на поворот, достаточный, чтобы бортовым орудиям не мешали края портов, задержка секунд на десять, пока ход судна хоть немного выровняется, а канониры наведут свои стволы, и залп. А вот это уже впечатляло. Шестнадцать орудий, среди которых явно были и тяжелые, одновременно изрыгнули такое количество дыма, что Саша перестал на какое-то мгновение видеть воду внизу. А качнуло так, что ему стало не до обозревания панорамы, и момент, когда ядра достигли цели, он упустил. Результат тоже был непонятен. Дырок в парусах он отсюда не видел из-за большого расстояния – метров триста, и мачты не падали, как в кино. А фрегат тут же начал разворот носом к противнику, подставляя корму к ветру. Саша уже готов был опускать свой парус, но команды все не было. Более того, он заметил, как спешно начали собирать косые паруса, вообще теряя ход. И, лишь бросив взгляд вперед, понял причину: шхуна тоже разворачивалась бортом, намереваясь дать залп по слишком приблизившемуся противнику. Но к этому моменту большая часть парусов была убрана, пираты это, несомненно, видели, но стоять так и ждать они не могли – фрегат был явно сильнее, чуть дальше их обходила бригантина, и вся надежда была только на удачный маневр. Но, пока что это было явно не так, залп пропал даром. Большинство ядер пролетели мимо, спереди силуэт корабля без парусов был достаточно скромным. Несколько ядер прогрохотали рикошетом по скошенному носу. Что-то просвистело в воздухе в непосредственной близости от Саши, заставив его крепче стиснуть руками рею и покоситься на Архилла – тот был невозмутим. И тут же последовала команда сначала палубным матросам, начавшим поднимать косые паруса, а спустя минуту и марсовым, которые поэтапно отдали свои полотнища, начиная от самых нижних и кончая верхними. Снизу брасами задали нужный угол поворота, корабль поймал еще больше ветра и, сделав рывок, устремился к поврежденной шхуне, заходя за корму. Рявкнули носовые орудия, посылая свои ядра вперед. Пираты ответили с кормы. Совсем рядом раздался противный треск – ядро порвало именно тот парус, с которым работал Саша. Несмотря на свежий ветер, он тут же вспотел. Как только угол бортов относительно вражеского судна позволил, а расстояние сократилось, последовала команда на залп, и теперь левый борт окутался дымом, качая корабль. Этот залп был почему-то слабее по ощущениям, стреляли явно не все орудия, но результат был впечатляющим.
Этот борт, судя по всему, был заряжен книппелями. Расстояние для них было все же великоватым, но это при стрельбе пушками мелкого и среднего калибров. У пиратов на шхуне только такие и стояли. А вот на фрегате как более крупном судне были пушки и потяжелее, располагавшиеся на нижней палубе и по центру борта. У них и точность и, что главное в этой ситуации, дальность были выше. Пираты еще не могли зарядить свои орудия книппелями, потому что они бы не долетели. И в них всадили практически безответный залп. Попало только два снаряда, но несколько парусов были порваны в клочья, цепи наматывались на такелаж, обрывая и запутывая его, с рей вниз полетели несколько вражеских матросов, шхуна заметно потеряла ход. Воспользовавшись начавшейся там суматохой, Кордил тут же начал новый поворот к ветру. Снова убрали прямые паруса, со шхуны пальнули кормовые пушки, опять ядрами, хотя расстояние и сокращалось. Как только угол поворота борта позволил, с фрегата раздался новый залп, и это была картечь.
Палуба фрегата была существенно выше, чем у шхуны. А потому с нее можно было очень эффективно расстреливать всех, кто не спрятался за бортами или в трюмах. А таковых было достаточно много. Это и канониры на верхней палубе, и матросы, занимающиеся парусами, и многочисленная, как всегда у пиратов, абордажная команда. Было ощущение, что по палубе махнули гигантской косой, от которой живые люди, словно кегли, падают на доски, заливая их своей кровью. Снова поворот под ветер, распускают прямые паруса, на палубе народ орудует брасами, ловя поток, фрегат разгоняется и быстро приближается к шхуне. Там наконец сообразили повернуться бортом и дают залп с близкого расстояния, но… книппелями. Очевидно, команда на перезарядку была отдана раньше. А теперь почти все снаряды прогрохотали по борту, не причинив ему вреда, и только один ворвался в гущу такелажа, оборвав несколько канатов и намотавшись на остальные. Расстояние сокращалось все больше, Саша видел энергично работавших своих канониров на верхней палубе, в дело включились мушкетеры, начавшие обстрел вражеской палубы и выцеливавшие в первую очередь своих коллег. В ответ тоже начали стрелять, но поскольку корабли все же раскачивались, то эффективность этого обстрела была очень низкой. Грохнули носовые пушки, тоже картечью, снова проредив вражескую палубу. И новый разворот правым бортом. Марсовые лихорадочно работают руками, собирая паруса, иногда рядом свистят пули. Фрегат разворачивается бортом, на этот раз одновременно со шхуной, и… Среди мушкетных выстрелов раздается звук трубы. Даже нескольких труб, подающих примитивный прерывистый сигнал на одной ноте. То, что происходило на верхней палубе, Саша видел очень хорошо: канониры отскочили от своих орудий и попадали на доски, вытягиваясь пластом. Вообще все, кто находился на верхней палубе, залегли. Сквозь открытый ближайший люк он также увидел людей на нижнем ярусе, распластавшихся на досках. Только марсовым некуда было деваться. Все это произошло мгновенно, едва стало ясно, что с вражеского корабля через несколько секунд последует бортовой залп. И он не заставил себя ждать. Все шесть орудий плюнули картечью в упор. Но, как и следовало ожидать, она не причинила никакого вреда, потому что палуба шхуны была ниже, а у орудийных портов фрегата никого не было. Само собой, что и борта картечь не пробивала. А в следующее мгновение народ без всякого сигнала дружно подхватился, канониры поправили орудия, и прозвучал ответ гораздо более губительный. На шхуне повезло только тем, кто спрятался за бортами. Всех остальных, кто по каким-то причинам замешкался, просто изрешетило, за исключением буквально нескольких счастливчиков.
Немного довернув курс, но не убирая парусов, а лишь подкорректировав их положение, Кордил повел фрегат на сближение под острым углом. Почти вся абордажная команда, стоя у борта, открыла пальбу по марсовым матросам на шхуне, или перебив их, или быстро согнав с мачт. Затем наступил черед тех, кто еще оставался на палубе. Численное преимущество стрелков на фрегате было подавляющим, к тому же они прятались за более высоким бортом. Вскоре и палубная команда была или перебита, или загнана за борта и в трюм. Лишь небольшая часть укрылась на закрытом квартердеке, вяло отстреливаясь через небольшие амбразуры. Это же касалось и вражеских канониров, потому что у шхуны все пушки стояли на верхней палубе, то есть под открытым небом. Спрятанный на квартердеке рулевой попытался увести шхуну в сторону берега вправо, чтобы разорвать дистанцию, причем без работы парусами, которыми заниматься было уже попросту некому. В результате он их заполоскал, корабль вовсе потерял ход, фрегат тут же поравнялся с ним, и полетели абордажные крючья. Борта стукнулись друг о друга, попытавшихся высунуться пиратов выстрелами снова загнали обратно, а потом на вражескую палубу одновременно ломанулась целая толпа. Жиденькая цепочка уцелевших защитников достойного сопротивления оказать не могла, и оно было быстро сломлено. Некоторое время огрызалась команда на квартердеке под руководством капитана. Этих пришлось перебить, потому что сдаваться они никак не желали. Все, корабль захвачен.
