– Так, самое главное! – громко прокричал Саша, чтобы его все слышали. – Когда я начну свистеть вот в эту дудку, – и он показал боцманскую принадлежность в своей руке, – вы все, чем бы ни занимались в этот момент, должны немедленно упасть на палубу, а лучше всего вообще слиться ней, как камбала с дном. Всем понятно?
Странно, но почему-то такое простое решение для местных было необычным. Спрятаться за борт – это они еще понимали. А вот лечь – нет.
– Запомните! – повторил он. – Свисток – лечь! Тогда ваши шансы остаться в живых будут намного выше. – Люди закивали, но насколько они это вообще осознали, было не очень понятно. Ну, да ладно. Скоро все станет ясно.
Вскоре бахнули пушки преследователей. И это были книппели. Одна адская связка пролетела мимо, а вот вторая намоталась на бизань-мачту, оборвав и брас, и фал с левой стороны. Мачта жалобно заскрипела и сильно закачалась, но выдержала. Парус на этой мачте теперь становился нерабочим, а чинить такелаж времени уже не было. «Интересно, чем у них заряжены остальные пушки?» – подумал Саша. Присев за бортом, он выглядывал из-за него, пытаясь выбрать оптимальный момент. Когда оставалось уже сто метров, он понял, что пора.
– Корма – огонь! – закричал он изо всех сил. – И, не дожидаясь результата, продолжил: – Весла по правому борту в воду! Вперед! – Восемь человек, по два на весло, быстро вставили их в пазы и, скользя ногами по палубе, потянули за рукоятки. Вода внизу вспенилась, но сопротивление было велико, весла двигались медленно, на шее у матросов вздулись вены, лица кривились от напряжения. Саша быстро выглянул из-за борта и обрадовался. Как минимум один книппель попал в рангоут, разорвав фок и запутав такелаж на этой мачте. С пиратского корабля один за другим раздались несколько ружейных выстрелов. Одна пуля ударила в борт всего в метре от Сашиного лица, полетели щепки. Оглянувшись, он увидел, как один матрос лежит на палубе, схватившись за окровавленную голову, но шевелится. На его место тут же бросилась молодая женщина, оказавшаяся рядом. Но дело уже пошло. Весла двигались все быстрее, разворачивая корпус бортом к приближающемуся пирату. Достаточно!
– Весла стоп! Левый борт, целься! – закричал Саша. Канониры, прятавшиеся до этого за своими орудиями, начали их ворочать, наводя на набегающий корабль. До него уже оставалось метров пятьдесят. – Огонь! – заорал Саша, срывая голос от волнения. Орудия плюнули огнем почти одновременно, метя поверх вражеских бортов.
Саша даже смотреть не стал, а едва утих грохот, закричал:
– Поставить паруса на мачтах!
Матросы побросали весла и бросились к фалам. Белые полотнища зашелестели, расправляясь, но это казалось так медленно! Саша выглянул из-за борта и обрадовался. Теперь пиратам порвали еще и фор-марсель, обломав заодно и стеньгу, изрешетили грот и привели такелаж на обеих мачтах в полнейший беспорядок. Кливер мокрой тряпкой полоскался в воде на оборванных фалах. Только на последней, бизань-мачте, оставался парус, и тот слегка рваный. Над бушпритом показалось перекошенное от бешенства лицо пиратского капитана. Саша вскинул над бортом кулак с торчащим из него средним пальцем. Тем не менее инерция разгона толкала вражеское судно вперед, а вот Сашин корабль набирал скорость слишком медленно. В какой-то момент казалось, что их все же догонят, потому что между ними оставалось всего тридцать метров. Но в этот момент стало ясно, что разрыв увеличивается. Очевидно, это поняли и на пиратском корабле, потому что на нос вскочил человек, размахивая абордажной кошкой на веревке, с явным намерением попытаться добросить ее до добычи. И в этот момент сзади грянул ружейный выстрел. Пират, взмахнув руками, повалился назад. Обернувшись, Саша увидел Гликею с ружьем, прижавшуюся спиной к грот-мачте.
– Отличный выстрел! – крикнул он. Девушка не отреагировала. Присев на колено, она сосредоточенно чистила ствол ружья шомполом. Снова оглянувшись назад, Саша лихорадочно пытался сообразить, когда вражеские пушки будут готовы к выстрелу, потому что это, скорее всего, будет теперь картечь. А вот и они, красавцы! Суета на носу улеглась, и стал заметен вражеский канонир, подносящий фитиль к одной пушке. Саша спрятался за борт и что есть силы задул в дудку, тараща глаза. Звук был пронзительным и очень громким, не услышать его было невозможно, но тем не менее далеко не все матросы сразу на него отреагировали. Особенно обидно было, что Гликея продолжала стоять на одном колене, теперь заряжая ружье.
– Всем лечь! – заорал Саша что есть силы. До большинства матросов это дошло, и они все же успели упасть на палубу, прежде чем железный град пронесся над ней. По корпусу забарабанила картечь, часть пронеслась над палубой, но там все уже лежали. Только один канонир замешкался у своего орудия с банником и получил сразу три куска железа в грудь, рухнув на палубу. На Гликее, продолжавшей заряжать ружье, была порвана рубашка на левом плече в двух местах, и по белой материи расползались пятна крови. Но судя по тому, что она продолжала механически совершать необходимые действия, картечины прошли по касательной, лишь зацепив. А состояние стресса, а может, и боевого ража позволяло не замечать таких «мелочей». Несколько картечин продырявили нижние края парусов. На палубу пиратского корабля начали выскакивать еще люди из трюма, с ружьями и пистолетами.
Но теперь Сашин корабль набирал ход, расстояние увеличивалось, непосредственная угроза абордажа миновала.
– Приготовиться к повороту вправо! – отдал он следующую команду. Матросы начали заводить паруса. – Давай! – Крикнул он рулевому, прятавшемуся здесь же за бортом. Тот налег на рычаг, судно начало разворачиваться, вскоре встав в галфвинд. С пиратского корабля, практически потерявшего управление, раздавались ружейные выстрелы. Рядом упал матрос, женщина, схватившись за живот. Незакрепленный брас дергался на палубе, грот левым краем захлопал на ветру. Саша сам подхватил его и закрепил, продолжая следить за разворотом корпуса. Над раненой склонился Коис. Канониры уже наводили свои орудия, до пиратов было снова метров пятьдесят. Судя по их активности на палубе, они ожидали, что залп будет книппелями и по остаткам парусов. Рослый капитан размахивал руками и отдавал распоряжения, пираты доставали весла, намереваясь с их помощью развернуть свой корабль бортом, пока добыча еще рядом. И в это копошащееся скопище, почти в упор, врезалась картечь из четырех орудий. Ситуация для них отягощалась тем, что выстрелы шли практически вдоль корабля. Железная коса свалила почти всех, кто на тот момент возвышался над бортом, и это была большая часть пиратской команды вместе с капитаном.
– Приготовиться к повороту влево! – надрывался Саша, оглохнув от грохота, чувствуя, как легкие разъедает пороховой дым. – Зарядить ядрами!
Матросы заводили паруса, бегая по палубе и перепрыгивая через тела своих раненых товарищей, правый борт чистил стволы, на левом как раз протыкали пороховые картузы и подсыпали порох на полки. Эти были заряжены еще книппелями, поскольку новая Сашина команда запоздала. На пиратском корабле к носовой пушке подбирался уцелевший канонир с фитилем. Раздался ружейный выстрел, с его головы слетела шляпа, а сам он завалился назад. Гликея стреляла на удивление точно. Но была еще и вторая пушка, и над ней тоже показалась голова. В этот момент ударили кормовые пушки. Одна цепь полетела высоко и мимо, а вот вторая прошла прямо над бортом, попросту оторвав голову пирату. Саша успел увидеть фонтан крови, ударивший из обрубка шеи. Пролетев дальше, книппель окончательно обломал фок-мачту. Канониры на левом борту закончили перезарядку орудий, но угол поворота еще не позволял стрелять. Его корабль продолжал разворачиваться, а к носовому орудию на пиратском корабле снова подбирался человек с фитилем. Саша задул в дудку, на этот раз матросы попадали довольно дружно, побросав снасти, которые еще не успели закрепить, и они захлопали на ветру. Вот только Гликея, как стойкий оловянный солдатик, продолжала возиться со своим ружьем, ни на что не обращая внимания. Саша понял, что лимит ее везения на этом может и закончиться. Резко стартовав с места, он ракетой рванулся вперед и снес девушку с ног, как заправский регбист, повалив на палубу и накрывая своим телом. Он успел за долю секунды до того, как картечь пронеслась над палубой. Целый рой железа прожужжал над его головой.
