Не верил он Агнессе, и это значило, что ей придется умереть. Не надо никакой сход собирать, не стоит пацанов отвлекать от дела. Чем быстрей они найдут Пантелея, тем лучше
Ночь, светят фонари. Автомобили сиротливо жмутся к тротуару в ожидании своих владельцев.
Но в одной машине, «четверке», кто-то сидел. Фары потушены, в салоне было темно. Степан скорее почувствовал, чем увидел людей, находившихся в ней. Кто-то кого-то ждал или выслеживал.
Степан сделал вид, что ничего не заметил, но скорость набрал. Он сделал это плавно, чтобы не вызвать подозрений.
Опер уже заходил в подъезд, когда приоткрылась дверь подозрительной машины. Человек, сидящий в ней, собрался идти за Степаном. Может, он просто хотел знать, куда тот направляется. Или же собирался догонять и стрелять.
Степан поднялся на второй этаж, затаился. Но дверь в подъезд так и не открылась. Подозрительные люди не решились идти за ним. Наверное, они заняли позицию где-то рядом. Степан шел к Марине, но не факт, что она оставит его у себя до утра. Может статься и так, что через час он уже повернет назад.
Марина встретила его с распростертыми объятиями. Но особой страсти в ее глазах он не увидел. Наверное, она и не против была лечь с ним в постель, но не горела этим желанием, не лезла из кожи вон.
– Дверь закрой и никого не впускай! – приказал ей сотрудник уголовного розыска.
Степан знал, что делать, но его смущал сам процесс. Он же не мальчик, чтобы прыгать со второго этажа. Но само чутье указывало ему именно на этот путь. Если враг поджидает тебя у подъезда, то в самый раз будет зайти к нему с тыла.
Сам по себе прыжок не стоил ему больших усилий. Он сгруппировался и опустился на расслабленные ноги. Можно было бы подстраховать себя мягким падением на руку, через плечо, но Степан посчитал это лишним. Решиться на прыжок было непросто, но все произошло нормально.
Он обошел дом, осторожно приблизился к подозрительной «четверке» и увидел свою «Волгу», возле которой стоял и трясся какой-то человек в ветровке с капюшоном. Он тряс канистру, поливал машину бензином или еще чем-то горючим.
А в подозрительной «четверке» теперь никого не было. Значит, один пассажир поливал сейчас «Волгу», а второй караулил жертву. Схема простая. Степан видит в окно, как горит его машина, выбегает к ней, а со спины к нему заходит убийца.
Киллер уже, наверное, на низком старте. С этой мыслью Степан и рванул к своей машине. Человек с канистрой его заметил и бросился бежать. А со стороны подъезда мелькнула тень. Степан развернулся и увидел человека, несущегося к нему. В руке он держал какой-то предмет, весьма напоминающий пистолет с глушителем.
«Волга» еще не горела, но Степан уже попал в ловушку. Впереди беглец, сзади смерть с пистолетом. Но это еще не тиски. Опасность обнаружена, значит, есть возможность выйти из этой ситуации победителем.
Степан выстрелил навскидку, не останавливаясь. Человек с пистолетом отскочил в сторону и тоже нажал на спуск. Степан не слышал выстрела, но над ухом у него с тонким плотным гулом прошла пуля.
Степан выстрелил снова, но человек с пистолетом рванул в сторону. Он уходил под прикрытие машины с фургоном. Старший лейтенант бросился за ним.
К фургону он приближался осторожно, с оглядкой на детскую площадку, в глубине которой скрылся преступник с канистрой. Но за фургоном никого не было. Человек исчез, растворился в воздухе.
Степан обошел весь двор, заглянул в соседний, но преступников и след простыл. Осталась только их машина.
Степан вызвал группу, она скоро подъехала. Криминалисты обследовали машину, сняли отпечатки пальцев с гладких поверхностей. Потом они осмотрели место за фургоном и обнаружили на асфальте несколько свежих капель жидкости, похожей на кровь. Видимо, Степан ранил преступника.
Пуля прошла навылет, печень не задета, вроде бы все в порядке, но никогда еще Пантелей не чувствовал себя так паршиво, как сейчас. Температура, озноб, как при тропической лихорадке, кости не просто ломит, а выворачивает наизнанку. Да и тошнота покоя не дает.
А еще Ластик накосячил. Тюбик ладно, он молодой, зеленый, какой с него спрос. А Ластика надо было бы завалить на месте за такую работу. Но как потом без него? Он с этим вот мусором не справился, а так людей кладет шпалами за милую душу.
– Как же так? – с укором спросил Пантелей.
Он полулежал на кровати, поверх одеяла, в спортивном костюме. Плечо перевязано, на боку латка. Ему бы сейчас поберечься, надеть пижаму, забраться под перину и сожрать под горячий чай банку малинового варенья, но нельзя. Их сейчас ищут и менты, и быки Сафрона. Они могли зашухерить эту хату в любой момент.
– Да чуйка у него. С тыла зашел, – пробубнил Ластик себе под нос и виновато отвел взгляд.
– Пока вы машину поджигали?
– Да не успели мы, пока он к дому шел. Спешил очень.
– К Марине?
Пантелей собирался залечь на дно, но не мог отправиться на покой с тревогой на душе. Мент повадился к Марине, ходил к ней так же запросто, как к себе домой. Пантелей обязан был его наказать. Тем более что приговор Круче он уже вынес. Ластик должен был все исполнить. Агнесса что-то втирала по поводу этого мента. Дескать, заговоренный он. Может, на самом деле так?
– Я не знаю, к кому он шел, – проговорил Ластик и застонал от боли.
Пуля не так уж и сильно задела его правое плечо, но крови было много.
– Как же ты теперь стрелять будешь? – спросил Пантелей.
– Я и левой могу.
– Так же погано, как и правой, да?
Тут в комнату влетел Грива и завопил:
– Атас! Облава!
Пантелей хотел было подняться, но у него закружилась голова, и он едва не упал. Грива подхватил его, а Ластик бросился к окну.
– Это не менты, а братва! – выкрикнул он.
– Тебе видней, кого ты на нас навел, – сказал Пантелей и с трудом добрался до двери, которую открыл Грива.
– Да не наводил я никого! – заявил Ластик.
Послышался звук разбитого стекла, тут же громыхнул выстрел. Ластик в ответ пальнул из пистолета, но Пантелей не верил в него. Наверняка промажет. Еще и пулю схлопочет.
Грива сначала сам вышел во двор, огляделся там, только затем вернулся за Пантелеем и помог ему сесть в машину. Остальные пацаны стреляли из дома в сторону огорода. К пистолетам присоединился автомат. Но враг не отступал. Несколько пуль стукнули по машине, одна прошила подголовник переднего сиденья. Хорошо, что Пантелей в этот миг немного склонился.
– Погнали! – приказал он.
Грива не стал открывать ворота. Он разогнал машину и врезался в них. Хилые створки вдребезги, путь открыт.
На дороге Пантелей увидел двух амбалов с оружием. Один из них открыл огонь, но тут же упал, срезанный автоматной очередью. Пантелей хотел глянуть, кто это сделал, повернул голову, но сознание вдруг покинуло его.
