– Иди ужинать! – донеслось из кухни.
Степану ничего не оставалось, как пойти к ней.
– Извини, что не приготовила ужин. Думала, что ты больше не хочешь рисковать собой.
– Что-то я тебя не понял.
– Пантелей же не просто так хотел тебя убить. Это все из-за меня.
– Я же тебе звонил, говорил, что у меня дежурство.
– Извини, если я тебя обидела, – сказала Марина и жалостливо глянула на него. – Я совсем не имела в виду, что ты трус.
– Я не трус.
– Так я этого и не говорю, хотя и несу какие-то глупости. Сто грамм будешь? – спросила она и, не дожидаясь ответа, достала из холодильника бутылку «Смирновки».
– Можно и двести. Завтра у меня выходной.
– Что-что? – Марина удивленно распахнула глаза и пальцем коснулась своего уха. – Я не ослышалась?
– Завтра у меня выходной.
– Мы проведем этот выходной вместе?
– Конечно, если ты не против.
– А поехали куда-нибудь на природу. У вас тут отличное озеро.
– И хороший пляж.
– А если там Пантелей?
Степан пожал плечами.
Пантелей должен был залечь на дно сразу после того, как Сафрон напал на него. Но нет, он огрызнулся, застрелил двух бандитов. Не исключено, что этот поганец и сейчас где-то рядом. Ждет, высматривает.
– Может, куда-нибудь подальше? – спросила Марина.
– Можно и подальше.
– Ты не хочешь, – заявила она и посмотрела ему в глаза.
– Что я не хочу?
– Ехать никуда не хочешь. Ты устал, тебе нужно выспаться. Завтра я уложу тебя на диван, ты будешь дремать и смотреть видик. А я – подавать тебе пышки в постель.
– Пышки?
– Варить какао и печь пышки. Ты любишь холодное какао?
– Можно с удовольствием пить и холодное, если пышки горячие.
– Это я тебе обещаю. Я тоже выпью, если ты не против.
Степан кивнул. Он был только за.
– Только не приставать! – вдруг сказала она.
– Почему? – четко спросил он.
– Почему? – Она чуть смутилась и задумалась.
– Я, конечно, из системы МВД, – неторопливо проговорил он.
– И?..
– И болею за «Динамо».
– Хочешь сказать, что я – динамо?
– Но иногда хочется поболеть за «Торпедо».
– Да, иной раз это бывает интересно, – сказала Марина, настраиваясь на бурный всплеск эмоций.
Во всяком случае, Степану так показалось. Еще он подумал о том, что пора снова переходить в наступление. Одна атака сорвалась, вторая может стать успешной.
– Торпеда – это в машине, – сказал он.
Ему надо было подниматься, идти к Марине и прижимать ее к столу. Но вдруг она снова улизнет? Это удар по самолюбию. Если женщина не хочет, уступает по принуждению, чтобы задобрить нужного человека, то получится, что Степан изнасиловал ее.
– На пляж можно поехать прямо сейчас, – поднимаясь, сказал он.
– Холодно. – Марина поежилась.
– Лето.
– Все равно холодно. Лучше в душ. Пока горячую воду не отключили. Я сейчас.
Степан не перекрывал дорогу, но Марина уходила с таким видом, как будто ей пришлось прорваться через кордон. Она занесла в ванную белье и полотенце, потом сказала Степану, чтобы он отправлялся туда.
Он понял, что все это значит, и не удивился, когда вышел из ванной и не застал Марину на кухне. Она легла спать и закрыла за собой дверь. Ломиться к ней в спальню Степан не стал, но и домой решил не уходить, тем более что Марина расправила постель в гостевой спальне. А он очень хотел спать.
Степан зашел на кухню, махнул стопку водки, доел яичницу. Курить можно было на балконе. Прежде чем туда отправиться, Степан убрался на кухне и выпил еще сто граммов. На ночь. В конце концов, у него выходной. Сто грамм, и в койку.
Он вышел в коридор и увидел, что дверь в спальню Марины открыта. В комнате темно, на кровати лежит женщина и ждет. Не зря же она распахнула дверь.
Степан остановился, замер в нерешительности.
– Ну иди же, – услышал он.
Как будто сама тишина обращалась к нему из темноты.
Степан решительно переступил порог, но у него тут же возникло ощущение, что его корабль напоролся на подводные камни. Он осторожно присел на кровать. Ему даже стало не по себе, когда Марина зашевелилась, отодвигаясь.
Степан посмотрел на нее и увидел, что покрывало задралось, бедро женщины обнажилось до самых верхних пределов. Она лежала и ждала его.
Он набрал в легкие побольше воздуха и нырнул к ней. Марина обняла его и затихла. Но расшевелить ее было не трудно. Степан поднял паруса, пришвартовался к ней, пошел на абордаж. Она сдалась на милость победителя. Степан захватил ее судно и повел его за собой. Марина покорно шла в его фарватере. Вернее сказать, плыла. Как бревно.
Руки у Агнессы в бинтах, белых, как перья. Вокруг сумрак, Агнесса верхом, движения бодрые, глубокие. Руками она махала почти так же, как ангел – крыльями. У Сафрона возникло ощущение, будто эта женщина норовила взлететь вместе с ним. Ни одна баба не могла владеть своим телом так, как Агнесса.
Она вдруг взлетела вместе с ним. В реальность Сафрон возвращался с таким чувством, как будто побывал на седьмом небе. Агнесса знала дорогу в рай, но вся беда состояла в том, что бывала она там не только с ним. Целые экскурсии туда водила. Но больше всего ей нравилось отправляться туда с Пантелеем.
– И не стыдно тебе Пантелею изменять? – с сарказмом спросил Сафрон.
– Стыдно.
Судя по звучанию ее голоса, она не шутила.
– Тогда какого черта?
– Но я и тебя люблю.
– Ты всех любишь.
– Нет, я люблю только тебя и Пантелея.
– И кого больше?
– Пантелея.
– Сказать, кто ты?
Сафрон должен был посмеяться над Агнессой и ее продажной душонкой, но его губы даже в улыбке не растянулись. Зато обида заговорила во весь голос.
– Я хочу быть только с тобой.
– И с Пантелеем?
– Пантелея мы убьем. После этого я о нем забуду.
– Убьем? Мы?
– В гроб долой, из сердца вон.
– Это прикол такой?
– Он очень прочно вошел в меня и не хочет выходить. Я не знаю, что будет, если Пантелей вдруг снова нагрянет.
– Ты опять предашь меня?
