– Он задался такой целью. Я вижу, что это серьезно.
– Нормально. Его бандиты людей убивают, как капусту крошат. Может, я уже завтра его закрою.
– Куда?
– И куда, и за что. Сафрон преступник. Он должен сидеть в тюрьме.
– Не надо его закрывать.
– Почему? – спросил Степан и удивленно глянул на Марину.
Уж не записалась ли она в адвокаты к дьяволу?
– Сафрон, конечно, сволочь. Но с ним можно договориться. А если его место займет такой тип, как Пантелей, то он тебе в рот смотреть не будет. Наймет людей. Да он уже это делал. Я так его боюсь!
Степан подвез Марину к подъезду.
– Приехали.
– А ты?
– Я домой.
– Я думала, ко мне домой.
– А нужно?
– А вдруг там Пантелей? – Марина кивком показала на свое окно.
– Вдруг?
Степан вспомнил вчерашний звонок. Проститутка Ксюша заманивала его в ловушку, и он чуть не повелся. Не переняла ли Марина эту эстафету? Она же влюблена в Пантелея.
– Ты же должен меня защищать.
– Это самой собой.
Степан поднялся с ней на второй этаж. Когда Марина открыла дверь, он вынул из кобуры пистолет, обогнул ее и вошел в квартиру в полной готовности немедленно открыть огонь. Но Пантелея там не было.
– Ты что, мне поверил? – с улыбкой спросила она.
– А почему я не должен был тебе верить?
– Потому что я пошутила. Я очень хотела, чтобы ты зашел ко мне. – Марина смело смотрела ему в глаза и ждала.
Он просто не мог не ответить на ее призыв.
Хирург спал, жена с ним, под присмотром. Жадик приготовил ужин, братва села за стол. Ластик, Жила, Гасан, Жадик, Батрак и Мазун. Все, больше людей у Тимофея не было. Каин не в счет. Да и Мазун какой-то подавленный. Никак не может привыкнуть к новому хозяину.
Водки на столе не было, но Жила уже где-то вмазался. Перегарный дух тому подтверждение.
Да и Гасан не просто так воротил морду от босса.
– Жила, может, и нас угостишь? – не без ехидства спросил Пантелей. – Или закрысил бухло?
– Я закрысил? – встрепенулся Жила.
– Мазун знает, что за это бывает, – сказал Пантелей и взял со стола финку, но только для того, чтобы разрезать пополам круг жареной колбасы.
– А что сразу Мазун? – буркнул пацан.
– Ничего я не закрысил, – заявил Жила, поднялся из-за стола и вернулся к нему с бутылем самогона. – Просто ты сказал, чтобы без бухла.
– Мы Тюбика помянули, – тихо сказал Гасан.
– Тюбик был правильным пацаном. Наливай.
Жила наполнил стопки. Все выпили за упокой, закусили, повторили, вошли во вкус.
– Тюбик любил под жабры плеснуть, – сказал Жадик.
– Кто ж не любит, – разомлело проговорил Гасан.
– Вот мы за него и накатили, – произнес Жила. – А он еще баб любил пахать.
– Мы бы могли за него. – Гасан с намеком глянул на Пантелея.
– Друг дружку вспашите. Жадик свечку подержит, а потом всем доложит. Он же у нас балабол, да, Жадик?
– Да не балабол я. Просто рассказал, как оно было.
– Тюбик, конечно, перегнул. Но если рассудить, то он прав, – сказал Жила. – Все из-за бабы. Не надо было к ней лезть.
– Ты сказал? – спросил Пантелей, угрожающе глянув на него.
– Нет, еще говорю. – Жила заметно занервничал, но продолжил: – Мы вот на твоей бабе погорели. Но это ладно…
– А что не ладно?
– Ты же сказал, врачиху не трогать, а сам кровать с ней шатал. Как это понимать?
– Сама пришла.
– И к нам сама придет. Если мы хорошо ее попросим.
– Как ты ее попросишь? – спросил Пантелей. – У тебя горло болит, говорить не можешь.
– У кого горло болит? У меня?
– Гасан, у кого горло болит?
– Не знаю.
Пантелей вдруг резко схватил финку и метнул ее в Жилу. Этот прием был его коронкой, не раз выручал.
Нож вошел Жиле под самый подбородок, едва ли не по рукоять.
Жила распахнул глаза, с предсмертным ужасом смотрел на Пантелея.
– Гасан, у кого горло болит?
Жила умирал, но почему-то не падал, сидел и таращился на Пантелея.
– У Жилы горло болит, – потрясенно выдавил из себя Гасан.
– Пусть на полу полежит. Ему это полезно.
Гасан кивнул, потянулся к Жиле, но тот сам рухнул на пол.
– Бум!.. – Пантелей ухмыльнулся и осведомился: – Кто из вас еще с врачихой поговорить хочет?
Жадик отрицательно мотнул головой. Гасан озадаченно поскреб затылок. У Мазуна нервно дернулась щека.
– Кто еще считает, что я в чем-то не прав?
– Ты же не просто так за своей бабой поехал. Сафрону мы наваляем, спросим с него, – с нескрываемым ужасом проговорил Гасан.
– Да, обязательно спросим.
– Стволы у нас есть.
– Стволы есть у меня, – заявил Пантелей.
– Ну да, без тебя мы как без рук.
– Может, не надо нам Битово под себя брать? – спросил Ластик.
– Не понял.
– Мало нас, не потянем. Давай сперва завалим Сафрона и заберем его общак. Он же не воровской, а бабла там много. Ведь так? – Ластик глянул на Мазуна.
– Много, – подтвердил тот. – Сафрон бабки лопатой гребет.
– И где эти бабки?
– Не знаю.
– А зачем тогда говоришь?
– Меня спросили, я сказал. А где общак, Агнесса знает. Она с Сафроном живет.
– Да, ты говорил. А это идея! – заявил Пантелей.
Да, Мазун упоминал про Агнессу. Пантелей даже размышлял о том, как подобраться к ней, вернуть к себе. Но он как-то не подумал о том, что Агнесса может вывести его на бандитский общак. А зря. Если Сафрон простил Агнессу, значит, он очень сильно ей доверяет.
– Завтра можно начать, – сказал Ластик.
– А не рано?
– Все думают, что мы на дно залегли.
– Так тому и быть. Завтра поедем, – решил Пантелей.
Все правильно говорил Ластик. Их в Битово завтра не ждут. Пантелею сейчас просто необходимо было серьезное дело, которое могло бы сплотить его банду. Ничто так не разъединяет людей, как деньги. Но это же зло сбивает их в стаи.
