Размышляем о работе
Иногда, пытаясь «заговорить» с предметом, полезно вспомнить о семейной реликвии или памятном подарке и представить, какие истории они могли бы рассказать о своих владельцах и о мире, в котором их использовали. Даже пуговица на любимом пиджаке может рассказать, где бывала и что видела. Детьми мы любили такие игры. В детстве, сидя за столом, в своем воображении я часто превращала вилки, ложки и ножи в людей и заставляла их разыгрывать разные сцены. Нам просто нужно разогреть остывший мотор.
10. Работаем на пределе
Мы оставили исхоженные берега доказанных фактов и успешно проведенных опытов. Теперь мы исследуем не нанесенные на карту моря воображения.
Энн Морроу Линдберг{34}
Вначале мы рисовали без плана и учились доверять неизвестному. Мы разминали мускулы воображения, привыкая находиться в неопределенности до тех пор, пока не возникнет образ. Всякий раз подвешенное состояние укрепляет способность принимать идею в любой ее форме. Как нам двигаться вперед? Как совершенствоваться? О чем мы должны помнить, когда кладем перед собой лист бумаги?
Как и в любом другом деле, нужно начинать из той точки, в которой вы находитесь, и настроиться на позитивное восприятие своих первых шагов. Делать успехи — то есть расширять и углублять опыт рисования — значит возвращаться к чему-то в прошлом и оказываться под ударом. Вы дали тактическое согласие на риск независимо от того, велик ли он будет. Каждый раз, когда вы рискуете, вы прокладываете дорогу к следующему эпизоду, а со временем — к целому их ряду. Это головокружительный опыт, который дарит целую гамму эмоций — от мрачных до самых светлых.
Если вы будете рисовать только то, что умеете, или что уже сложилось у вас в голове, то откуда возьмутся открытия? Творчество — это проникновение в неизвестное, исследование нового. Однако новизна — понятие индивидуальное и субъективное. Каждому из нас нужно перейти собственную реку. Цель — узнать то, чего вы о себе не знаете. Нужно понять, что сдерживает вашу фантазию — страх или слепое следование правилам.
Необходимо постоянно концентрироваться на том, что еще вы можете сделать. Это способ двигаться вперед, мера вашего развития. Работать на пределе значит продвигаться во время очередного сеанса рисования на шаг дальше, чем в прошлый раз. Когда возникают трудности, нужно спросить себя: «Что останавливает меня?» и «Какого результата я опасаюсь?».
Чего вы боитесь:
• Испортить рисунок?
• Выглядеть глупо?
• Нарисовать недостаточно хорошо?
Что если воображение подкидывает вам образы, которые не сулят ничего хорошего и похожи скорее на страшную сказку с элементами жестокости или даже сексуального насилия? В такие моменты нужно обратиться к мифам и узнать то, что так зачаровывало Карла Юнга и Джозефа Кэмпбелла. Многие помнят диснеевскую версию «Белоснежки» и представляют себе злую королеву. Так вот, королева выглядит весьма кроткой на фоне мачехи из сказки братьев Гримм «Можжевеловое дерево», которая отрубила голову пасынку и переложила вину на собственную дочь.
Знаете ли вы, что многие сказки, на которых мы выросли, — это смягченные варианты оригиналов? Изначально они были довольно натуралистичными и порой откровенно непристойными. А злые сущности — ведьмы, колдуньи, гоблины — были показаны во всей полноте своих характеров, а не в тех урезанных и адаптированных версиях, которые создали Вильгельм и Якоб Гримм. Герои не бывают абсолютно положительными или абсолютно отрицательными.
Возьмем, к примеру, Бабу-ягу, старую колдунью из славянских сказок. Она и опасна, и мудра. Похищая детей и держа их в плену в одной сказке, в другой она может помочь герою в его поисках, подарив волшебную вещь и дав мудрые наставления. Такие персонажи могут быть одновременно добрыми и злыми, молодыми и старыми, даровать жизнь и приносить смерть. Это естественный порядок вещей — двойственная природа мира, характеризуемая восточными символами инь и ян. Другой пример — Шива, мужское индуистское божество, связанное со смертью и разрушениями. Его энергия уравновешивается браком с Парвати — доброй богиней любви и преданности.
Многие студенты стесняются появления в их рисунках любых образов, связанных с насилием и сексуальностью. Частично причина коренится в страхе осуждения, но, кроме того, действуют и старые табу, согласно которым подобным проявлениям нет места даже в личном дневнике. Я пытаюсь объяснить, что с помощью кисти освобождается энергия, которой зачастую нет места в повседневной жизни. Наши рисунки не определяют нашу сущность и не являются тревожными сигналами. Дайте им волю здесь и сейчас, и затем они оставят вас.
Подобный опыт был у моей студентки Лены во время художественного занятия в женской группе. Она хотела нарисовать определенную картинку, но у кисти, казалось, были другие планы. Когда мы с интересом взглянули на рисунок, Лена сказала, что собиралась изобразить изящное ангелоподобное существо, женщину, излучающую спокойствие. Но получилась грузная фигура с пышным бюстом. «Я просто не могу от нее избавиться!» — сказала она, имея в виду грудь. Чуть раньше внушительный бюст появлялся, когда она лепила фигуру из глины. Лена удалила лишнюю глину, но пышная грудь появилась снова — теперь на рисунке. Отмахнуться от образа не получится. Если что-то ищет выход, оно будет напоминать о себе снова и снова. Лена поймала себя на том, что смеется, и смущения как не бывало.
Насколько сильнее и внутренне богаче мы стали бы, если бы принимали все возникающие образы как неотъемлемые части эксперимента — и самые обычные, и прекрасные, и те, что заставляют страдать, и безобразные, и чувственные. Умение смеяться над собой поможет этого добиться.
По своей сути творчество — это образование связей между обрывками информации в мозге. А еще это важная часть механизма юмора. Исследования, посвященные созданию образов в мозге, показали, что смех связан не только с речевыми зонами, но и с зонами удовольствия, производящими дофамин. Вне всяких сомнений, мы чувствуем себя лучше, когда смеемся! В греческом мифе о Деметре и Персефоне скорбящая мать смогла выйти из оцепенения только благодаря юмору. Для нас это показательный пример исцеляющей силы смеха — в рисовании и в жизни.
Как образованный — не говоря уже творческий — человек может думать, что возможно изображать только лишь чистое и прекрасное, безо всяких для себя последствий отрицая или даже отталкивая все остальное? Как можем мы ожидать от себя одних только радужных образов и мыслей? Творческий процесс проходит иначе. Сказки и всяческие истории рассказывают детям для того, чтобы они узнали о существовании света и тьмы.
Все в мире стремится к балансу. Когда вы будете работать в этой технике, я советую отделять себя от любых значений, связанных с нарисованным. Вы — не то, что вы рисуете, вы — проводник тех энергий, которые проходят через вас и формируют эти образы. Стоит осудить их, и важнейшая связь с процессом будет потеряна. Неумеренный анализ своих действий прерывает поток. Это инь и ян рисования. Доброжелательное отношение к разнообразию образов поможет добраться до источника вдохновения. Вы рисуете в темных тонах для того, чтобы пришел свет.
