Большинство детей, которых можно отнести к категории «нарушенных», либо никогда не имели такого предмета, либо потеряли его. Видимо, такой предмет незаменим, а это значит, что подобных детей нельзя вылечить, просто дав им иной предмет. Однако ребенок может обрести такую уверенность в человеке, который о нем заботится, что появится предмет, на глубоком уровне символизирующий этого человека. Это хороший признак, наподобие возможности вспомнить сон или видеть во сне реальные события.
Все эти переходные объекты и переходные феномены помогают ребенку противостоять раздражениям и лишениям новых ситуаций. В воспитании (management) пострадавших от депривации детей нужно уважать существование подобных переходных объектов. Я думаю, что если с этой точки зрения взглянуть на использование игрушек, на автоэротическую активность, на рассказы и детские стихи перед сном, мы поймем, что с помощью всего этого ребенок получает возможность до определенной степени обходиться без того, к чему он привык и в чем нуждается. Ребенок, которого переводят из одного дома в другой или из одного учреждения в другое, перенесет или не перенесет этот переезд в зависимости от того, смог ли он прихватить с собой кусок мягкой ткани или старую игрушку; или в зависимости от того, читают ли перед сном знакомые стихи — как связь настоящего с прошлым; и даже в зависимости от того, терпят ли его аутоэротическую активность, воспринимая все это позитивно. Для детей с резкой сменой окружения эти феномены особенно важны, и изучение их поможет нам действенней помогать тем маленьким человеческим существам, которым досталось от жизни, прежде чем они смогли принимать то, что приходится принимать всем: мир никогда не бывает таков, каким мы его создаем, и в самом лучшем случае возможно Лишь частичное совпадение реальности с тем, что создано нами. Мысль об идентичности этих двух реальностей мы считаем иллюзией.
Тем, кому повезло и у кого была благоприятная обстановка, трудно осознать все это; тем не менее, младенец или ребенок, которого часто перевозят с места на место, сталкивается именно с этой проблемой. Если мы лишаем ребенка переходного объекта и разрушаем установившиеся переходные явления, у ребенка остается только один выход — расщепление личности, когда одна половина соотносится с субъективным миром, а другая реагирует на столкновение с реальностью. Когда такое расщепление возникло, и мосты между субъективным и объективным уничтожены или так и не были наведены, ребенок не способен действовать как цельное человеческое существо.
До определенной степени ребенок, лишившийся семейной жизни, всегда обнаруживает такое состояние. В детях, которых мы направляем к приемным родителям или в «маленькие дома заботы», всегда обнаруживается некоторый элемент расщепления. Субъективный мир имеет один недостаток: он может быть идеальным, но может стать жестоким и мстительным. Вначале все обретенное ребенок будет воспринимать именно в таких терминах: либо приемная семья замечательна, а родная ужасна, либо наоборот. Однако в конце концов, если все пройдет хорошо, у ребенка появится возможность фантазировать о хороших и плохих семьях, видеть их во сне, говорить о них, рисовать их и в то же время воспринимать реальную семью приемных родителей такой, какая она есть в реальности.
Реальная приемная семья обладает тем преимуществом, что не колеблется очень сильно от хорошего к плохому и от плохого к хорошему. Она остается постоянно «средне разочаровывающей и средне внушающей уверенность». Тем, кто заботится о пострадавших от депривации детях, поможет понимание того, что каждый ребенок приносит с собой способность принять нейтральную территорию, локализованную каким-то образом в мастурбации, или в кукле, или в знакомом детском стишке и тому подобном. Таким образом, изучая то, что доставляет радость нормальным детям, мы поймем, в чем отчаянно нуждаются депривированные дети.
6. Влияние группы и дети с нарушениями развития
ШКОЛЬНЫЙ АСПЕКТ
В данном разделе моя цель — изучение определенных аспектов психологии групп, которые помогут нам лучше понять тот тип проблем, который возникает при групповом воспитании (management) детей с нарушениями развития. Вначале подумаем о нормальном ребенке, который живет в нормальной семье, имеет цели и охотно учится в школе; который самостоятельно «встраивается» в свое окружение и даже пытается влиять на него, изменять к лучшему. По контрасту, «нарушенный» ребенок нуждается в особом окружении, с акцентом скорее на развитие и воспитание, чем на обучение; обучение в данном случае как бы отступает на второй план и иногда может быть специализированным, более напоминая оздоровительные процедуры, чем знакомство с предметами школьной программы. Другими словами, для детей с нарушениями развития «школа» означает скорее «закрытое воспитательное учреждение интернатного типа». Поэтому те, кто занимается воспитанием антисоциальных детей, не столько школьные учителя, тут и там добавляющие к обучению немного человеческого понимания, сколько групповые терапевты, добавляющие к лечению немного обучения. Поэтому им очень важно разбираться в принципах формирования групп.
Группы и групповая психология — это обширная тема, из которой я выбрал для рассмотрения здесь только один важный тезис, а именно: основу групповой психологии составляет психология индивида и в особенности личная интеграция индивида. Поэтому начну с краткого описания задач индивидуальной интеграции.
Индивидуальное эмоциональное развитие
Психология возникла из безнадежного хаоса, когда была принята идея существования непрерывного процесса эмоционального развития, начинающегося еще до рождения и продолжающегося на протяжении всей жизни до самой смерти в старости (если повезет). Это теория объединяет все разнообразные психологические школы и предоставляет полезный общепринятый принцип. Мы можем очень сильно расходиться там и здесь, но простая идея непрерывного эмоционального развития объединяет нас. На этой основе мы можем изучать ход процесса и различные его стадии, представляющие опасность либо изнутри (инстинкты), либо снаружи (изъяны окружения).
Все мы соглашаемся, что чем более ранние стадии этого процесса роста индивида рассматриваются, тем важней фактор окружения. Это означает признание принципа, что ребенок движется от зависимости к независимости. Мы ожидаем от здорового индивида способности постепенно идентифицироваться со все более и более широкими группами, причем без потери своего «я» и индивидуальной спонтанности. Если группа слишком обширна, индивид утрачивает соприкосновение с ней; если она слишком узка, утрачивается ощущение гражданства (членства).
Не без трудностей удается нам постепенно расширять значение слова «группа», создавая подходящие для подростков клубы и другие организации, обеспечивая подростку возможность последовательно идентифицироваться с каждой такой группой без слишком большой потери индивидуальности. Детям доподросткового возраста предназначены организации скаутов и гайдов; для более младших — браунигайдов и кабов
[11]. Школа вначале представляет собой как бы продолжение и расширение семьи. Если это ясли для малышей, которые только учатся ходить, мы видим, что ребенок еще мало отделен от семьи и что в них почти нет собственно обучения; такой ребенок больше всего нуждается в организованных возможностях для игры и опекаемых условиях начала социальной жизни. Мы считаем подлинной группой такого ребенка его собственную семью, а что касается младенца, то мы знаем, какой катастрофой становится для него неотвратимость распада семьи. Если посмотреть на еще более ранние стадии этого процесса, мы увидим, что младенец в своем выживании чрезвычайно зависит от материнской заботы и ее постоянного присутствия. Мать должна хорошо приспособиться к потребностям младенца, иначе у него развиваются защитные системы, искажающие процесс; например, если окружение ненадежно, младенец должен «принимать на себя» его функции; поэтому истинная Самость прячется и мы можем видеть только ложную Самость, выполняющую двойную задачу: она прячет истинную Самость и подчиняется требованиям, которые время от времени предъявляет ему окружение.
