— И что же с ним сталось? — тихо спросил Кейро.
— С ребенком? — Она пожала плечами. — Умертвили. Подобным созданиям не место среди нас.
— Стало быть, Отребье милосерднее. У нас хватало места для любых уродцев.
Финн удивленно взглянул на Кейро — так едко прозвучали его слова. Резко повернувшись, тот зашагал через лес, но Гильдас не двинулся с места.
— Глупый мальчишка, разве ты не понимаешь, что это значит? — проворчал он. — Узилищу уже не хватает органического материала.
Кейро, не слушая, встревоженно поднял руку. По лесу будто пробежал неясный шепот потревоженной листвы. Легкий ветерок, едва слышно прошелестевший в кронах деревьев, вдруг налетел, взъерошив Финну волосы и разметав плащ Гильдаса.
— Что это? — обернулся к нему Финн.
Книжник торопливо подтолкнул его вперед.
— Быстрее. Нужно найти убежище. Бежим!
Они устремились через лес. Аттия неотрывно следовала за Финном. Ветер быстро набирал силу. Палые листья поднимались с земли, закручиваясь вихрями, проносясь мимо бегущих. Один чиркнул Финна по щеке; почувствовав внезапную боль, тот вскинул руку — из ранки текла кровь. Аттия, ойкнув, прикрыла ладонью глаза.
Вокруг уже бушевал настоящий ураган из медных, серебряных и стальных пластинок с острыми, как бритва, краями. По всему лесу стоял стон гнущихся деревьев, лязг ломающихся сучьев звонко раскатывался под невидимой крышей Узилища.
Пригибаясь к земле и задыхаясь от бега, Финн мчался, и рев бури звучал у него в ушах словно оглушительный голос. Неистовый, яростный, он сбивал с ног, поднимал вверх и швырял на металлические стволы, крушил и калечил. Листья были словами, которыми Инкарцерон разил в слепой ненависти собственное порождение — его, Финна, появившегося на свет в казематах Узилища.
— Я слышу тебя! Слышу! Прекрати! — прохрипел обессилевший юноша. Согнувшись в три погибели, он хватал ртом воздух.
— Финн!
Рука Кейро дернула его книзу. Земля ушла из-под ног, и Финн провалился в пещеру, образованную переплетенными корнями огромного дуба. Гильдас, на которого он упал, бесцеремонно спихнул юношу с себя. Какое-то время слышалось лишь общее прерывистое дыхание, да доносившийся снаружи гул, вой бури и свист разрезавших воздух смертоносных листьев. Потом сзади раздался приглушенный голос Аттии:
— Где это мы?
Финн обернулся. Закругленная пещера тянулась куда-то вглубь, теряясь в сумраке. Ход, прорезанный меж стальными корнями, был слишком низким, чтобы подняться во весь рост, и девушка встала на четвереньки. Фольга палых листьев заскрипела под ее ладонями и коленками. Остро дохнуло затхлостью; оглядевшись, Финн увидел, что со стен пещеры свисают дряблые, уродливые комья грибов, осыпающихся спорами.
— Где-где — в дыре, — язвительно буркнул Кейро. Он сел, подтянув колени к подбородку, и стряхнул с себя мусор. Посмотрев на Финна, он спросил: — Ты Ключ не потерял, братец?
— Нет, он у меня, — проворчал Финн.
— Покажи. — Устремленные на него голубые глаза были непреклонны.
Финну почему-то совсем не хотелось этого делать. Все же, поколебавшись, он сунул руку под рубаху и вытащил Ключ, тускло заблестевший в полумраке пещеры. К облегчению юноши, на этот раз кристалл был холодным и не издавал ни звука.
Глаза Аттии расширились.
— Ключ Сапфика!
— Что ты сказала? — повернулся к ней Гильдас.
Но та смотрела не на кристалл, а на картинку, выцарапанную кем-то на задней стене пещеры. Сквозь вековую грязь и зелень разросшегося лишайника был отчетливо виден силуэт высокого, стройного человека с темными волосами, сидящего на троне. Меж его воздетыми руками находилось черное отверстие шестиугольной формы.
Гильдас, взяв у Финна Ключ, вставил его в скважину, и кристалл немедленно засиял. Теплый свет заструился откуда-то изнутри него, осветив всю пещеру и выхватив из темноты грязные, в косых порезах лица четверых спутников.
Кейро кивнул.
— Кажется, мы движемся туда, куда надо, — пробормотал он.
Финн не ответил. Его внимание было приковано к лицу Книжника, взиравшего на Ключ с благоговейным трепетом и радостью. Старик был сейчас словно одержимый. Финн невольно почувствовал страх.
14
Сим мы запрещаем развитие, а с ним и угасание; стремление, но с ним и отчаяние. Ибо первые есть лишь искаженные отражения вторых. Но наиважнейший запрет касается Времени. Отныне все будет неизменно.
Декрет короля Эндора
— Зачем ты тащишь с собой этот хлам? — Каспар, вытащив какой-то том из общей груды, открыл его и лениво скользнул глазами по ярко подсвеченным буквам. — Во дворце книги найдутся. Меня они, правда, никогда не интересовали.
— Да неужели!
Клаудия опустилась на кровать, бессильно обводя взглядом царящий вокруг кавардак. Она и не догадывалась, что у нее так много всего! А вот времени оставалось катастрофически мало.
— А уж в Академии их сколько. — Он отбросил книгу в сторону. — Тебе повезло, Клаудия, что девушек туда не отправляют. Я думал, умру со скуки. Ну так что, поедем на соколиную охоту? Со всем управятся слуги — для того они и нужны.
— Да, конечно.
Клаудия по старой привычке начала грызть ноготь, но вовремя остановилась.
— Я тебе надоел?
Клаудия взглянула на него. Маленькие глазки графа смотрели пристально, но без всякого выражения.
— Я знаю, что ты не хочешь выходить за меня, — сказал он.
— Каспар…
— Да мне все равно, не переживай. Это всего лишь династический брак, матушка мне так и сказала. После того как родишь мне наследника, можешь брать в любовники кого захочешь. У меня-то любовницы точно будут.
Клаудия просто не верила своим ушам. Не в силах усидеть на месте, она вскочила и зашагала по развороченной комнате.
— Каспар, ты только послушай себя! Ты вообще задумывался о том, что за жизнь ждет нас двоих в этом мраморном мавзолее, который все называют дворцом? Сплошная ложь и притворство! Фальшивые улыбки, наряды из Эпохи, которой и не существовало никогда, жеманные позы и кривлянье в подражание манерам, которым место в книгах! Тебе что, никогда не приходило в голову, что это неправильно?
— Но ведь так было всегда, — удивленно ответил тот.
Клаудия присела рядом.
— Тебе никогда не хотелось быть по-настоящему свободным, Каспар? Весенним утром пустить коня вскачь и отправиться куда глаза глядят? Повидать мир, испытать необыкновенные приключения, найти свою любовь?!
Она еще не договорила, когда поняла, что зашла слишком далеко. Для Каспара это было чересчур. Он весь напрягся, злобно глядя на нее из-под нахмуренных век.
