— Насчет твоей пленницы… — снова заговорил Кейро. — Я тебя поддержу, но при одном условии.
В воздухе повисла пауза.
— Это каком же? — спросил наконец Финн.
— Ты расскажешь мне, в чем дело — все как есть.
— Да ничего такого особенного…
Кейро бросил ему изодранное полотенце.
— Финн Звездовидец не торгует женщинами и детьми. Ты ведь не Амоз или кто-то из ему подобных.
Подняв глаза, Финн встретил пронзительно-голубой взгляд названого брата.
— Может, и я понемногу становлюсь таким, как остальные.
Утершись шершавой тряпкой, Финн, не утруждаясь переодеванием, направился к выходу. Он еще не дошел до двери, когда его остановил голос Кейро.
— Ты думаешь, ей что-то известно о тебе.
Финн с досадой повернулся к нему.
— Иногда я жалею, что моим напарником не стал кто-нибудь поглупее. Ну ладно, ты прав. Она сказала кое-что, что может… в общем, мне обязательно нужно расспросить ее об этом. Поэтому она нужна мне живой.
Кейро двинулся к двери.
— Тогда постарайся не выдать свою заинтересованность, — обронил он, проходя мимо. — Иначе она умрет у тебя на глазах. Говорить буду я. — Он выглянул — не подслушивает ли кто, и, обернувшись, добавил: — Стой с хмурым видом и молчи. У тебя это отлично получается, братишка.
Перед дверьми в покои Йорманриха стояли два телохранителя. При виде широкой ухмылки Кейро один из них, недовольно заворчав, посторонился. Войдя внутрь вслед за названым братом, Финн, как всегда, едва не задохнулся от наполнявших помещение миазмов кета. Знакомая сладковатая вонь стиснула горло. Финн сглотнул, стараясь дышать не слишком глубоко.
Кейро, расталкивая локтями толпу, где все держались так же по двое, пробивался вперед. Финну оставалось лишь следовать за ярким пятном его наряда, крикливо выделявшегося среди тускло-серых одеяний остальных. Толпа состояла большей частью из полуродков — у кого-то были металлические крюки вместо рук, у других то тут, то там на теле зияли пластиковые заплаты взамен кожи. Глаз одного, с виду совершенно настоящий, слепо глядел на мир сапфировой радужкой. В здешней иерархии полуродки составляли самую низшую касту. Всеми презираемые, они были низведены до положения рабов. Узилище переделало и восстановило каждого из них — иных едва ли не полностью лишив человеческого облика, иных лишь слегка коснувшись. Одного такого, карлика с жесткими как проволока волосами, не убравшегося вовремя с дороги, Кейро ударом кулака сбил с ног.
Кейро всей душой презирал полуродков. Он никогда не заговаривал с ними и почти не обращал на них внимания, как не обращал внимания на кишевших в Логове собак. Можно было подумать, что самим своим существованием они оскорбляют совершенство его собственного облика.
Оставив всякий сброд позади, Финн и Кейро оказались среди других членов отряда. Дружина Йорманриха была на самом деле довольно-таки жалким сборищем, лишь в собственном воображении представая армией бесстрашных воинов. Два Арко — Большой и Маленький, Амоз и его брат-близнец Зома, хрупкая с виду Лиз, в бою становившаяся настоящей тигрицей, и ее названая сестра Рамиль, от которой никто никогда не слышал ни единого слова. Также здесь толпилось старичье и подрастающая смена — наглые, хвастливые юнцы; молодчики с вкрадчивыми лицами наемных убийц и несколько женщин, слывших мастерицами в приготовлении ядов. Тут же был и сам Вождь, при котором неотлучно находился мускулистый телохранитель.
Йорманрих, как и всегда, жевал кет, механически двигая челюстями. Сладкий сок окрашивал алым немногие сохранившиеся зубы, пузырился на губах и стекал по бороде. Стоявший позади телохранитель жевал в унисон. Наркотик, по-видимому, не оказывал на Вождя совершенно никакого действия, пусть даже он уже не мог без него обходиться.
— Кейро, — растягивая гласные, прогудел Йорманрих. — И Финн Звездовидец тоже здесь.
Прозвище Финна он произнес с нескрываемой насмешкой. Юноша нахмурился и шагнул вперед. Оттеснив Амоза, он встал плечом к плечу с названым братом.
Йорманрих сидел, развалясь на огромном, под стать его гигантской туше, резном троне. Заляпанные кетом подлокотники испещряли зарубки — счет совершенных Дружиной набегов. Прикованный к трону раб — его называли цепным — должен был пробовать пищу Вождя. Долго такие рабы не жили, и теперешний, лицо которого скрывали спутанные лохмы, а одежда представляла собой груду тряпья, появился совсем недавно — его захватили в прошлый раз. На Йорманрихе были полные боевые доспехи, в длинные грязные волосы, убранные в косы, вплетены обереги и амулеты. Семь перстней с черепами сдавливали мясистые пальцы.
Из-под набрякших век Вождь хмуро окинул отряд взглядом.
— Удачная вылазка, братья. Провизия, руда. На долю каждого придется изрядный куш.
Все одобрительно загудели, хотя «на долю каждого» относилось лишь к Дружине, прочим оставалось довольствоваться объедками с их стола.
— Но дело могло бы пройти и лучше, не потревожь какой-то идиот Узилище. — Он выплюнул кет, взял новый кусок из коробки слоновой кости на подлокотнике, и аккуратно заложил за щеку. — У нас двое убитых. — Медленно жуя, он пристально посмотрел на Финна. — Кроме того, кое-кто прихватил заложника.
Финн открыл было рот, но Кейро больно наступил ему на ногу. Никто в здравом уме не стал бы прерывать Йорманриха. Его медленная, с раздражающими паузами речь отнюдь не свидетельствовала о тупости, как могло показаться.
— Что скажешь, Финн?
На бороде у Йорманриха повисла нитка красной слюны.
Финн сглотнул, однако Кейро опередил его.
— Вождь, мой названый брат рисковал жизнью, — хладнокровно произнес он. — Обыватели могли переехать его и даже не замедлить ход. Теперь благодаря ему провизии нам хватит надолго. А эта женщина всего лишь случайно попалась под руку — скромная награда за подвиг, ничего больше. Но, разумеется, решать тебе, ведь ты — Вождь.
В последней фразе чувствовалась завуалированная насмешка, однако Йорманрих все так же мерно двигал челюстями. Трудно было сказать, уловил ли он этот булавочный укол, выражавший едва различимый выпад против его власти.
Финн заметил в стороне Маэстру. Та была под охраной, руки в цепях, на лице грязь, волосы всклокочены. Несмотря на страх, который она не могла не испытывать, женщина стояла с гордо поднятой головой. Ее взгляд, полный ледяного презрения, скользнул по Кейро и остановился на Финне. Не выдержав, он опустил глаза, но от толчка названого брата мгновенно выпрямился. Показать слабость и неуверенность означало подписать себе смертный приговор. Никому здесь, за исключением Кейро, он не мог доверять. И тому — только из-за клятвы.
С тем же независимым видом он ответил и на пристальный взгляд Йорманриха.
— Сколько ты уже с нами? — прогрохотал Вождь.
— Три года.
— Стало быть, теперь ты не тот несмышленыш с пустыми глазами, каким был когда-то. От криков не подпрыгиваешь и не скулишь, когда гаснут огни.
