Вцепившись в рулевое колесо, он пристально смотрел вперед. Корабль вдруг бросило вниз. Носовые огни выхватили из темноты зияющее отверстие грота. Когда они приблизились, Финн разглядел, что оно затянуто переливающейся, словно мыльный пузырь, пленкой какой-то слизи.
— Там, наверное, живут гигантские улитки, — пробормотал Кейро.
Все шутит, подумал Финн.
Ближе, еще ближе. Прожектора уже отражались в пленке двумя размытыми пятнами неправильной формы. Вот бушприт коснулся ее поверхности, натянул, продавливая, и она вдруг мягко лопнула. Изнутри легко дохнуло сладковатым запахом.
Дюйм за дюймом, преодолевая сопротивление потока воздуха, толкавшего его вверх, корабль вплывал в грот. Качка уменьшилась, но впереди была полная тьма, которую не могли рассеять корабельные огни.
Финн не отводил глаз от квадрата черноты, который должен был вот-вот поглотить и судно, и их самих. Перед его разверстой громадой он почувствовал себя совсем крошечным, словно муравей, забравшийся под складку расстеленной на траве скатерти. На той скатерти, оставшейся в какой-то невообразимой дали пространства и времени, еще был именинный пирог с семью свечками, уже наполовину съеденный, и девочка с каштановыми кудряшками вежливо передавала ему кусочек. Улыбнувшись ей, он взял в руки золотое блюдце…
Раздался страшный треск. Мачта раскололась, и сверху обрушился град деревянных обломков. Аттия упала на Финна. Ее рука заскребла по палубе, пытаясь дотянуться до блестящего кристалла, выскользнувшего из-под его рубахи.
— Ключ! — выкрикнула она. — Лови Ключ!
В этот самый миг корабль ударился о заднюю стенку грота, и на Финна навалилась тьма — словно чей-то палец, придавивший муравья. Словно рухнувшая сверху мачта.
ПОТЕРЯННЫЙ ПРИНЦ
29
Отчаяние мое глубоко. Все мои мечты поглощены его бездной. Оно — Стена на Краю Мира, за которой для меня нет ничего кроме смерти. У всех наших трудов нет иного итога.
Дневник лорда Каллистона
Занималось ясное, погожее утро дня свадьбы. Все было спланировано заранее, даже погода: на голубом небе ни облачка, солнце ласково пригревает, но не печет, легчайший ветерок доносит аромат цветущих садов и птичьи трели.
Клаудия смотрела из окна, как слуги, потея, разгружают повозки с подарками. Даже отсюда было видно переливчатое сияние бриллиантов и ослепительный блеск золота.
Она задумчиво оперлась подбородком о теплый шершавый камень подоконника. Прямо над окном к стене прилепилось гнездо. Две ласточки беспрестанно выпархивали оттуда и возвращались обратно, принося мошек настойчиво пищащим птенцам.
Клаудия чувствовала страшную усталость, веки закрывались сами собой. Всю ночь она лежала, не сомкнув глаз, глядя вверх, на багряный полог, вслушиваясь в тишину спальни. Ее будущее нависало над ней как эта тяжелая, удушливая ткань, грозя вот-вот обрушиться и похоронить ее под собой. Прежняя жизнь окончена — не будет больше свободы, не будет занятий с Джаредом, долгих прогулок верхом и лазанья по деревьям. Никогда она уже не сможет делать то, чего хочет. Став женой наследника, она погрузится в пучину интриг, козней и предательства, из которых состоит жизнь двора. Всего через какой-то час ее, словно куклу, искупают, уложат волосы, покроют ногти лаком и оденут в сверкающий наряд.
Она перегнулась через подоконник. Внизу, на немалом расстоянии от ее окна, покато опускалась крыша башенки. Какое-то мгновение Клаудия грезила о том, что вот сейчас она свяжет вместе простыни и потихоньку опустится по ним. Ее босые ноги касаются нагретой черепицы, она слезает по стене, пробирается в конюшню, вскакивает в седло и прямо так, как есть, в белой ночной рубашке, устремляется под спасительную сень лесов, тянущихся по холмам вдоль горизонта.
Эта мысль уютно согревала. «Сбежавшая невеста», «пропавшая принцесса» — так будут называть ее. Она улыбнулась, но в этот самый миг чей-то оклик, донесшийся снизу, вернул ее к реальности. Под окном, задрав голову, стоял лорд Эвиан в великолепном голубом костюме, отороченном мехом горностая. Он снова что-то крикнул, но окно было слишком высоко, и она не расслышала. Улыбнувшись, она кивнула, и лорд, отвесив поклон, удалился. Каблуки его маленьких башмаков постукивали при ходьбе.
Смотря ему вслед, Клаудия чувствовала, что вот таков же и весь двор: за раздушенной, изысканно украшенной оболочкой скрывается ненависть и вынашиваемые втайне жестокие планы. Скоро и она займет здесь свое место; чтобы выжить, ей придется стать такой же, как они. Финна уже не спасти и с этим нужно смириться.
Она встала, заставив ласточку испуганно взметнуться в воздух, и подошла к туалетному столику, заваленному цветами. Букеты всех цветов и размеров приносили все утро, и комната наполнилась резким до тошноты запахом. В зеркале было видно лежавшее на кровати пышное свадебное платье.
Клаудия пристально смотрела на свое отражение. Ну что ж, она выйдет за Каспара и станет королевой. Участие в заговоре тоже не испугает ее. Если прольется кровь, она сможет пережить это. Она возьмет власть в свои руки, и уже никто никогда не будет указывать ей, что делать.
Она выдвинула ящик и достала Ключ. Грани кристалла поблескивали и переливались на свету, орел казался живым.
Все же сперва нужно объясниться с Финном. Сказать ему, что надежды на спасение нет. И что их помолвка расторгнута окончательно.
Она потянулась к панели управления, но тут раздался глухой стук в дверь. Клаудия молниеносно сунула Ключ обратно в ящик и схватила щетку.
— Входи, Элис.
Дверь открылась.
— Это не Элис, — услышала она голос отца. Его фигура в изящном темном наряде появилась в золотой рамке дверного проема. — Можно войти?
— Да, прошу.
Смотритель был в новом бархатном камзоле глубокого черного цвета с белой розой в петлице и атласных бриджах, на ногах — туфли с умеренной величины пряжками, волосы перехватывала сзади черная лента. С изяществом опустившись на стул, он расправил фалды.
— Должен сказать, вся эта роскошь доставляет немало хлопот. Но в такой день нужно выглядеть безупречно. — Взглянув на ее наряд, он достал свои часы и щелкнул крышкой. Солнце заиграло на серебряном кубике, прикрепленном к их цепочке. — Осталось всего два часа, Клаудия. Пора бы тебе начать одеваться.
Она облокотилась на столик.
— Вы пришли только для того, чтобы напомнить об этом?
— Я пришел сказать, как я горд тобой. — Серые глаза, смотревшие прямо на нее, ярко горели. — Сегодня наконец свершится то, что я подготавливал десятилетиями, начав еще задолго до твоего рождения. Близок час, когда род Арлексов вознесется к вершинам власти, и ничто не должно помешать этому.
Поднявшись, он шагнул к окну, не в силах усидеть на месте.
— Признаться, — улыбнулся он, — я не спал всю ночь, размышляя о будущем.
