Конкретное содержание волевой регуляции (силы воли) понимается психологами по-разному.
Сила воли как сила мотива. Волевая активность человека определяется силой мотива (потребности), так как последняя влияет на степень проявления волевого усилия: если я очень хочу достичь цели, то я буду проявлять и более интенсивное, более длительное волевое усилие. Поэтому нередко силу воли подменяют силой мотива: раз хочу, значит делаю. Так, согласно Ю. Ю. Палайма [1973], сила воли — это по существу сила мотива; и человек сильной воли — это прежде всего человек сильной мотивации поведения. Однако эта формула не подходит для случаев, когда человек очень хочет, но не делает, или когда очень не хочет, но все же делает. Также и при запрете, когда проявляется тормозная функция воли: чем больше желание, тем большую силу воли нужно проявить, чтобы сдержать свое побуждение, направленное на удовлетворение потребности. Поэтому именно имеющийся у человека механизм волевой регуляции, сила воли, определяет бо?льшие или меньшие возможности реализации хотения.
Сила воли как борьба мотивов. Часто силу воли сводят лишь к «борьбе мотивов», которая является одним из внутренних препятствий для деятельности (к числу таковых К. Н. Корнилов относил также усталость, страх, ложный стыд, ложное самолюбие, желание развлечься, нежелание предпринимать волевое усилие, напрягаться, силу привычки). По этому поводу В. А. Крутецкий писал, что «истинно волевой человек — тот, кто даже не колеблется между чувством долга и противоречащими долгу побуждениями» [1976, с. 34]. Между тем имеется много ситуаций, когда выбора того или иного альтернативного решения не требуется, а волевая регуляция необходима, так как на пути к достижению цели встречаются различные препятствия, трудности. В таких ситуациях потребность (желание) сохраняется, но сопутствующей ей энергии для преодоления возникших затруднений и достижения цели не хватает — и требуется включение волевого механизма для усиления энергетики действия. Именно необходимость усиления энергетики рассматривается рядом психологов как доказательство несводимости воли к мотивам. Однако так думают не все. Предлагаются и другие объяснения механизмов усиления волевых побуждений.
Изменение смысла действия. В. А. Иванников [1991] считает, что усилителем побуждений, как правило, является изменение смысла действия. В качестве примера он приводит описание известной революционеркой Верой Фигнер своего пребывания в тюрьме, где революционеров заставляли выполнять бессмысленную работу. Она писала, что, придав этой работе смысл борьбы с царизмом, заключенные избавились от тяготившего их чувства уныния. Однако этот пример не доказывает, что у них усилилось побуждение выполнять эту работу более интенсивно, качественно. Просто эта работа стала для них субъективно менее неприятной.
Несмотря на то, что пример, приведенный В. А. Иванниковым, нельзя назвать удачным, следует все же согласиться, что, действительно, придавая той или иной деятельности определенный смысл (привязывая деятельность к имеющейся у человека потребности ), изменяя смысл действия, т. е. значимость той или иной потребности и цели, можно изменить и силу мотива (как, например, это сделал в одном фильме заведующий детским садом, побудивший детей с энтузиазмом есть за завтраком кашу, от которой они вначале отказались, — он предложил им представить себя космонавтами, готовящимися к полету).
Однако известно, что сила мотива меняется не только при изменении смысла деятельности, но и под влиянием эмоций. Очевидно, что изменение смысла действия может изменить и картину эмоциональных переживаний (В. К. Калин [1989а]).
Включение в регуляцию эмоций. Некоторые психологи полагают, что мобилизация (дополнительная энергетизация) осуществляется за счет эмоции, возникающей при наличии препятствия как реакция на рассогласование «надо — не могу», «не хочу, но надо». В ряде случаев действительно так и есть. Однако при этом не следует волевое усилие подменять подобной эмоциональной реакцией. Кроме того, волевые усилия применяются и на фоне отрицательных эмоций, которые скорее способствуют не мобилизации, а демобилизации возможностей человека. Поэтому главным механизмом мобилизации энергии не без оснований считается волевое усилие. Однако поскольку механизм его проявления во многом остается загадочным, то конкретные пути мобилизации дополнительной энергии также остаются неизвестными, если не считать механизма самостимуляции Б. Н. Смирнов, А. И. Высоцкий, который, впрочем, тоже не объясняет, каким путем человек черпает энергию из своих резервов.
Сказанное выше подводит к пониманию того, что уровень волевой активности может быть интегральной характеристикой волевой регуляции и зависеть от силы потребности, от интенсивности переживаемой человеком эмоции (которая способна либо ослаблять, либо усиливать энергетику волевого действия), а также от собственно волевого усилия человека. В этом и состоит трудность измерения волевых качеств, так как под контролем исследователя должны находиться все три названные составляющие волевой активности.
Сила воли как самостоятельное волевое качество. Некоторыми психологами (К. Н. Корнилов, К. К. Платонов) сила воли рассматривается как самостоятельное волевое качество. Например, К. Н. Корнилов [1957] писал, что сила воли — это волевое качество, которое заключается в умении преодолевать значительные затруднения, встречающиеся на пути к достижению цели.
С пониманием силы воли как единого и неделимого волевого качества трудно согласиться. Хотя моральный компонент воли (например, чувство долга) неспецифичен по отношению к разным волевым качествам, силы воли «вообще», проявляемой одинаково во всех ситуациях, нет. Один и тот же человек, как показывают практика и эксперименты, при встрече с различными трудностями ведет себя по-разному: в одних ситуациях он проявляет большую силу воли, в других — незначительную. Одни более успешно проявляют волевое усилие при преодолении утомления (т. е. обнаруживают большую терпеливость), но не могут столь же успешно преодолевать возникающий страх. Другие хорошо справляются со страхом, но оказываются несостоятельными при сопротивлении чувству скуки и бросают монотонную работу.
Поэтому справедливо положение А. Ц. Пуни о том, что проявления воли всегда конкретны и обусловлены теми трудностями (со всеми присущими им особенностями), которые человек преодолевает.
Поскольку сила воли у разных людей проявляется дифференцированно, нельзя судить о ней слишком поспешно, на основании эффективности поведения человека только в какой-либо одной ситуации.
С другой стороны, попытки определить силу воли как некий абстрактный показатель (В. Дойль [1973]; Р. С. Немов [1995]) так же некорректны, равно как и выделение людей с высоким, средним и низким уровнем волевого развития (В. И. Селиванов [1982]). Сила воли как общеличностный конструкт — это либо продукт корреляционного анализа самооценок различных волевых проявлений, между которыми в большинстве случаев обнаруживаются связи (об адекватности самооценки волевых качеств речь пойдет в параграфе 7.5), либо принятое за силу воли какое-либо одно волевое проявление, чаще всего целеустремленность и настойчивость. Более правильно говорить о различных проявлениях силы воли (волевой регуляции), называемых волевыми качествами.
