Видный психолог Виктор Франкл обращает внимание на следующий весьма показательный факт. Эндогенная депрессия — это заболевание, которое мешает человеку увидеть смысл своей жизни. А невротическая депрессия, наоборот, может возникнуть из–за потери смысла жизни
[128]. В этом разница.
Сейчас мы будем говорить в основном об эндогенной депрессии. Еще Гиппократ предполагал, что хандра проистекает от избытка в организме «черной желчи» и потому свойственна меланхоликам (от греч. melas — черный, chole — желчь).
Люди с таким слабым, неуравновешенным темпераментом крайне обидчивы, чувствительны, неэнергичны и не уверены в себе. Даже незначительный повод для грусти достаточен, чтобы они заплакали, а малейшая трудность в деле часто заставляет их опускать руки. Замкнутому, застенчивому, робкому и ранимому меланхолику нелегко бороться с печалью и унынием. Мрачные думы, пессимизм одолевают его чаще, чем сангвиника.
Эндогенная депрессия меланхолического типа (так же, как и темперамент) наследуется. Уточним: переходит не сама депрессия, а депрессивностъ — склонность человека испытывать подавленное, угнетенное состояние
[129].
Директор Медицинского научно–исследовательского института Принца Уэльского, профессор Питер Шофиелд полагает, что 21% населения в сложных жизненных ситуациях склонны к депрессии. Если в течение года генетически предрасположенный человек столкнется с тремя или более серьезными неприятностями, вероятность того, что он впадет в депрессию, равна 80%. Те, кто генетически устойчив к депрессии (26% людей), в подобных ситуациях заболевают в 30% случаев. Значит, предрасположенность к болезни заложена на генетическом уровне. Риск впасть в хандру отчасти зависит от наследственности
[130].
Эта врожденная склонность связана с пониженной концентрацией в клетках головного мозга трех нейромедиаторов (норадреналина, дофамина и серотонина). Синтез и функции медиаторов заданы генетически. Когда мутации нарушают работу соответствующих генов, человек склонен реагировать на какой–либо стресс депрессией
[131].
Ученые установили, что недостаток норадреналина приводит к глубокой тоске, избыток — к тяжелым стрессам. Нехватка дофамина оборачивается истощением нервной системы, а его повышенный уровень вызывает манию (приподнятое настроение, эйфорию, знакомое наркоманам чувство «кайфа») и симптомы, сходные с шизофренией. Дефицит серотонина порождает сильную тревогу, импульсивность и агрессивность, а его достаточное содержание в тканях мозга заметно улучшает настроение
[132].
В зависимости от баланса нейромедиаторов фазы депрессии, мании и нормального самочувствия сменяют друг друга. Это характерно для маниакально–депрессивного психоза. Больной испытывает то приступы гнетущей печали, уныния и отчаяния, то — прилив энергии и радость, вплоть до блаженства. Депрессивные периоды бывают чаще маниакальных.
Этот психоз передается генетически, вероятно, по женской линии (через Х–хромосому). Если один из монозиготных (однояйцовых) близнецов заболевает им, то риск развития болезни у второго близнеца достигает 70–96%
[133].
В ходе исследований, проведенных в университете Сан–Диего под руководством доктора Джона Келсо, был обнаружен ген, отвечающий за развитие маниакально–депрессивного психоза. Данный ген как раз и определяет чувствительность мозга к нервным импульсам, которыми клетки обмениваются друг с другом посредством нейромедиаторов. Если ген изменен, восприимчивость мозга резко увеличивается, и у человека возникает хроническая депрессия, перемежающаяся маниакальными фазами. Но этим дело не ограничивается. Предположительно есть еще несколько десятков «депрессивных» генов
[134].
С 2001 по 2004 год ученые обследовали женщин, страдающих депрессией, и их детей в возрасте от 7 до 17 лет. Изначально 30% детей имели те или иные психические проблемы (например, тревожные расстройства, депрессии и нарушения поведения). Три месяца матерей лечили от депрессии. Примерно в 30% случаев лечение было успешным. У детей вылечившихся женщин психические отклонения уменьшились на 11%. Среди тех детей, чьим матерям не стало лучше, психические расстройства увеличилась на 8%. Следовательно, депрессия может перейти от матери к ребенку. Но если мать вылечилась от заболевания, то риск его у сына или дочери значительно снижается
[135].
Чем же помочь страдающему человеку?
Когда симптомы депрессии наблюдаются у ребенка хотя бы месяц, родители должны обратиться к специалистам (психологам, психотерапевтам, психиатрам). Лечение болезни зависит от возраста пациента. Так, малышей лечат игровой терапией: приглашают играть с куклами и иными игрушками, то есть создают условия для более открытого выражения чувств. Детей постарше вовлекают в ситуации, которые позволяют им выговориться, спокойно поделиться своими страхами и опасениями.
Также используют ванны с добавлением морской соли или хвойного экстракта (не концентрата). Немаловажную роль играют посильный физический труд, закаливание, длительное пребывание на свежем воздухе. Хороши походы, поездки за город на природу, особенно всей семьей. Большое значение имеет атмосфера любви в доме: спокойные, теплые отношения друг к другу и, конечно же, к ребенку. Следует закаливать и его волю, приучать к труду и терпению. Воспитание — это прежде всего любовь и достойный пример. А самое главное, как убежден православный психиатр и психотерапевт Д. А. Авдеев, — быть всегда с Христом. Тогда и ребенок вырастет нравственно здоровой личностью.
Взрослым людям для лечения и профилактики депрессии показана рациональная психотерапия (лечение убеждением). Она основана на использовании здравых логических доводов, помогающих человеку пересмотреть сложившуюся ситуацию. Ведь если мы не в силах ее изменить, значит, надо изменить свое отношение к ней (к примеру, отказаться от неумеренных притязаний, несбыточных планов, надуманных забот). Коррекция психологических установок и поведения, которые приводят к неврозам, нужна для преодоления личностного кризиса и предотвращения рецидивов.
