Но консенсус продержался недолго. В августе 1954 года в Якутии было открыто первое коренное месторождение алмазов — кимберлитовая трубка «Зарница», а в 1955-м — гигантское месторождение «Мир» и еще 14 (!) коренных месторождений. СССР стал обладателем минерально-сырьевой базы, сравнимой с ресурсами, которыми располагала в то время «Де Бирс». Что, разумеется, не могло не сказаться на позициях сторон.
Огромное количество алмазов, которым теперь владел СССР, могло соблазнить его на самостоятельные операции на мировом алмазном рынке в любой момент. Руки у советской стороны были развязаны: мощность новых месторождений, плюс поставки 1951–1953 годов, полностью и навсегда обеспечивали независимость СССР от импорта технических алмазов. Таким образом, «Де Бирс» лишилась всех козырей. Кроме того, новый советский лидер, Никита Хрущев, в отличие от своего предшественника, не обладал ни опытом, ни интуицией, ни пониманием внешнеполитических реалий. Проявив немалые способности лишь в аппаратной интриге, в вопросах экономики и внешней политики он был склонен к скороспелым поверхностным решениям, граничившим с идиотизмом. Угроза советской атаки на алмазном рынке становилась более чем вероятной. «Де Бирс» оставалось только готовиться к торговой войне.
В 1954 году владелец «Де Бирс» Эрнст Оппенгеймер встретился в Йоханнесбурге с Перси Силлитоу (Percy Sillitoe), который возглавлял британскую контрразведку МИ-5 до ноября 1953 года. Результатом этой встречи стало создание International Diamond Security Organization (IDSO) — спецслужбы «Де Бирс», призванной бороться с теневыми каналами торговли алмазным сырьем.
Перси Силлитоу
Многие англоязычные авторы (Ian Fleming, Edward Jay Epstein и др.) категорично утверждают, что Международная организация алмазной безопасности была создана исключительно для борьбы с контрабандой алмазов из африканских стран. И на официальном сайте МИ-5, на странице, посвященной Перси Силлитоу, сказано:
«После отставки со службы сэр Перси возглавил Международную организацию алмазной безопасности. Он успешно остановил контрабанду алмазов из Сьерра-Леоне»
[226].
Но сама дата создания IDSO вызывает серьезные сомнения в том, что главной целью этой организации были африканские контрабандисты. Контрабандные ручейки алмазов с мелких, не контролируемых «Де Бирс» африканских аллювиальных месторождений текли постоянно. Эти алмазы так или иначе появлялись на рынке и в 1930-е, и в 1940-е, и в начале 1950-х годов. По сравнению с объемом добычи «Де Бирс» эти утечки были сущей мелочью, досадной, но никак не влияющей на способность монополиста контролировать цены на рынке. Нет никаких достоверных свидетельств, что именно к 1954 году контрабанда алмазов из Африки выросла до критических значений, не было открыто на этом континенте сколько-нибудь крупных месторождений, не находящихся под контролем «Де Бирс». Для того, чтобы создать реальную угрозу этому контролю, требовался поток алмазов не менее 25 % от объема рынка, причем поток концентрированный, управляемый из одного центра. Конечно, африканские контрабандисты в принципе были не в состоянии обеспечить ни такого количества, ни такого управления.
А вот СССР представлял явную угрозу, как раз начиная с 1954 года, после открытия первого коренного месторождения
[227]. Выйти на официальный рынок со своими алмазами СССР самостоятельно не мог, поскольку все крупные оптовые покупатели были сайтхолдерами «Де Бирс», и любое сотрудничество с советской стороной грозило им разорительными санкциями со стороны монополиста. Но в способности СССР организовать теневые каналы сбыта и обрушить цены демпингом сомневаться не приходилось — пример дикой советской торговли бриллиантами в 1920-х годах был еще достаточно свеж в памяти многих участников рынка. И в глазах руководства «Де Бирс» СССР в 1954 году должен был выглядеть как готовая к атаке бронетанковая бригада, а африканские контрабандисты — не более чем мелкими уголовниками с кастетами.
Выбор Перси Силлитоу на пост главы IDSO тоже вряд ли был случайным. Сэр Перси возглавил британскую контрразведку в 1946 году, а до этого он последовательно был начальником полиции Шеффилда, Глазго и Кента. То есть к Африке он никогда ни малейшего отношения не имел. А с СССР у него были старые счеты. «Русское направление» было главным для МИ-5 в 1946–1953 годах, и на этом фронте Силлитоу потерпел чувствительное поражение. В 1951 году в Советский Союз сбежали Гай Берджесс (Guy Burgess) и Дональд Маклин (Donald Duart Maclean) — члены так называемой «кембриджской пятерки», советской разведывательной сети в Англии. Берджесс был агентом МИ-5, т. е. подчиненным Силлитоу. В результате расследования этого инцидента Силлитоу пришлось в 1953 году уйти в отставку.
Найти грамотного специалиста по борьбе с африканской контрабандой «Де Бирс» вполне могла в своей вотчине — Южно-Африканском Союзе. Но лучшего, чем Силлитоу, профессионала для борьбы с предполагаемой экспансией СССР на алмазном рынке было не сыскать. «Советское направление» он знал отлично, а возможность отыграться за предыдущее поражение от СССР была превосходной профессиональной мотивацией. Показательно, что когда Силлитоу стал формировать команду IDSO из своих бывших коллег по МИ-5, его заместителем стал Джон Коллард, никогда до этого не работавший в Африке, но зато являвшийся ключевой фигурой в контрразведывательной операции по поимке советского «атомного шпиона» Клауса Фукса в 1950 году.
Пока «Де Бирс» в срочном порядке формировала армию для защиты от возможной советской экспансии на алмазном рынке, в алмазной промышленности СССР происходили поистине загадочные события.
В 1954 году Якутский обком КПСС обратился к министру цветной металлургии СССР П. Ломако с предложениями по ускорению промышленного освоения якутских алмазных месторождений. Действительно, с точки зрения провинциальных партийных функционеров, ситуация выглядела более чем странно: богатые россыпные месторождения открыты еще в 1950 году, уже открыто коренное месторождение, алмазы можно грести голыми руками, а добычи как не было, так и нет.
Про замороженный проект СГУ МВД, а тем более про истинную причину его блокировки якутские коммунисты, скорее всего, не знали, поскольку уровень секретности в алмазной промышленности продолжал оставаться очень высоким. Но Ломако, в ведомство которого алмазная промышленность перешла в очередной раз, знал все подробности наверняка. А потому ошеломил простодушных якутов категорическим отказом, сказав буквально: «Это новая отрасль промышленности, этим нам заниматься еще рано». Какая это «новая промышленность»?! Уж кто-кто, а тов. Ломако историю отечественной алмазной индустрии должен был знать как свои пять пальцев, начиная хотя бы с Теплогорского прииска и дела Шестопалова. Но не рассказывать же наивным якутам о негласной договоренности с «Де Бирс»!
