Ирония — подумала она.
У него задергался мускул под глазом. "Знаешь, я не пошел к Зевсу и не попросил выпустить мальчика. Но мне не отказали." Каждое его слово было еще более резкое, чем предыдущее.
"Спасибо," сказала она и улыбнулась. "Это было очень мило с твоей стороны." Они разговаривали внутри той тюрьмы и это было на самом деле. Реальные воспоминания. И они разделили это. Вместе. Неудивительно, что она сразу же стала восхищаться им. "Я закончила с разговорами. Надеюсь, ты тоже?"
"Да," сказал он грубовато.
Он все еще был во власти прошлого, захваченный воспоминаниями. А она хотела, чтобы он сейчас сосредоточился на ней и только на ней. "Гидеон?"
"Мммм."
"Я хочу обладать тобой сейчас."
Он все еще был раздражен, когда она расстегивала его штаны. Черные складки скрывали его возбуждение. Её рот увлажнился. До конца ночи она собиралась сделать все, чтобы его член оказался внутри неё и у неё во рту. И она не собиралась отпускать Гидеона, пока они оба не кончат как минимум дюжину раз. Как минимум… Она использует эту ночь вдвоем по максимуму.
Быстрым движением она сняла с него штаны и нижнее белье и отбросила их на пол. Он уже скинул ботинки и носки. Носил ли он их когда-нибудь? Она не могла этого вспомнить. Наконец, он был полностью обнажен. Наконец, он полностью принадлежал ей.
Она сидела у него в лодыжках, восхищенно разглядывая его. Его ноги были длинными и мускулистыми. Его яички были слегка покрыты темными волосами, которых было меньше у его бедер и больше вокруг его члена. Его яички были тяжелыми и тугими.
"Не трогай меня," прорычал он. "Твой взгляд не убивает меня."
Он думал что умирал? "Тогда сожалею, ведь я ещё даже не начинала мучить тебя."
Стон. От нетерпения? Она на это надеялась.
Скарлет проделала путь язычком по его татуировке-бабочке до его яичек. Он издал еще более хриплый стон. Что бы помучить его еще больше, она подула на влажную кожу, которую она оставила позади, теплое дыхание на влажной коже. Он застонал и выгнул спину, прижимаясь ближе.
"Возьмись за спинку кровати и не отпускай," скомандовала она, пока он не успел кончить ей в рот. До этого он сделал все, что бы она кончила, теперь она хотела сделать для него то же самое. "Ты меня понял?" Он напрягся.
Сначала она думала, что этот грозный воин не позволит ей командовать им. Он смерил её взглядом, в котором сквозила неуверенность. Но в тот же момент он поднял руки над головой и обхватил пальцами спинку кровати так, что костяшки его пальцев побелели.
Тогда она поняла, что неуверенность была не от нежелания подчинятся ей, а от трепета предвкушения. Он боялся поверить, что она действительно это сделает.
И это означало… что он хотел подчиниться ей. Хотел потерять себя в страсти к ней, ни о чем не волнуясь. Конечно. Ведь смертные, с которыми он был, никогда не узнали бы этого, потому что он никогда бы не рассказал им. Ей захотелось убить тех смертных, которые трогали и пробовали его.
"Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделала." Ей нужно было услышать это от него. Нуждаясь в нём, она хотела знать, чего хочет он, его настоящие желания. "Признайся мне в своих желаниях."
"Я — я -" Он снова облизал губы. Небыло ни капли стыда в его горящих глазах, только еще больше предвкушения. "Я не знаю, в чем ты хочешь, чтобы я признался."
Да он знал. "Скажи это, Гидеон, или я уйду. И на этом всё закончится."
Смогла бы она осуществить эту угрозу? Она не знала. Она надеялась, что он не позволит ей уйти. Она уже была влажной и горячей, и жаждала его.
И она задавалась вопросом, будет ли он таким же любовником, как она себе представляла? Или даже лучше?
"Я не хочу быть в твоей власти" прошептал он, как будто боялся, что она поймает его на слове.
"Хорошо. Это хорошо. Потому что в этой постели я буду решать, что тебе делать. В этой постели я владею тобой."
Облегчение, которое отразилось на его лице, она не забудет до конца своей жизни.
Пора переводить игру на следующий уровень. "Если ты хоть раз мне не подчинишься, я оставлю тебя неудовлетворенным. Тебе придется наблюдать, как я досталвяю удовольствие сама себе, зная что не сможешь помочь мне кончить. Понял?"
Он кивнул, не в силах скрыть свое рвение. Даже его член зашевелился.
Она никогда не была агрессивно-сексуальной, но не могла лгать себе, что ей это не нравится. Она хотела быть такой, какой у Гидеона никогда не было раньше. Она хотела быть всем, в чем он нуждался, всем чего он так жаждал.
"Не шевелись," сказала она ему, наклоняясь к его эрекции. Не прикасаясь к нему, она ласкала его своим дыханием. На мгновение ей даже показалось, что он перестал дышать.
"Дьявол," скрипнул он зубами. Но он не двинулся. О нет, он не двигался. "Я могу ждать вечно. Пожайлуста, пожайлуста нет… делай что угодно. Пожайлуста…"
Она все еще ждала. До тех пор, пока её кровь не расплавилась в венах. До тех пор, пока он не стал дрожать. Пока она не почуствовала, что готова выпрыгнуть из кожи, темнота и крики кружились внутри неё, требуя освобождения. Тогда Скарлет провела языком от основания до кончика его члена.
Он хрипло выкрикивал её имя, молитвы и проклятия. Она очертила круг языком вокруг его кончика, пробуя на вкус его семя, затем наклонилась вперед и взяла его полностью в рот, до тех пор пока он не уперся в её горло. Мой мужчина.
Она двигалась ртом вверх и вниз по нему, но он не двигался. Он хотел этого, она чуствовала это по его напряженным мышцам. Он не был её мужем, но сейчас он принадлежал ей. Она владела им, владела его страстью, и осознание этого затмевало её разум, разжигая кровь еще больше.
Она обхватила его так крепко, как только могла и он закричал. Не от боли, а то удовольствия. Другой рукой она сжала его яички и слегка потянула. "Двигайся. Ты можешь двигаться."
Несмотря на то, что он был скован, он снова и снова качал своими бедрами, стараясь что бы его член освободился из её рук. Но она не отпускала его, не давала его семени высвободиться наружу. Его член оставался твердым как свинцовая труба.
"Хороший мальчик," сказала она приглушенно. "Ты заслужил награду."
Его единственным ответом было прерывистое дыхание. Его блестящее от пота тело задрожало, когда она проследила дорожку из поцелуев до его живота. Потом, остановившись, утонула языком в его пупке, затем поиграла его сосками, пососала один, потом второй. Вскоре его дрожь стала настолько сильной, что кровать трещала и сострясалась.
Ночные кошмары жужжал в её голове.
Когда Гидеон выгнул спину, пытаясь своим членом достать до её влажного центра, который все ещё прикрывали её трусики, она укусила его и потянула за кольцо на соске. Он застонал и упал на матрац. Его дыхание становилось все более прерывистым.
