Еще один хриплый стон. У него потемнело перед глазами. Заткнись! Мы должны оставаться сильными. Остановись…
С него лился пот, множество струек стукали по всему его телу. "Не давай мне пару дней…чтобы разузнать больше о…том, что происходит и сделать…то, чем я могу помочь…иначе я не смогу уехать…с чистой совестью." Он едва смог произнести эти слова.
Она высунулась из шкафа, нахмурившись. "Что с тобой?"
"Ничего."
Момент прошел в ожидании от него объяснений. "Тебе больно?"
"Нет."
Опять она ждала. Опять он не предложил большего. Он не хотел ее жалости. Не хотел, чтобы ей пришлось заботиться о нем. Он хотел, чтобы она видела в нем только воина.
Она отвела взгляд, нахмурившись. "Послушай. Мы оба знаем правду. Ты не можешь покинуть это место с чистой совестью. Не важно сколько времени я дам тебе. И нет, я не собираюсь быть жестокой. Прошу, поверь в это," она шепнула, затем нагнулась и исчезла из вида.
Останови…останови…
Заткнись! Задыхаясь, почти хрипя, он сказал, "Я переспал…лишь с несколькими женщинами." С множеством. "Все они заставили меня почувствовать…совершено удовлетворенным." Да, он получал удовольствие, но всегда в одиночку. "Но с тобой только физически." Это было не так. "Я не восхищаюсь твоей силой…и твоей смелостью и черт, я не хочу видеть…твою улыбку." Он хотел. Больше, чем что-либо.
"Ты не знаешь меня," отозвалась она, но волнение было в ее голосе.
"И я не. хочу." Черт. Он не сможет оставаться в сознании дольше. Беря всю свою силу ему удалось подняться на ноги.
"Замолчи! Просто замолчи. Я должна уйти." Пауза. Вздох. "Я должна." Сказала она шепотом.
Нет! Раздался крик.
Гидеон взревел, так как еще больше боли прошло через него. "Утро наступит. не скоро. Не дожидайся следующего дня наконец." Останься навсегда.
"Проклятие, Гидеон. Что с тобой? Скажи мне на этот раз." Мягкий черный материал свисал с ее пальцев, она снова наклонилась. "Пожалуйста."
"Не оставайся," проскрежетал он.
Ответом на его слова был расстроенный вздох. "Луна высоко. У меня в запасе несколько часов, чтобы найти безопасное место. Я буду в порядке, поэтому нет необходимости беспокоиться обо мне, если это то, что ты делаешь."
Возможно, он сможет остановить ее. Разговорить ее, пока солнце не взойдет и она не заснет. "Как твой демон…узнал, что я так сильно…люблю пауков?" Это был первый вопрос, пришедший к нему в голову.
"Мой демон просто знает и все. Мой демон всегда знает. Почему ты боишься их? Я была удивлена."
Ему понравилось, что она интересуется им. Пусть даже этим. "Перед тем, как я стал одержим демоном — "после"- и никогда…в разное время — "всегда"- я не чувствовал как они…ползают по мне. Я не хотел убить их…и их не становилось еще больше."
Она исчезла в шкафу. Что-то лязгнуло. Затем последовало проклятие.
Что еще он мог спросить у нее? Его мозг был затуманен болью, но должно же было быть что-то еще. "Так почему…" Проклятье. Что? "Почему…"
"Хватит. Просто остановись. Ты никогда не был таким разговорчивым раньше, поэтому я знаю, что ты пытаешься сделать." Щелкнул затвор пистолета, металл скользил по коже, и затем она наконец полностью появилась.
Её волосы были закреплены в хвост у основания шеи. На ней была одна из его футболок и его новые спортивные штаны. Она закатала их, чтобы они подходили ей по росту, ведь она была ниже его. В нескольких местах штаны предательски выпирали. Похоже она украла…четыре предмета его оружия. Не то, чтобы его это беспокоило.
Гидеону хотелось преодолеть разделявшее их расстояние, схватить её и напомнить ей, как им было хорошо вместе. Ослабленный и испытывающий до сих пор боль, он попытался встать, но его колени подогнулись, и он упал на землю.
С криком, полным беспокойства, она бросилась к нему. Но перед тем, как дотронуться до него, она заставила себя остановиться. Попятилась. "Пожалуйста, пойми, Гидеон." Холодно, так холодно, и это было еще хуже, чем отсутствие эмоций с её стороны. "Так должно быть. Быть с тобой…это причиняет мне боль. Слишком много всего произошло. Я буду для тебя слишком большой обузой. И я знаю, что это не твоя вина, а моя, но это ничего не меняет."
Всем своим существом он хотел сказать ей, что она вовсе не обуза для него. Но он не мог. Правда это или ложь, она бы знала, что он имел в виду. НиМах могла легко повлиять на неё. Но это не значит, что ради Скарлет не стоит рискнуть.
Она стоила любого риска.
Но он хотел сделать её счастливой, даже если это значит, что сам он будет несчастен. Она не думала, что может быть счастлива с ним. Он причинил ей боль.
Мысль о том, чтобы причинить ей боль, убивала его. Они и так уже вынесла слишком много.
"Кроме того," продолжила она тем же холодным, отстраненным голосом. Нахмурившись, она потерла свои виски, как если бы у неё болела голова. Или может быть, как он подозревал, её демон кричал от горя как и его собственный. "Как я тебе уже говорила, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы стереть начисто все свои воспоминания. Если мне придется ворваться в Тартар и похитить греческого бога Памяти, я сделаю это. И когда всё будет готово, я не буду тебя помнить, поэтому нет причин начинать то, у чего нет будущего."
Нет, нет, нет. Кричали Гидеон и демон. И всё же…
Поежившись от прилагаемых усилий, он махнул рукой в сторону двери. "Тогда останься." Если чтобы обрести своё счастье, она должна уйти, то пусть так и будет. Но когда он поправится, когда крепость будет укреплена, он пойдет за ней следом. Так или иначе, каким-то образом он докажет, что сможет сделать её счастливой. Но он не допустит, чтобы её память стерли. Этого не будет. Никогда.
"Прощай, Гидеон," сказала она, поколебавшись всего мгновение, перед тем как выйти из его комнаты.
Нет! Нет! Моя. Вернись! Кричал Ложь, и это было последнее, что осознал Гидеон.
ГЛАВА 20
Старый матрасс скрипнул как punked-out(?) женщина металась поверх него, потерянная в том, что возможно было кровавым, страшным кошмаром. Я должен поблагодарить женщину Гидеона за это позже, подумал Страйдер, если конечно это она виновата в этом. И он не чувствовал себя плохо из-за недостатка сострадания.
Он изучил свой подарок, пока она спала. Каждый ее дюйм, даже отгибал одежду, чтобы взглянуть на все скрытые места. Оружие могло быть спрятано где угодно. Некоторые сказали бы, что он не испытывал никаких угрызений совести, и он бы согласился. Он не колебался. Не с этой женщиной. Никогда с этой женщиной.
Теперь он знал, кем она была, и она не заслуживала мягкости от него. Она заслуживала острия его кинжала.
Здесь, лежащая на маленькой кровати мотеля, запертая с ним в этой крошечной комнате, была Хади, женщина, которая привела Бадена, хранителя Недоверия, к погибели. Она помогла уничтожить моего лучшего друга!
