Ребенок оценивает ситуацию и мамино лицо. И узнает его, когда мама в следующий раз недовольна.
А так как мы правым полушарием мозга запоминаем гораздо легче, то лучше сохраняется именно визуальная информация. Это самый древний вид памяти – образы, картинки и т. д. Поэтому и говорят: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать».
Мы даже объясняем что-то, представляя и при этом жестикулируя. Например, если хотим кому-то показать дорогу или рассказать, как куда-то пройти.
Так же и в этом случае. Мы запоминаем ситуацию, глядя на мамино лицо. У нас постепенно складывается цельный образ мамы. И он никуда потом из головы уже не денется и не постареет. В каждом из нас всегда живет эта «мама» – из того самого момента. Что бы мы плохое ни делали, мы прекрасно знаем, как она посмотрела бы на нас. Этот образ «мамы» в психологии назван «супер-эго» или «внутренний родитель».
Как бы ни были важны в процессе воспитания отцы, дети смотрят на мир материнскими глазами.
Глава 8. Когда можно избавиться от вины и стать счастливым?
В нас живет много «Я»
То, что в нас одновременно существует несколько разных «Я», думаю, все догадываются. Как-то ко мне пришла женщина и говорит:
– Алексей, у меня шизофрения!
Я ей отвечаю:
– Не спешите с выводами. С чего вы это взяли? Шизофрению довольно трудно диагностировать.
– Во мне живет два человека.
– Во-первых, не два, а минимум три.
– Что значит «минимум»?
– А то и значит. В каждом из нас живет 15–20 человек. Просто три – это основные.
Моя собеседница так и села от неожиданности:
– Ну, они же там ругаются между собой!
– Значит, тем более не шизофрения. Шизофрения – когда эти двое не знакомы.
В нас одновременно живут и конфликтуют между собой 15–20 человек. И это нормально. Это не шизофрения.
Классификация внутренних «Я»
Так кто же эти трое основных, которые в нас живут? Эрик Берн назвал их эго-состояниями. Первое – «ребенок» (Ре). Это все наши «хочу», «не хочу», чувства, эмоции. Это основной ресурс наших жизненных сил и творчества.
Но не все «хочу» – «можно». Мы знаем, что в нашей голове постепенно формируется собирательный «образ мамы». То есть добавляются все «нельзя». У Зигмунда Фрейда это состояние – «супер-эго», «контроль». Эрик Берн назвал его «внутренним родителем» (Р). Сюда относятся все наши «нельзя», «надо», «должен», «хорошо», «плохо» и т. д. В основном это запреты на самое опасное.
И наконец, с опозданием лет на 30, в нас вызревает тот самый «взрослый» (В). Это наш интеллект. Причем если первые два состояния живут в подсознании, то «взрослый» – в сознании.
«Ребенок» (эмоции, чувства, желания) и «родитель» (вся система оценок) находятся в эмоционально-оценочном центре. И у них там вечный конфликт: «если нельзя, но очень хочется», «если очень не хочется, но нужно» или «и хочется, и колется, и мама не велит». Но весь этот конфликт происходит в подсознании. Сознанию его не видно. И «взрослый» (ум) никак не поймет, что за ерунда с ним происходит. Ведь его трясет зачастую на ровном месте.
Систему РВД ввел Эрик Берн в 60-х годах прошлого века. Правда, он рассмотрел ее глубже и подробнее. И поэтому насчитал еще три «ребенка» и два «родителя». Если интересно, почитайте его книгу «Трансакционный анализ в психотерапии».
Трансакционный анализ изначально рассматривает любого человека как нормального, способного к изменениям и развитию. Это теория основана на нашем постоянном взаимодействии с эго-состояниями. Причем это происходит и во внешнем мире (с другими людьми), и во внутреннем (здесь имеет место так называемый внутриличностный конфликт).
Многие психологи признают, что любой межличностный конфликт состоит их двух внутриличностных. Чаще всего человеку не нравится в других то, что ему не позволяет делать его «внутренняя мама». Потому что в каждом живет маленький ребенок, считающий себя пупом Земли. И если уж ему (!) мама не разрешает что-то делать, то остальные вообще не имеют права даже думать об этом.
Система Берна настолько эффективна, что психологи до сих пор ей пользуются. Она помогает для анализа конфликтов и жизненных сценариев человека.
Систему РВД ввел Эрик Берн в 60-х годах прошлого века. Она изначально рассматривает любого человека как нормального. Психологи до сих пор ей пользуются.
Чувство вины и избавление от него
Что такое теорема и аксиома, думаю, вы помните еще со школы. Предлагаю разобрать очень интересную теорему, которую мы часто воспринимаем как житейскую аксиому. Причем она доказана настольно криво, что хочется уделить ей внимания побольше.
Итак, нам внушили: если есть преступление, должно быть наказание. Яркий образец линейной логики.
Утверждение выглядит привычно и убедительно, но работает не всегда. Оно имеет место, когда уже сформировалась система оценок под названием «внутренний родитель». Если она не сформирована, человек не представляет, что такое преступление. Так, например, ребенок не знает, что кошку за голову или за хвост носить нельзя.
Но как только у человека появляется понятие о преступлении, он становится способен чувствовать вину. А вина – это подсознательный запрет на удовольствие. Именно подсознательный!
Допустим, ребенок разбил мамину любимую кружку или получил первую двойку. Родители еще об этом не догадываются, но конфеты для него уже перестали быть вкусными, хотя и остались сладкими. Потому что сработал эмоционально-оценочный центр. Появилось чувство вины, из-за которого перестали выделяться гормоны радости. Конфеты стали неприятными, на велике теперь кататься не интересно, мультики смотреть – скучно. Короче, счастье исчезло. Хорошая иллюстрация – старая детская песенка:
А у меня портфель в руке
С огромной двойкой в дневнике,
С тяжелой двойкой в дневнике,
А все шагают налегке.
Ребенок без счастья жить не научился. Поэтому он идет признаваться в содеянном, выбирая родителя помягче: «Мам, только папке не говори…», «Пап, только мамке не говори…» Показывает дневник, получает три подзатыльника и, как ни удивительно, жизнь налаживается.
