Слова Андрея привели Трошкина в чувство. Он встал и несколько высокомерно произнес:
– А ты кто такой, чтобы мне указывать? Я старше тебя по званию и не обязан…
Тихон Мокеевич осекся, когда рядом с ним появился Голота. Арсений ухватил его за ворот ватника, потянул на себя, зашипел:
– Я шо-то не понял. Ты шо, интендант, с мозгами поссорился? Слушай сюда, дядя, ты был майором, а сейчас рядовой боец Красной армии, а потому делай, шо тебе говорят.
Голота уступал Тихону Трошкину в возрасте, телосложении и росте, но пугающий взгляд черных цыганских глаз одессита гипнотически действовал на бывшего интенданта, поэтому тот предпочел промолчать и даже не пытался сопротивляться.
Скоморохов окликнул Арсения, но тот заводился все больше.
– Ты, сявка, на кого хвост поднял? Ты на кого рыпаешься. Щаз я сделаю скандал, и тебе будет весело! Скоморохов опыт боевой имеет, с первого дня воюет, а ты наши харчи жрал, покуда мы кровь проливали. Может ты, крыса тыловая, нас в бой поведешь? Ты же чуть в штаны не наложил, когда самоходка на окоп наехала! Щас я тебя, морда, побью и не дам плакать.
– Отставить!
Голос командира взвода заставил Голоту отпустить воротник Трошкина. Рукавицын строго глянул на Андрея:
– Скоморохов, что у вас происходит?!
Андрей виновато посмотрел на Рукавицына.
– Извините, товарищ младший лейтенант, больше не повторится. Исправимся.
– Исправляться будете завтра, на занятиях, а сейчас строиться и по моей команде бегом выдвигаемся к казармам.
На следующий день все повторилось. Только теперь в «атаку» шли во всеоружии, с саперными лопатами, ножами, автоматами, боевыми патронами и учебными гранатами. Младший лейтенант разделил взвод на две половины, и пока одна часть бойцов штурмовала линию обороны, другая поджидала её в окопах. Рукавицын предупредил:
– За окоп придется побороться. Тот, кто окажется поваленным на снег, будет считаться убитым в рукопашной схватке.
Отделение Скоморохова попало в отряд нападающих. Препятствие преодолели быстрее, чем в первый раз, но при приближении к окопам их встретили сослуживцы. Андрею достался рослый рыжеусый детина. Противник превосходил Скоморохова в росте и весе, а потому решил, что легко с ним справится. Он попытался ухватить Андрея за ворот ватника, но тот перехватил руку и перебросил его через бедро. Сурен Карапетян тоже оказался опытным борцом. Арсению Голоте повезло, со щуплым пареньком он справился быстро, а вот Владимиру Милованцеву добраться до траншеи не удалось. Его противник, коренастый грузин, неожиданно быстро кинулся ему в ноги и повалил на снег. Тем же приемом он попытался одолеть и Скоморохова, но Андрей вовремя отскочил и подсёк ногу нападающего, грузин уткнулся лицом в снег.
Из отделения Скоморохова до окопа добралась только половина бойцов. Не повезло белорусу Науму Щербене и Федору Еремееву. Трошкин устоял против двоих, пока к нему на помощь не подоспели Голота и Карапетян. Когда отдышались, Арсений обратился к Трошкину:
– А ты, дядя, как я погляжу, крепкий. Такого борова сразу на землю не повалишь. Как же немецким разведчикам удалось тебя упаковать?
Трошкин недовольно покосился на Голоту.
– Тебя прикладом по голове тюкнуть, посмотрел бы я тогда, как ты сопротивлялся.
Голота хотел съязвить, но в это время раздалась команда Рукавицына:
– Танки! Приготовиться к отражению атаки!
Вновь, как в предыдущий день, заревели моторы, заскрежетали гусеницы, бронированные машины поползли к окопу. На этот раз танки «поражали» учебными гранатами. Поразил цель и Трошкин. Урок прошлого дня пошёл ему на пользу. Отделение с задачей справилось, но учение на этом не закончилось. Рукавицын погнал взвод в поле, где заранее были расставлены чучела и мишени для стрельбы. Стреляли лежа, стоя, с колена из ружей и автоматов. После занятий Рукавицын похвалил Скоморохова за меткую стрельбу и приказал позаниматься с Наумом Щербеней и Трошкиным, чьи показатели оставляли желать лучшего. В тот же день обучались владению ножом. Рукавицын объяснил, что им, как штурмовикам, предстоит первыми брать вражеские укрепления и населённые пункты, а посему придется сталкиваться с противником в рукопашной схватке, где умение обращаться с ножом будет необходимо. На этих занятиях отличился Голота. На вопрос взводного, где он этому научился, Арсений ответил:
– Мне, товарищ младший лейтенант, до войны посчастливилось с одесской шпаной водиться, вот они и научили меня пером работать.
* * *
В казармы вернулись далеко за полдень, уставшие и злые. Даже неугомонному Сене Голоте не хватало сил для шуток и анекдотов.
Следующий день был не менее тяжелым. Комвзвода Рукавицын отвел их к полуразрушенным одноэтажным зданиям деревообрабатывающей фабрики, неподалеку от деревни. Здесь предстояло отрабатывать тактику ведения боя в населенных пунктах. Рукавицын рассказывал, как правильно действовать в уличных боях, в зданиях, советовал, передавал свой опыт, обретенный в боях за Сталинград.
– В таких боях надо иметь смекалку и быть предельно внимательным. Сержант Скоморохов!
Андрей шагнул вперед из шеренги.
– Первая задача твоему отделению. Поиграем в прятки. Я спрячусь в этих развалинах, а вы должны меня обнаружить. На поиск выдвигаетесь через две минуты. Помните, каждый должен иметь свой сектор обзора. И еще. Сейчас я для вас враг, который может вас убить, так что действуем, как в боевых условиях. Только не забудьте разрядить оружие, а то пальнете ненароком. Приказ ясен?
– Так точно.
Рукавицын побежал к фабрике. Через две минуты туда выдвинулись бойцы Скоморохова. Андрей разделил отделение на три группы. Две группы пошли на флангах с целью осмотреть строения справа и слева от основного корпуса, а Арсений Голота и Сурен Карапетян двинулись с ним к центральному входу. Подбирались перебежками, как положено в бою. Обитые железом ворота валялись на земле. Скоморохов подбежал к посечённой пулями и осколками стене с правой стороны от широкого и высокого проема, Карапетян и Голота с левой. Андрей быстро заглянул внутрь. Лучи солнца, проникая сквозь выбитые окна, дыры в кровле и стенах, освещали станки, груды древесного мусора, рухнувшие балки, обломки кирпичной кладки. По сигналу Скоморохова ворвались внутрь, прикрывая друг друга, как в бою, используя в качестве укрытия станки и груды кирпича, стали продвигаться внутрь в поисках взводного. Они обшарили каждый метр, но обнаружить младшего лейтенанта им не удалось. Приходилось возвращаться без Рукавицына. Когда подошли к выходу, Голота сказал:
– Похоже, взводный нас на понт взял. Сказал на фабрике искать, а сам сквозняком в лес ушел. Как пить дать, он нас уже на месте давно поджидает. Наверное, посмеивается…
Договорить Голота не успел. Под ноги ему упала граната РГ-42. Инстинкт, выработанный войной, заставил всех броситься на земляной пол. Штурмовики застыли в ожидании взрыва, но его не последовало. Сверху раздался голос Рукавицына:
