– Приготовиться.
Когда из-за угла появился первый немец, Скоморохов захватил правой рукой его голову, потянул на себя и ударил ножом в горло. Милованцев уже был рядом. Он открыл по немцам автоматный огонь из-за угла. К нему присоединился Зарипов. Спустя минуту треск автоматных очередей прекратился, в коллекторе наступила тишина. Ответного огня немцев не последовало. Прижимаясь к склизким каменным стенам, с автоматами на изготовку штурмовики пошли по боковому отводу канализации. Когда они вернулись, Милованцев доложил:
– Четверо убитых, при них три винтовки и два ящика с взрывчаткой. Не иначе, фрицы хотели, что-то взорвать.
– Хорошо. Взрывчатку саперы позже заберут, если всё пройдет гладко, а пока за мной.
Штурмовики продолжили движение вперед. Скоморохов осторожничал, действовал, как и прежде, время от времени подсвечивал себе фонариком. Но вот луч метнулся вверх, осветил металлическую крышку люка. Андрей осторожно поднялся по металлическим скобам, уперся головой в крышку. Она поддалась. Скупые лучи света разрезали темноту колодца. Через щель он увидел, что группа оказалась в тылу противника. В пяти метрах от люка заметил дверь, она вела в дом. Это была удача. Скоморохов уперся в крышку затылком и плечами, осторожно сдвинул в сторону, рывком выбрался на улицу, взял автомат на изготовку, прикрывая товарищей. Штурмовики последовали за ним. Не дожидаясь, пока все вылезут, сержант устремился к двери. В дом он ворвался вместе с Милованцевым. Сразу перед ними находилась деревянная лестница, которая вела на верхние этажи, слева вход в подвал, справа две квартиры. Дверь в одну из них едва держалась на петлях, сквозь дверной проем виднелась комната с частично обрушенной стеной и потолком. Судя по широким окнам-витринам, многочисленным полкам, вешалкам и разбросанным вещам – это был магазин одежды. У одной из витрин стояло немецкое орудие, рядом, под обломками кирпичей и мешками с песком, лежали трупы солдат вермахта – результат выстрела Т-34. Пушка при выстреле уцелела, но расчёт орудия был почти уничтожен. Уцелели двое, но и они полегли от выстрелов Скоморохова. Не зевал и Милованцев, ленинградец метнул гранату во вторую квартиру, откуда слышалась стрельба и голоса немцев. Пыль от взрыва еще не успела осесть, когда Скоморохов кинулся к дверному проему и открыл огонь из автомата. На помощь уже спешили остальные бойцы группы, но и немцы приготовили сюрприз. Из подвала раздался выстрел. Боец Терентьев выпустил из рук автомат, схватился за живот. Штурмовики ответили очередями из автоматов и винтовок, стрелок затих, но это не значило, что он один. Дело завершил огнеметчик. Огненная струя ударила в черную пасть подвала. Истошные крики, подтвердили, что штурмовики были правы. Скоморохов увидел рядом со ступенями, ведущими в подвал, пожарный кран, скомандовал:
– Откройте!
Андрей знал, что вода доделает то, что не доделал огонь. Не теряя времени, он, увлекая за собой остальных штурмовиков, побежал на второй этаж. Путь, как наставлял младший лейтенант Рукавицын, пробивали гранатами. После броска одной из них Скоморохов бросился в квартиру, но столкнулся в дверях с немцем. Солдат вермахта чудом спасся от осколков, но избежать смерти ему не удалось. Оглушенный взрывом, он напоролся на Скоморохова. Рослый немец вцепился в Андрея, навалился грудью, не давая ему возможности применить автомат. Ждать помощи от Милованцева не приходилось, он с двумя бойцами «обрабатывал» соседнюю квартиру. Противники схватились в рукопашной. Немец боднул головой, Скоморохов едва успел откинуть голову назад. Удар пришелся в подбородок, железная каска рассекла губу. Андрей ответил. Колено врезалось в пах немца, затем в живот. Солдат вермахта согнулся от боли, ослабил хватку. Этого Скоморохову было достаточно. Он вырвался. Удар прикладом автомата свалил немца на пол. Андрей нажал спусковой крючок. В следующую секунду из соседней комнаты выбежал немец в кепи, его винтовка готова была изрыгнуть смерть, но судьба снова уберегла сержанта. Вовремя подоспевший Милованцев опередил немца, срезав того очередью из автомата.
Третий этаж взяли без боя. Внезапное нападение с тыла и напор штурмовиков сделали свое дело. Пятеро безоружных немцев сами вышли из квартир с поднятыми вверх руками. Скоморохов приказал одному из бойцов отвести пленных в тыл, остальным занять оборону на всех этажах. Он собрался спуститься на второй этаж, когда Милованцев позвал его в одну из квартир:
– Сержант! Немцы!
Скоморохов метнулся в квартиру, подбежал к окну, где стоял ленинградец. По улице, которая проходила перпендикулярно той, по которой они наступали, двигалась большая группа немцев. Их было не менее двадцати. Двое из них несли полутораметровые трубы со щитками. Это были гранатометы. Милованцев с тревогой посмотрел на сержанта.
– У них миномет и два «Панцершрека»! Надо их задержать! Если они откроют огонь по танку…
Скоморохов не дал Владимиру договорить, опыт Перемышля снова пригодился, решение мгновенно созрело в его голове.
– Давай вниз! Выкатывайте немецкое орудие на улицу, разворачивайте на фрицев. Готовьтесь их встретить. Я на крышу.
Он рванулся к лестнице, которая вела на чердак, оттуда через слуховое окно вылез на крышу. Скат крыши оказался пологим, но черепица была скользкой от снега. В создавшейся обстановке осторожничать не приходилось. Андрей побежал. Следующая крыша, покрытая жестью, была на полметра ниже, а скат круче. Скоморохов прыгнул, поскользнулся, упал на живот, стал съезжать вниз. Ладони тщетно цеплялись за гладкую поверхность. Край крыши неуклонно приближался, еще миг, и он мог оказаться распластанным на брусчатке улицы в пятидесяти метрах от немецких солдат. Неожиданно стопа левой ноги уперлась во что-то твердое. Спасением оказался раструб жестяной сливной трубы. Сердце под гимнастеркой бешено колотилось. Андрей кончиками пальцев вцепился в едва заметный выступ стыка жестяных листов кровли. Однако положение оставалось опасным, правая нога по колено свисала с края крыши. Скоморохову оставалось надеяться, что немцы не обратят на него внимания. Пронесло. Нависшая над городом канонада заглушила звуки на крыше, а внимание солдат вермахта было приковано к штурмовикам, которые уже выкатывали орудие на середину улицы. За ними поднималась белая пелена дыма. Это, используя дымовые гранаты, пошли на штурм бойцы Карапетяна. Андрей, цепляясь пальцами за стык и упираясь в раструб, осторожно подтянул правую ногу. Неторопливо он перекинул ППШ за спину, осторожно пополз вверх, используя для опоры стыки кровли, стену соседнего дома и трубы каминов. По коньку он добрался до соседней крыши, здесь скат был более пологим. Скоморохов подобрался к краю, глянул на улицу. Немцы были под ним. Они рассредоточились и были готовы атаковать штурмовиков. Один из немцев даже успел выстрелить из «Панцершрека» в пушку, второй приготовился это сделать. Андрей дрожащими от перенапряжения руками достал из подсумка гранату. Спустя полминуты она полетела вниз, за ней последовала вторая. Следом за гранатами в немцев полетели пули, выпущенные Скомороховым из автомата.
Когда Андрей вернулся, немцев уже не было. Наличие орудия, отпор штурмовиков, взрывы гранат и неожиданное нападение с крыши заставили фрицев ретироваться. Их преследованием занялись бойцы основной штурмовой группы под командованием Рукавицына, которая пришла на помощь передовой группе Скоморохова. Младший лейтенант похвалил штурмовиков группы за решительные правильные действия, за пленных, а затем обратился к Скоморохову:
