– Вчера доставили в штаб погранотряда диверсанта и раненного им бойца, сегодня утром отбыли обратно, но к заставе пробиться не смогли. – Самохвалов опустил голову. – Похоже, что заставы больше не существует… Мы большую немецкую колонну видели, там мотоциклы, танки, бронемашины. Возможно, что двигаются сюда.
– Пускай идут, паразиты, мы их встретим, – лейтенант кивнул на лесок, где Скоморохов приметил несколько орудий.
Андрей поднял голову, вновь обратился к Могилевскому:
– Товарищ старший лейтенант, нам в город надо, в штаб погранотряда. У нас раненый.
– В городе немцы.
Ответ старшего лейтенанта ошеломил Андрея Скоморохова. Ведь там, в городе, были раненые бойцы погранзаставы Колесников и Ахмедов, жена Ковальчука Антонина, дети, Варя. Что с ними? Вслух Андрей произнес:
– Как же так?
– А вот так! Это война. – старший лейтенант выругался, покосился на коляску, где сидел Чухнин с трофеями. – Откуда немецкий мотоцикл и оружие?
– У немцев одолжили.
– Оружие придется сдать, до выяснения.
– Вы что же, нам не верите?
– Верить вам или нет, другие разберутся. – старший лейтенант обернулся к красноармейцам. – Терещенко, Лисицын! Сопроводите пограничников вместе с мотоциклом и оружием к лейтенанту Шилохвостову.
Скоморохов верил, что вскоре во всем разберутся и всё встанет на свои места, и всё же при упоминании знакомой фамилии ему на душе стало легче.
Андрей не ошибся. Шилохвостов оказался тем самым лейтенантом госбезопасности, с которым он разговаривал вчера. Разговор состоялся в лесу, он был недолгим. Лейтенант Шилохвостов выслушал Скоморохова, забрал у него документы немецких солдат, распорядился передать раненого Чухнина санитарам. От него Андрей узнал, что утром немцы обстреляли из артиллерии штаб погранотряда, расположенные в городе комендатуры, склады, госпиталь, железнодорожный вокзал, радио– и телефонную станции. Связь с погранзаставами и комендатурами удалось наладить только ближе к полудню, а после полудня поступил приказ оставить Перемышль, поэтому дополнительных сведений о судьбе заставы лейтенанта Ковальчука у Шилохвостова не было. В конце разговора лейтенант сказал:
– Мотоцикл я у вас забираю, трофейное оружие можете оставить себе, оно вам скоро пригодится. Тут вот какое дело. Ты, Скоморохов, город хорошо знаешь?
– Неплохо.
– Добро. Значит так. Главные силы отряда на данное время сосредоточены в селе Нижанковичи. Я сейчас направляюсь туда. Ты поедешь со мной. Там я определю тебя в подчинение к старшему лейтенанту Поливоде. Под его командованием формируется сводный батальон из пограничников и солдат полка НКВД. На завтра намечается наступление на Перемышль, но прежде следует провести разведку. Поливоде требуются ловкие ребята, которые хорошо знают Перемышль, а ты, как я понял, из таковых.
– Товарищ лейтенант, разрешите с собой красноармейца Бондаренко взять. Он один из всей заставы…
Шилохвостов понимающе кивнул.
– Разрешаю.
* * *
Первая ночь войны выдалась лунной и безветреной. Разведчики младшего лейтенанта Скоморохова бесшумными серыми тенями скользили по склону между кустов и деревьев. Группа из пяти человек состояла из пограничников, скрытно передвигаться в темноте им было не внове. Андрей следовал первым, он-то и услышал впереди негромкий оклик по-немецки. Скоморохов остановился, поднял руку. Разведчики замерли. Неужели их заметили? Андрей знал, что в город специально было послано несколько разведгрупп для выявления огневых точек противника и расположения войск. В случае обнаружения одной группы оставался шанс, что сведения будут добыты другими, и все же Скоморохову не хотелось, чтобы обнаруженными разведчиками были они. Опасения оказались напрасными. Тихий разговор немецких солдат успокоил. Подползли ближе. Как оказалось, это был передовой пост немцев на окраине города. Скоморохову подумалось: «Эх, напасть бы на них из темноты и перебить всех до единого!» Эту мысль он отбросил. Сейчас было важно раздобыть сведения и по возможности доставить в отряд «языка», а необдуманные действия могли помешать наступлению. К тому же у него было особое задание от Шилохвостова. Поэтому пост обошли и нырнули в ближайшую улочку. Перебежками, от дома к дому, проулками и дворами стали продвигаться к центру города, примечая на ходу, где у немцев огневые позиции, где стоит бронетехника. Немцы времени зря не теряли, подготавливали в домах и на площадях опорные пункты. Разведчики видели, как немцы укладывают на перекрестках мешки с песком, устанавливают пушки и пулеметы. Однако не все были заняты делом, разведчики слышали в отдалении пьяные голоса и песни на немецком языке. Враг праздновал победу.
На обратном пути остановились у одного из одноэтажных домов. Здесь жил знакомый Шилохвостова. От него они надеялись получить сведения о немцах. Андрей тихо постучал в дверь. На стук не ответили. После повторного стука из-за двери раздался мужской голос:
– Кто там?
Скоморохов тихо сказал:
– Свои. Я от Шилохвостова.
Щелкнула задвижка, дверь отворилась, на крыльце появился босоногий пожилой человек в белой рубахе и брюках. Он с опаской посмотрел по сторонам, негромко произнес:
– Заходите.
Разведчики вошли в прихожую. Бондаренко по приказу Скоморохова остался снаружи. Мужчина свет включать не стал. Сказал: «Подождите», – и исчез в одной из комнат. Скоморохов вдохнул носом воздух. Пахло борщом. Только теперь он вспомнил, что не ел с самого утра. Ждать пришлось недолго. Мужчина пришел со свернутым листом бумаги, отдал Андрею.
– Вот. Передадите Шилохвостову. Здесь всё написано.
– Хорошо. Передадим.
Мужчина пожал Скоморохову руку.
– Удачи вам, товарищи.
Пограничники вышли из дома. Теперь у них была еще одна задача: по возможности взять «языка», но летняя ночь коротка, а потому и времени у разведчиков было мало.
Им повезло. Группа возвращалась назад, когда ближе к окраине города они увидели трех немецких солдат.
– Похоже, патруль, – тихо произнёс один из пограничников.
– Будем брать того, который впереди. Сдается мне, он за старшего.
Схватка была короткой. Немцы нападения не ожидали, они повернули за угол дома на перекрестке, когда на них набросились разведчики. Дюжий Бондаренко ударом приклада в голову свалил первого, двух других немцев закололи ножами. Скоморохов не ошибся, шедший впереди немец оказался обер-ефрейтором. Ему быстро связали руки, сунули в рот кляп. Взятого в плен «языка» Бондаренко тащил на себе, так как удар прикладом оказался сильным. Немец был рослым и тяжелым, а потому нести его пришлось по очереди.
Труды разведгрупп не прошли даром. Выяснилось, что немецкое командование тоже готовило наступление, а потому ударили по ним на полчаса раньше запланированной ими атаки. Утром артиллерия открыла огонь по обнаруженным позициям противника. Грохот пушек разорвал утреннюю тишину. В атаку со стороны городского кладбища пошли пограничники сводного батальона, следом в бой вступили бойцы девяносто девятой стрелковой дивизии и две сотни ополченцев.
