Люк нахмурился:
– Что с вином? Ей стало плохо? Аллергия?
– Подозреваю, что кто-то щедро сдобрил вино наркотиком. Ты не пил?
– Не стал, завтра напряженный день…
– Ну вот и молодец.
– Что с Паулиной? Она в порядке?
– В порядке, Мирна даст нейтрализатор и уложит ее спать. Концентрация безвредная, совсем небольшая. Что делает эту задачку еще более странной.
Император задался ровно теми же вопросами, какие Фортем обдумывал по дороге в зал:
– А какой смысл добавлять совсем немного наркотика и почему вообще он? Не проще ли было добавить яд? Ну, или хотя бы концентрацию такой силы, чтобы дала удар по организму.
– С концентрацией все просто – такая, чтобы не чувствовалась на вкус. А вот почему не яд, я без понятия. Но чрезвычайно рад.
– Прости? – Люк удивленно взглянул на друга. – Рад?
– Конечно. – Фортем усмехнулся. – Это значит, кто-то жаждущий вам навредить очень и очень близок ко дворцу. Сложно, знаешь ли, спрятаться там, где обыскивают каждый угол. Не знаю, какая была цель у того, кто разнообразил вино, но вряд ли он рассчитывал, что Виккерс выпьет всю бутылку, в нее больше бокала не влезет. Далее вариантов масса – это могла быть мелкая подлость из зависти или неприязни (хотя с кем она, кроме меня, умудрилась поспорить?), могла быть проверка нашей системы безопасности – можно ли подсунуть реальный яд, могла быть банальная ошибка системы.
– Если ошибка системы или сбой у кухонных роботов, Градвин найдет. А в остальном увеличим охрану и все же приставим к Паулине пару…
– Не-а, – беспечно ответил Фортем.
Он сосредоточенно переливал вино в герметичный контейнер, чтобы отдать на анализ. Обычно такими вещами занимались лаборатория и медблок, но чтобы обойтись без шума и сплетен, лучше было отдать Градвину. Только не забыть предупредить мальчишку, чтобы не говорил даже сестре.
– Аднар, я тебя не понимаю. Паулине пытались навредить.
– И мы узнали об этом совершенно случайно. Если бы я не хлебнул из ее бокала и не понял, что с вином что-то не так, она просто ушла бы спать пьяная. Вот пусть так все и остается. Вряд ли устроитель предполагал, что я буду совершенно некультурным образом пить из бокала принцессы. Если это была пакость Виккерс, последует вторая, безнаказанность расковывает. Вторую пакость затолкаю пакостнику… в общем, женишься – узнаешь. Если это была проверка системы безопасности, то я бы очень хотел, чтобы с виду дыра осталась незакрытой. Пусть попытаются просунуть через нее что-то еще раз.
– Но для этого нужно выяснить, где брешь, – с сомнением покачал головой император. – Меня пугает, что предатель находится во дворце. А вот тебя, похоже, веселит.
– Люблю разнообразие в жизни. Когда все спокойно, начинаешь покрываться паутиной. Ты спать? Отнесу образец Градвину и поставлю в апартаменты Виккерс пару штук для слежения.
– Аднар, ты не можешь следить за моей сестрой в ее комнатах!
– Уверяю, Люк, меня интересует исключительно сохранность ее жизни. Все остальное мне с удовольствием продемонстрирует Кейра.
Они вышли из зала и направились к большой лестнице, ведущей в жилое крыло. Апартаменты Люка располагались дальше принцессиных и охранялись куда тщательнее. Фортему подумалось, что все же стоит и девчонку засунуть под десять замков. Что-то подобное он и предполагал. Звездная лихорадка проникла во дворец не с попутным ветром. История со смертью императора еще обещала новые события.
– Да, Кейра вернулась. Диплом с отличием, ты знал?
– Мне неинтересно. – Фортем пожал плечами.
– Зря, крайне положительная девушка. Талантливый безопасник. Я пообещал ей работу во дворце, если ты позволишь.
– Плохая идея.
– Не сомневался, что ты так скажешь.
– Женщины эмоциональны, обидчивы и жестоки. Особенно женщины, связанные со своим начальником так или иначе. Кейра еще надеется выйти за меня, а будучи безопасником, может натворить дел.
– Так женись на ней.
– Не хочу.
– Это глупо. Тебе нужна семья. Нам всем нужны семьи, а Кейра – прекрасная девушка. Здоровая, умная, красивая, достойно воспитанная.
Фортему порядком надоел этот разговор. Люк порой напоминал ему восторженного мечтателя, юношу, еще не избавившегося от подростковых надежд. Семья? Дгнарны крайне редко создавали семьи в людском понимании.
– Не хочешь Кейру, присмотрись к Паулине, – вдруг сказал Люк, и Фортем едва не закашлялся. – Я был бы рад, если бы вы понравились друг другу.
– Если я попробую подкатить к ней с женитьбой, она вырвет мне шипы и засунет… кхм, ну, в общем, это тоже выяснишь после свадьбы.
– Аднар! Сколько можно придуриваться? Я серьезно.
Фортем рассмеялся и похлопал Люка по спине. Порой император очень напоминал своего отца, вот только Ладер был для Фортема своего рода старшим братом, а Люк воспринимался им как племянник. Он, по сути, и был семьей, единственный человек, кто хоть немного мог отодвинуть на второй план мерзостное чувство собственной вины.
– И я серьезно. Ей нужен кто-то помладше, менее загруженный и более публичный. Ну и желательно без ядовитых конечностей, потому что постоянно думать, как бы не прикончить жену, – так себе расслабление.
– Ортес? – задумчиво предложил Люк.
Внутри поднялась волна ярости, и нереальным усилием воли Фортем ее подавил. Лестница закончила движение, и они сошли на почти зеркальный, начищенный до блеска, белоснежный пол холла.
– Вот только не нужно меня провожать, я не ребенок. Проверь, как там Паулина, и подумай об усилении ее охраны. Я помню, что обещал не лезть в твою работу, но все же делать сестру живой приманкой мне как-то страшно. Я могу себя защитить, а она нет.
Фортем хмыкнул, вспомнив, как отчаянно она брыкалась, когда он ее забирал и когда они спорили на корабле. Пожалуй, в контактном бое девчонка поотрывает злоумышленнику конечности.
– Я сделаю все, чтобы защищать ее незаметно.
Прежде всего – для нее самой. Иначе скандала не избежать. Скоро Виккерс придется выходить в люди, и светские хроники запестрят слухами о ней.
Но пока она спала в своих апартаментах, и, когда Фортем вошел, Мирна подскочила. Ее учили скрывать все эмоции, не относящиеся к делу, но все равно он заметил участившийся пульс и расширившиеся зрачки. Отлично. Просто прекрасно. Он ненавидел женщин в подчиненных. Подчас они были прекрасными специалистами, хорошими бойцами и умными разведчиками.
Но все. Без исключений. Все они рано или поздно влюблялись, и вся работа шла фаргху под хвост. Кто-то влюблялся в начальника, кто-то в подзащитного, кто-то вообще во врага. Из-за любви шли на предательство, из-за любви подвергали опасности тех, кого клялись закрывать собой.
