Поразительная история, так похожая на его собственную. Фортему повезло, что император Ладер, прилетевший к Шератану в рамках изучения их планеты, пожалел мальчика, оставшегося посреди пылающего ада. В нарушение всех правил, законов и норм забрал и некоторое время прятал спасенного во дворце. А потом предъявил окружению, просто и без обиняков. «Это Аднар, мой воспитанник, и он будет учиться во дворце».
Фортем не скучал по покинутому миру, он тосковал по тому, каким этот мир мог бы быть. За годы службы он видел самые разные планеты, и на каждой, на каждой фаргховой планете он размышлял, каким мог бы стать его дом.
Он помнил все свои первые и новые ощущения. От вкусной еды, от мягкой постели, от звезд над головой. От чистого воздуха – при вдохе кружилась голова. Помнил, как впервые увидел океан: синий, бескрайний, холодный. Помнил, как выгрызал место в коллективе, как нагонял сверстников, успевших понять и узнать то, что на Шератане было лишь научной фантастикой.
Помнил первый поцелуй и девушку, с которой провел ночь выпускного. Ладер предложил идти в безопасность, а ей дали место, что сейчас занимал Градвин. Ее похороны он запомнил особенно: одно из покушений на императора по нелепой случайности зацепило именно ее.
А потом их было море. И девушек, и покушений. Работа затянула с головой, почти не оставив места дурацким сантиментам.
Таяна вдруг резко повернулась к нему. Блеснули слезы. Кажется, искренние, хотя он и в голову ее не лез, не хотел сейчас ни о чем думать.
– Я впервые увидела дгнарна… то есть вас. Мы смотрели трансляцию бала. Хенсем уже обсуждал детали похищения, а я поняла, что это мой шанс. Вы как будто стали приветом из дома. Знаком, если хотите. Нас ведь осталось всего двое, да? Я не наивная, вы не думайте, я знаю, что там если кто и остался, то давно болен или мертв. Только не понимаю, почему выжила я…
Девушка опустила голову, словно сделавшись меньше. То ли испугалась порыва, то ли закрылась, коря себя за минуту слабости.
– Потому что это случайность. – Голос, к неудовольствию Фортема, звучал немного хрипло. – Нет никакой судьбы. Нет знаков. Просто цепочка событий, которая привела тебя сюда. Чем раньше это поймешь, тем проще будет жить.
Она подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Волосы поблескивали в слабом свете дешевеньких ламп. Неожиданно Таяна подалась вперед и прижалась к его губам. Осторожно, медленно, замерев – будто в последний момент передумала.
Фортем умел подмечать детали. Во многом благодаря вниманию к незначительным мелочам ему удавалось то, что в свое время не мог делать Хенсем на посту безопасника. Порой эта склонность препарировать все до мельчайших подробностей только мешала.
Наверное, сейчас был именно тот случай. К нему прижималась красивая девчонка. Напуганная, настрадавшаяся, измученная настолько, что пара часов в его объятиях виделась ей избавлением от всех проблем. Она вряд ли мечтала о семье, о каких-то чувствах. Хотела, скорее, чего-то реального. Осязаемого, ощущаемого.
Таяна, дгнарна, ласковое дуновение ветерка из разрушенного дома, была искушением. И спасением – на несколько часов можно было забыть о несносной принцессе, спящей на расстоянии вытянутой руки. Не осознающей до конца всю абсурдность ситуации. Ему нельзя было трогать Паулину и в то же время хотелось именно ее. И фаргх, он бы смирился с влечением к сестре Люка и стоял за ее спиной, ничем не дав понять о своих желаниях… но в крови Паулины не было ничего императорского. В любой другой ситуации она оказалась бы в постели Фортема ценой нескольких усилий. А теперь почти недосягаема.
Как-то Паулина призналась, что думала – а если бы забрали Александру? После этого Фортем и сам думал о том же. Порой очень хотелось представить, что принцессой стала все же ее подруга. А Паулина… Паулину он оставил себе.
Но мелочи… мелочи выдавали даже то, что было скрыто за защитой разума Таяны.
Ее волосы были тщательно уложены. После короткого и холодного душа на корабле они должны были высохнуть как попало, собранные в неряшливый хвост. Но дгнарна, пока он спал, принимала душ. Губы были мягкие, пахли чем-то фруктовым. Она готовилась к этому разговору… долго, тщательно, со всей женской щепетильностью.
Таяна и сама поняла, что отвечать он не намерен. Она медленно начала отстраняться, и в этот момент Фортем почувствовал всплеск эмоций рядом. Виккерс совсем не умела прятать чувства. Злость, раздражение, ревность – его окатило волной чужих чувств, они перемешались с собственными, и на короткое мгновение Фортем почувствовал головную боль. И как женщины постоянно с этим живут? Сильные, яркие эмоции. С ума можно сойти, если постоянно варить эту кашу в собственном котелке.
Он не знал, что успела увидеть Паулина, но по лицу понял – ничего хорошего. Неожиданно развеселился. Ее ревность была равна неравнодушию. А еще Паулина, в отличие от новой подруги, совсем не заботилась о том, чтобы ему понравиться.
– Хочешь есть? – спросил Фортем.
Она покачала головой:
– Хочу в душ.
– Поедем вместе, душ внизу. Потом поужинаешь. Таяна, с нами. Тебя бы тоже покормить.
Паулина равнодушно пожала плечами и первая направилась к лифту. Обиделась – понял Фортем.
Еще на этапе планирования он размышлял, какой класс билета взять. С одной стороны, личные каюты отслеживались особо, привлекали внимание и принцессу могли узнать. С другой – в личных каютах был свой душ, можно было заказать еду прямо туда. В капсулах эта роскошь в стоимость не входила. Душ располагался на нижнем уровне, а столовая чуть подальше, прямо за убогоньким садом.
Само собой, Паулина пошла в душевую кабинку одна, и это изрядно нервировало. Рядом крутилась Таяна, и хоть Фортем сам приказал ей идти с ними, едва сдерживал раздражение. Появление этой дгнарны перевернуло все планы.
Поразительно, но он почти чувствовал себя виноватым, когда Паулина вышла из душа. После сушки ее волосы еще немного посветлели – земная дешевая краска легко смывалась современными шампунями.
– Готова?
Кивнула. Фортем все еще ощущал ее недовольство и обиду. Детскую, наивную, искреннюю обиду: Паулина злилась на него за поцелуй с Таяной, но самой себе признаться не могла.
Они дошли до столовой, где девушки сели за дальний стол, а Фортем принес еду. Комплексный ужин для себя и Таяны и хлебцы с пастой зриу для Паулины – самое легкое, что у них было. Таяна принялась за еду так, словно не ела очень давно. Подобным образом она отреагировала на еду и на корабле, из чего Фортем сделал вывод, что Хенсем не слишком-то баловал подопечную.
Бил, не кормил, вбивал в голову свои извращенные и далекие от реальности представления о мире. Что она скрывала? На чьей была стороне? Он не мог добыть ответы на эти вопросы прямо сейчас и при этом сохранить ей жизнь.
Когда Фортем неспешно намазал хлебец пастой и протянул принцессе, она недовольно нахмурилась. Но голод был сильнее, и несколько минут она жевала, исподтишка рассматривая разномастных посетителей столовой.
